— Хочешь объединиться, чтобы сбежать отсюда? — усмехнулся я.

— Типа того. Паук не станет выбирать. Он сожрет обоих. Это я точно говорю. По одиночке мы его не завалим.

— А ты догадливый, — заметил я иронично. На самом деле я знал, что и вдвоем мы вряд ли справимся с хозяйкой этого хойо. С пауками очень тяжело драться, особенно в условиях ограниченного пространства. Эта сволочь знает здесь все ходы, каждый закуток. Этот хойо не похож на те, что я видел раньше. Обычно пауки вырывают небольшую нору для своего сородича, а тут прямо хоромы с коридорами и комнатами. Это может говорить только об одном — здесь томится кто-то важный и явно из уважаемого рода. Да, у пауков сложная система управления. Я не знал точно как она устроена, потому что обычному человеку повидать Матриархов паутины не дано. Там такая ментальная силища, что ставит любого двуногого примата, возомнившего себя магом, на колени и размазывает тонким блинчиком всю его сущность по полу. Это очень сложно описать словами, но я лишь один раз становился жертвой подобного удара. Меня спасло только то, что рядом со мной были Данила и Еххи. Пока я боролся с ментальной атакой, они умудрились зайти пауку в тыл. Да и противник был не особо сильный, но я навсегда запомнил ту безмолвную силу, когда ты словно оказываешься в энергетической паутине. Невидимые нити охватывают твое сновиденное тело и тянут к полу. Сопротивляться им бессмысленно. На тебя накатывают волны спокойствия и безропотности. Сам же паук остается совершенно недвижим. В его огромных глазах-блюдцах не отражаются никакие эмоции. Диалог с таким противником практически невозможен. Ты для него еда. И точка. Что может чувствовать стейк, лежа на тарелке и видя как над ним заносят острый нож? И что чувствует человек, который занес этот нож? Вот здесь очень похожая история. Оба считают, что все происходит как и должно быть. Вот почему в некоторых мир пауки правят людьми миллионы лет.

Чем дальше мы продвигались по туннелю, тем больше я понимал, что нам не выжить. Слишком уж велик диаметр этой трубы. Здесь живет просто огромный паук! А это не к добру. Завалить древнюю самку мы не сможем, хоть усрись.

— Стоп, — мой напарник по несчастью замер, — впереди движение. Около десяти особей.

— Интересно, — я создал саблю, — наша мамочка вывела потомство, и оно каким-то образом даже выжило.

— Что? — жиртрест повернулся ко мне, — паучьи дети?

— Ну да. Наверное, эта самка была оплодотворена до своего заточения. Здесь и разродилась. Ты хоть представляешь сколько яиц она кладет за один раз?

— Сотни?

— Да. Скорее всего, они уже пожрали друг друга, но те, кто выжил — это опасные ребята.

— И сколько же их здесь?

— Ну самка откладывает около тысячи яиц. Дальше думай сам, — ответил я.

Да, мои слова произвели неизгладимый эффект на толстяка. Он тяжело вздохнул и поправил противогаз.

— Вот же дерьмо, — недовольно обронил он.

— Полное. А самое веселое, что мы в нем по уши. Видишь какие тут стенки? Они похожи на затвердевшую смолу, даже паук не может отсюда выбраться, а уж хелицеры у нее, как каждая моя сабля, ну или больше.

— Зачем ты нагнетаешь? Мы в таком случае оба мертвецы!

— Да, ты прав, но мне интересно, кто тебя нанял и зачем вы меня ищете? Демоны?

— Да, краснокожие и рогатые. Предлагали уйму света и даже парочку артефактов за тебя живого и тепленького. Боюсь представить, какую ты им обиду нанес.

— Большую и толстую, — я рассмеялся, — и они просто приперлись в бар на окраине и наняли самых упоротых охотников и ведьм?

— Ну как видишь, у нас почти получилось тебя схватить!

— Почти не считается. Стоп, ты слышал?

— Кажется, да, — толстяк вынул со спины странное устройство и нажал на кнопку. Оно начало раскладываться. Ого, это же портативный огнемет! Как интересно. И сколько света он жрет? В принципе, мне такая штука не нужна, я просто смогу бросаться огнем, но он, как и любая другая стихийная магия, тратит уйму света и контролировать это очень сложно. Вот почему многих сновидцев выбивает после каждого применения огненной волны или создания вихря. А огнемет — это хорошо контролируемый костыль.

Мы стояли на очередной развилке туннелей, и справа я слышал какую-то возню. Легкий шелест почти невесомых тел, тонкий скрежет коготков по гладким стенам. Это были пауки. Увы, расслышать было невозможно сколько их там, поэтому когда мы увидели первую волну, то изрядно прифигели. На нас неслась пара десятков восьмилапых тварей. Каждая размером с добротного алабая.

Белые, с длинными тонкими лапами, покрытыми тонкими волосинками, эти твари резво неслись к нам с впечатляющей скоростью. Блестящие искорки многочисленных глаз смотрели на нас без каких-либо эмоций.

— Огонь! — жиробас весело хрюкнул, и его оружие изрыгнуло длинную соплю пламени. Она ярко осветила коридор, и подожгла парочку самых нерасторопных пауков. Остальные же бросились в рассыпную, некоторые оказались на потолке. На меня нацелились двое. Они щелкали хелицерами и были готовы к прыжку.

— Стоять! — я выставил руку в самый последний момент. Твари уже были в полете. Пространство передо мной исказилось, и пауки зависли в нем как в желе. Они медленно барахтались и гнусно шипели.

— Ого! — мой спутник навел огнемет на попавших в ловушку бедолаг и сжег их дотла одним выстрелом. Затем жиробас принялся водить стволом по сторонам, поджарил еще парочку. Многие бросились бежать назад, понимая, что мы для них слишком трудная добыча. Но один резвый умудрился перескочить через пламя и попал мне точно под ноги. Я рубанул его саблей промеж глаз и с удовольствием поглядел, как согнулись лапки умирающего паука. Готов.

— Будем считать, что первая атака отбита, — сказал я, — остальные десять раз подумают, прежде чем напасть. Пауки всегда осторожные, особенно если не получилось схватить жертву с первого раза.

— Но что мы будем делать с паучихой?

— Импровизировать, — ответил я.

Пауки отступили и больше не принимали попыток напасть. Мы видели огоньки их глаз, слышали недовольный скрежет их хелицер и возню. Наверное, уже друг друга стали жрать от ненависти. Конечно, я не знал, умеют ли пауки испытывать какие-то эмоции, чувствуют ли они боль. Они вообще очень странные создания. С внешним скелетом. Я представил себе человека, который выглядел бы подобным образом. Да то еще зрелище.

Коридор вывел нас к небольшому балкончику — каменному выступу, под которым был крутой спуск в непроглядную тьму. Я остановился и начал осматриваться. Да, здесь полным-полно паутины, видны остатки вылупившихся яиц. Скорее всего, именно здесь и живет паучиха. Зал под нами огромный, но барьер из тьмы скрывает от нас его истинные размеры.

— Волшебство, — сказал я, — удивительно. Не знал, что пауки умеют творить подобное. Погляди, приятель. Что тебе видно?

Толстяк опустил огнемет и стал щелкать кнопками на руке.