— Ничего, — вздохнул он, — я могу видеть в разных спектрах, но этот темный туман не могут пробить даже мои приборы.

— Это потому что у тебя намерения не хватает. Насоздавал себе костылей и радуешься. Только вот у костылей есть один большой минус — они имеют ограничения, типичные для своего класса устройства. Понимаешь?

— Не очень, поясни.

— Тебе стоит спуститься и поглядеть, — предложил я, — а огнемет оставь здесь. С ним тебе будет трудней подниматься в случае чего.

— Что? Ты вообще…

Но договорить жиробас не успел. Я одним пинком выбил у него оружие из рук, затем я резко ударил его эфесом сабли прямо в маску, и зеленые стекла окуляров покрылись мелкой паутинкой трещин.

Толстяк попытался схватить меня за плечи, но я ловко ушел вбок. Врезал еще раз промеж линз, а затем схватил мужика и бросил через бедро. И балбес бы точно улетел вниз с балкона, но каким-то чудом сумел ухватиться за край.

— Не делай этого! — испуганно завопил он, — я не желаю тебе зла. Вместе мы выберемся отсюда. Без меня ты погибнешь.

— Да что ты говоришь! — я зло рассмеялся и рубанул саблей толстяку по пальцам. Жирные сосиски остались на балконе, а сам мужик с воплем полетел вниз. Тут метров шесть вниз. Красиво упал.

— Ты заплатишь, Сантьяго! — заревел толстяк белугой и попытался встать. Он это зря, конечно. Я видел, как вокруг него задрожала паутина.

И тут тьма ожила. Она забурлила, словно кипяток.

— Огнемет! Скинь мне его, ублюдок! — заорал мужик внизу, — быстрей! Она же сожрет меня!

— Я скажу ей приятного аппетита! — усмехнулся я, — давай, покажи даме кунг-фу! Создай еще пару костылей, недоумок!

Но увы, ничего показывать и создавать не пришлось. Все произошло настолько быстро, что я даже не успел понять. Из тьмы появились длинные лапы. Темные, гладкие, блестящие. Они ловко схватили толстяка. Тот дико заорал, и тьма стала рассеиваться. То, что я увидел поразило даже мое воображение. Да, я увидел здоровенную белую паучиху, высотой метра три, но вот жиробаса схватила не она, а ее тень. Да, казалось, что пауков двое. Как такое возможно, я не понимал, но попробую разобраться позже. Я ждал, пока тьма не исчезнет целиком. Когда она пропала, то я заметил небольшую круглую дверь в другом конце зала. Она как раз для человека! Интересно, зачем ее здесь оставили? Чтобы приводить жертв напрямик? Вполне возможно. Скорее всего, она заперта с этой стороны, чтобы человек не смог убежать. Односторонняя. Почему я так думаю? Потому что я бы построил именно таким образом. Хм, нужно каким-то образом проскользнуть мимо сразу двух чудищ и оказаться у двери. Но сделать это нереально. Паук все равно успеет меня схватить. На двери нет ручки, а это значит, что у меня уйдет какое-то время, чтобы найти скважину. Да, хреновая ситуация.

Толстяк дико заорал, потому что темные длинные хелицеры пронзили его тело. Ну, теперь его будут иссушать какое-то время. А все потому что у пауков есть косяк связанный с физиологией. У них внешнее питание, и даже астральных путешественников они смакуют особенно долго. Паук смешивает свет человека со своим, а затем выпивает. И это не очень приятная процедура. В общем, жиробас теперь поорет еще полчаса или час, пока не будет обессилен окончательно.

Ладно, нужно что-то делать. Можно отправить дубля, но смысл. Его убьют, потом найдут меня, и на этом все закончится. Тут поле вариантов вообще маленькое. Можно сидеть тут до ишачьей пасхи, ждать небывалого озарения, но я знаю, что этого не будет. Сражаться с пауком и его тенью тоже не имеет смысла. Завалят на раз-два. Да будь со мной даже весь Московский ковен — и то не факт, что мы бы справились. Хотя, если бы Еххи взяла все артефакты и обвешалась ими как елка на новый год… Тогда да, шанс был бы. Но это я уже в сторону ухожу. Всегда вот так с этими линиями. Очень тяжело удерживать внимание на нескольких, внимание постоянно расплывается и начинает воображать черт знает что. То ковен, а вот если бы у меня был суперартефакт, а если бы со мной был древний иномирец. А если бы….

Такова уж природа человека — он обожает придумывать всякие небылицы и верить в них. Надеяться на помощь высших сил. К счастью, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что ничего подобного не произойдет. Никто меня не спасет. В этом хойо нет никого кроме меня, кучи мелких пауков, огромной паучихи и ее кровожадной тени, ну и орущего толстяка. Все эти мысли пролетели в моей голове в одно мгновение. И все они бесполезные. Да, так тоже часто бывает. Порой самое лучшее решение — самое безумное.

Я растворил саблю в руке, впитал ее свет и лихо спрыгнул с балкона вниз.

— Добрый день, мадам! — я поднялся на ноги и помахал руками. Паучиха отреагировала мгновенно. Она резко развернулась, и огромные глаза-блюдца уставились на меня. Я тут же почувствовал давление ее могучего разума, но к удивлению, она не стала использовать свою силу на всю катушку. Наоборот, паучиха словно поглаживала меня.

— Позвольте представиться, меня зовут Александр, — ответил я.

— А-а-а! — продолжал орать и извиваться толстяк.

— А вы не могли бы сделать этот корм потише? — попросил я, — он сбивает меня с мысли.

Это была ложь, но я прекрасно знал, что пауки не знают, что это такое. Такие вот он наивные и прекрасные. Правда, если они замечают, что ты говоришь одно, а делаешь другое, то тебя тут же ждет неминуемая расплата. Никакого второго шанса восьмилапые не дают. И слова «прости» они тоже не знают.

Как и «любовь» и многие другие занимательные словечки, придуманные лысыми обезьянами.

Паучиха молчала и совершенно не двигалась. Ее тень мерзко хрустнула хелицерами, и замерла. Толстяк обмяк окончательно и побледнел.

— Спасибо. Как вы уже поняли, я сюда попал совершенно случайно. Да, я из другого мира. Идущий по великой паутине миров.

Паучиха внезапно широко расставила передние лапы и пару раз вильнула задом. Удивительные дела. Она меня понимает и приветствует? Или что это значит? Я знал, что пауки умеют общаться с помощью движений, а некоторые часами пляшут друг перед другом и барабанят лапками по земле. Так, паучиха явно испытывает ко мне интерес. Ее мысли стали обволакивать меня. Создавалось ощущение, что сначала она пытается передавать мне свои видения, какие-то образы, но затем я все-таки услышал ее речь. Круто!

С пауками мне еще разговаривать не доводилось.

— Ты не такой. Ты другой, — прошептал холодный безэмоциональный голос. По нему было невозможно понять кто перед тобой, мужчина или женщина, а может и вовсе машина. Странный, чужой нашему слуху голос.

— Ты пришел из паутины миров. У тебя есть тело. Я вижу твою нить.

— Круто! — я присвистнул, — я вот ее не вижу.

— Потому что ты не один из нас. Мы сплели биллионы миров из собственного света и связали их в единую паутину.

— У-у-у, — потрясенно протянул я. Потрясающие новости. Данила мне рассказывал нечто подобное. Но одно дело слушать придурковатого прихвостня ведьмы, а совсем другое — когда это тебе говорит сам паук.