Сейчас я, высунув язык, по тётиному наущению выписывала бумажку следующего содержания. Замечу, в двух экземплярах.

«Я, Тьери Сиран, с разрешения и по повелению их светлости герцога Улъфрика Тауга Эл’Денота обязуюсь заключить законный брак с Сейсиль Эл’Винсерт, за что герцог Эл’Денот передаёт мне поместье Эл’Суани, находящееся близ города Керемена. Со своей стороны я клянусь не проявлять к Сейсиль Эл’Винсерт, будущей Сейсиль Эл’Суани, мужского интереса и не выказывать недовольство, если этот интерес проявит кто-нибудь другой. Обязуюсь принять появившихся в этом браке детей как собственных.

Соглашение подписано в день семнадцатый второго месяца осени.

Их светлость Ульфрик Тауг Эл’Денот Тьери Сиран»

Ага, домучила. А теперь сама отправлюсь искать их светлость. Спрошу, так ли всё написала, а ещё потребую пять золотых эйлеров на пошив нового камзола, рубашки с кружевным жабо и бархатных штанов. Не поведу же я леди Сейсиль к алтарю в кучерской малиновой ливрее? А подарки невесте пусть сам дарит! Кстати, интересно, что преподнесёт?

Ой, чуть не забыла составить ещё один документ…

«Их светлость герцог Ульфрик Тауг Эл’Денот подтверждает, что Тьери Сиран, родом из деревни Сиран близ города Меровена, честно и верно служил в его особняке в Кентаре помощником секретаря, исправно выполняя обязанности. Порицаний не получал, ни в чём дурном замечен не был.

Их светлость герцог Ульфрик Тауг Эл’Денот»

Вот так! И пусть подписывает прямо сейчас, позже у него это свидетельство будет не выцарапать.

Сказать, что мои писчебумажные инициативы Кабан встретил без энтузиазма, — это ещё ничего не сказать.

— Твой отец точно был лордом, а не стряпчим?

— Ваша светлость, а как же без документов? Такое серьёзное дело, на всю жизнь, можно сказать. Так что хочу, чтобы всё было честь по чести. Если уж пообещал, что не стану проявлять мужского интереса к леди, а детей приму, — так пусть всё будет записано. И невесте спокойнее.

Гм, с последним аргументом я, кажется, угадал. На мою «всю жизнь» Кабану было — как бы культурно выразиться? — в общем, далеко и глубоко. А вот простимулировать вдруг заколебавшуюся и засомневавшуюся невесту — дело нужное.

— А бумажка о службе зачем?

— Так как без неё? Вы ж потому меня и облагодетельствовали, что я служил верно. Доброе слово вашей светлости для меня что золото! Хранить буду!

Кабан задумался. Я преданно таращилась ему в переносицу. Подпишет, нет?

— Вам же ничего не стоит, это не камзол шить…

— Золото на новый камзол я тебе уже дал. Кстати, когда готов будет?

— Прямо сейчас побегу и закажу, быстро сладят! Так подпишете? Спасибо, спасибо, я так благодарен! Вот чернильница, вот перо, сургуч…

— Может, оставить тебя после свадьбы в особняке? Прогрессируешь ты быстро. Явно будет толк. — Кабан испытующе уставился на меня.

— Как прикажете, ваша светлость!

— Ладно, я подписал, иди уже!

Да не иду — бегу, лечу! Надо быстрее передать рекомендательное письмо тёте, пусть та его хранит. А соглашение оставлю у себя. И никаких свадеб, пока документы на поместье фея не окажутся у меня в руках!

