самую глубокую лужу. Руки мужа подхватили, не дали зачерпнуть воды через край сапожек. Лицо Улы горело от стыда, внутри ныло раной.

— Простите, вы не можете ничего сделать в полнолуние. Я напрасно накинулась с обвинениями.

От растерянности она уткнулась лицом в грудь лорда, глаза боялась поднять. Почувствовала, как он вздрогнул, но донёс её до островка земли ближе к беседке, поставил, сам облокотился на ближайшую яблоню.

— Кодвиг совсем забылся, похоже. — Скоггард зло цедил слова сквозь зубы.

Она видела, как Дагдар побледнел, глаза горели яростью. Ула поспешила защитить доброе имя Эилиса:

— Лекарь не раскрывал ваших тайн. В прошлое полнолуние я видела в окно, как вы бродили по саду. Слепой и неосознанный, вы точно спали. А затем Фин со стражей увели вас.

Рука Дагдара, лежащая на тёмном стволе дерева, сжалась в кулак, он глубоко втянул воздух, пронизанный каплями дождя, а Ула сочувственно накрыла ладонью побелевшие костяшки пальцев. Он не убрал руки. Она смотрела на него. Казалось, что вода, попадая на лицо Дагдара, впитывается в кожу, оставляя чуть видимое сияние свежести и жизни. Ула решила, что ей почудилось, но ответ нашёлся сам собой.

«Эрргл… Он не отдал кровь в ритуале, но должна же как-то проявляться его сущность. Я толком не узнала Скоггарда, а в итоге их двое. Не слишком ли много для одной юной леди?»

Отчего-то Улу не пугало, что в её муже сосуществует две души, напротив, было интересно наблюдать за проявлениями того или другого. Они переплелись настолько тесно, что различить или разделить Дагдара и древнего вождя лесного народа оказалось непростой задачей.

— Хотите, сыграю вам? — Он склонил голову к её лицу, оказавшись ближе, заглядывая в глаза.

Кто из них? Дагдар или эрргл?

— Да.

Ула слегка сжала пальцы, лежащие на кулаке мужа, таким необычным рукопожатием поддерживая Скоггарда.

Ей хотелось, чтобы он знал, что она с ним и не оставит наедине с бедой. В тишине, где слышался лишь шорох дождя и мокрой листвы, они дошли до беседки, спрятались внутри. Флейта нашлась на скамье. Дагдар встал, расправил плечи. Тонкие пальцы прошлись по инструменту. Ула присела на скамью и зачарованно наблюдала за его действиями, напоминавшими подготовку к обряду.

Мелодия полилась чистой водой, сплетая невидимые узоры вокруг Урсулы. Нота за нотой, история, творимая флейтой, проникала в самое сердце. Она больше не чувствовала собственного тела, а состояла из маленьких искорок, которые сливались в единый поток, поднимающий над землёй.

— Дар, Дар, Дар… — звенела листва, птичьими голосами пели дождевые капли, отзывалось в биении пульса.

Ула была маленьким упругим семенем, лежащим в темноте земли. Чудесные звуки гладили её, бережно укрывали от зла. Она раскрывалась, выпуская на волю хрупкий зелёный росток, наполненной силой жизни. Росток пробивал себе путь к свету, подчиняясь мелодии флейты и силе её нежности. Нечто ширилось, растекалось внутри Урсулы, одновременно создавая жар и трепет. Невыносимо желанно. Мучительно прекрасно.

Она прорастала, становясь тугим бутоном. Сила скручивалась в спираль внутри Улы и расходилась по телу снова и снова. Пальцы Дагдара касались флейты, извлекая волшебные звуки, а Уле казалось, что прикосновения предназначены ей одной. Музыка вилась и струилась по телу, раскрывая лепестки цветка, где в центре была восхищённая Ула. Её губы приоткрылись будто для поцелуя, щёки порозовели. Она видела себя со стороны, сидящей на скамье в беседке, с запрокинутой головой, распахнутую настежь и стремящуюся к лесному эррглу, который создавал магию.

— Хватит на сегодня.

Мелодия оборвалась внезапно для ждущей неизвестно чего Урсулы.

Очнувшись, Ула обнаружила, что дождь закончился, а сквозь серую пелену пробралось робкое солнце. Стало светлее. Взгляд ясных глаз Дагдара — или эрргла древнего народа — с внимательной строгостью остановился на Урсуле. Кажется, что-то удивило его. Он недоверчиво всматривался в жену, хмурил широкие брови, с силой сжимая в руках флейту. Какая-то неясная неловкость повисла между ними.

— Мне пора. — Он с излишней поспешностью кивнул. — Не станем привлекать внимания. Я уйду, а вы позже. Из комнаты не выходите, скажитесь уставшей после поездки. Я пришлю верного человека с ужином.

60

После долгого дня Урсула и не думала об отдыхе. В комнату она, конечно же, вернулась, полежала в горячей ванне, но расслабляться себе не позволила. Разомлевшее тело отяжелело, а сумбур в мыслях ей пришлось долго разбирать и отбрасывать ненужные сейчас чувства. Магия музыки Дагдара надолго смутила и покорила Улу, губы продолжали ожидать поцелуя, обещанного мелодией флейты, невольно растягивались в улыбке, лицо горело. Жар опалил сердце. Она очень постаралась, чтобы подобные мысли не мешали думать о побеге и новых сведениях, которые она выудила из разговора с мужем.

Выходило, что доставить Дагдара в лес довольно сложно. Урсула слышала о людях, которые при зрелой луне спят с открытыми глазами и не помнят, что делали, куда ходили. Скоггарда можно привезти в нужное место или пройти весь путь пешком вместе с ним, но плыть по реке он сам не способен. По следам легко пройдёт Личвард-старший. Запах молодого леса ощущала не только Ула.

Подумав, она дождалась, когда высохнут волосы, попросила Дану подать платье и отправилась в библиотеку. Лорд велел не выходить из комнаты, но Ула нарушила запрет не для собственного удовольствия, а ради общего дела.

Шла она неторопливо, поглядывая на встречных слуг или стражу, всматривалась в поисках помощников из лесного народа. Ула не знала точно, сколько в замке верных им помощников. Горничные опускали головы, встречая жену хозяина, а потом шептались за спиной. Воины из охраны покоев вытягивались перед леди Скоггард, приветствуя, но глаза их оставались пусты и равнодушны. Видела она и тех, кто с подозрением косился на неё, долго наблюдая издали.

Несколько раз она встречалась и с приятным — с ясными взглядами незнакомых ей людей. Эти лиц не прятали, смотрели открыто и сочувственно. Два стражника у лестницы поклонились леди Скоггард. Она не видела их раньше. Две пары хрустальных глаз были полны надежды.

«И стража! Работа Эилиса даёт плоды. Как ему удаётся?» Она обязательно спросит у лекаря, каким образом его сородичи появляются в замке, осталось благополучно добраться до библиотеки, а потом и до кабинета Кодвига.

Знакомые голоса, чужие быстрые и уверенные шаги вспугнули её. Урсула невольно прижалась к стене в тёмном уголке коридора. Вся содрогнулась от самодовольного тона и вторящего ему ласкового потока слов. Она вспомнила, что кабинет лорда где-то поблизости. Советник с сыном двигались навстречу, к