Вообще-то мне казалось, что никакой свадьбы не будет. Что всё это фарс, розыгрыш, мираж. Что в последнюю минуту Кабан прознает о нашем заговоре, и всё сорвётся. Последние две ночи я почти не спала…

Но пока ничего фатального не происходило. Только Мерзьен, до которого дошло, что мне, отслужившему меньше полугода, светит собственное поместье, жутко расстроился и обиделся — и буквально начал лютовать, заставляя переписывать одну и ту же бумагу по пять раз или подбирая письма для доставки так, чтобы все адресаты оказались в разных концах Кентара. Секретарь был явно задет, можно даже сказать, оскорблён в лучших чувствах. Косился в мою сторону и бормотал что-то о «дискриминации по ориентации». Ориентация, очевидно, была моей, а ущемлённым Мерзьен однозначно считал себя.

Ничего, недолго мне осталось мучиться, пачкаясь в чернилах. Скоро сам будет выдумывать, что отписать леди Эл’Орлетт на предложение плести венки в оранжерее в обществе её дочек и племянницы!

К нотариусу, составлять брачный договор, отправились втроём — я, фей и Кабан. Я скромненько молчала у стеночки, положившись на фея. И не зря, это стоило послушать…

— Не хочу зваться невестой! Мама говорила, что это — дурная примета. Если в бумагах такое написать, то муж тобой всю жизнь помыкать будет! Пишите просто: брачующиеся такие-то! Иначе замуж не пойду, делайте что хотите!

Ага, мама, как же! Всё проще: нам надо, чтобы брак был признан законным, для чего в бумагах всё должно быть правильным. А то, что жених и невеста одеты — как бы сказать помягче? — нетрадиционным образом, так Храм такого не запрещает. Вот и выходит, что писать «невеста — Сейсиль Эл’Винсерт, жених — Тьери Эл’Сиран Эл’Суани» нельзя, ибо сие ложь. А «вступающие в брак» или же «брачующиеся Сейсиль Эл’Винсерт и Тьери Эл’Сиран» — то самое, что надо. Кстати, я уже формально вернула себе дворянский статус, Кабан подсуетился и, пользуясь полномочиями Дланей Правосудия, присвоил несуществующему сыну семейства Сиран желанную приставку Эл, которую требовала невеста.

Фей, сегодня в облаке бледно-лилового воздушного кружева с серебряной оторочкой и бархатном корсаже цвета ночного неба, морщил в мою сторону нос и старался держаться подальше. Кабан прилип глазами к фею. Я изображала столб и оживилась, только когда речь пошла о документах на землю. Нотариус шамкал губами и бросал на нас любопытные взгляды из-под пенсне.

Наконец все бумаги были составлены, нотариус с клерком расписались в качестве свидетелей и — сама не верю! — мне были вручены документы на поместье Эл’Суани. Свитки, пожелтевшие листы, грамоты, обвешанные печатями. Но если герцог думает, что я потащу их назад в особняк, он заблуждается. Ничего подобного! Как отсюда выйдем, отправлюсь в уже раз выручивший меня Центральный Фалерийский банк и положу пакет на хранение. А тётя потом его тихонько заберёт…

Кстати, может, раз бумаги на поместье Сейсиля уже у нас, просто сделать ноги?

Или нет, нельзя… Я же по-прежнему несовершеннолетняя. И, если ослушаюсь герцога сейчас, могу серьёзно пострадать потом.

Но как же мне страшно!

Ой, что будет, когда всё откроется!!!

Кабан жутко взбесится! Он-то уверен, что дело под контролем, что он всё продумал и просчитал! Мелкий извращенец Тьери получил кусок земли и будет безропотно служить ширмой для романа с леди Сейсиль. Та тоже никуда не денется, ибо стоит пустить слух, что леди выскочила замуж за кучера, и конец леди. Даже краденое поместье — и то Кабан не потерял, а инвестировал в будущее потомство.

А что окажется?

Что леди, за которой их светлость ухаживал, это вообще-то лорд. Что кучер не извращенец, а наоборот, девица, его воспитанница. Которую он не признал в штанах. И которую сам только что выдал замуж, тем самым отпустив на волю. Да ещё остался без поместья, зато с дли-инным носом. Я б за такое всех поубивала!