Еще бы, кто поверит подозрительному мужчине, оказавшемуся в особняке, где все указывает на то, что там произошло убийство. Мужчине, который пытался сбежать. Роджер Ли проклял свою неосмотрительность.

Как он мог так подставиться!

— Я попытаюсь все объяснить, — сказал он, хотя впервые за многие годы не знал, что говорить.

Полицейский произнес в рацию:

— Я только что задержал человека, по документам — Роджер Ли, проживает в Вашингтоне. Он пытался улизнуть через сад. Я понял.

Повернувшись к Роджеру, он суровым тоном произнес:

— Сэр, вы задержаны. В этом доме совершено серьезное преступление, и если вам что-либо известно об этом, в ваших же интересах говорить правду.

— Но я говорю правду! — закричал Роджер Ли.

Ему не оставалось ничего другого, как повиноваться приказам полицейских. Он раздумывал: имело ли смысл звонить своему адвокату? Тот наверняка укатил в Европу или нежится под горячим солнцем Бразилии. Роджер знал, что никому в этой жизни доверять нельзя. Если он оповестит адвоката, то о том, что сенатора от штата Миннесота Роджера Ли задержала полиция, через несколько часов узнает весь Вашингтон.

Но весь ужас и трагизм ситуации заключается в том, что Вашингтон все равно об этом узнает, вне зависимости от того, поговорит он со своим адвокатом или нет.

Узнает и его жена. Роджер ужаснулся. Как он объяснит ей и тестю присутствие на этой вилле, которую он снял, чтобы без проблем предаваться любовным утехам с Николь.

С Николь, которая, по всей видимости, была мертва.

— Итак, мистер Ли, вы утверждаете, что ничего не знаете и совершенно случайно оказались в этом особняке. Это далеко не лучшая тактика защиты. — Допрос длился уже второй час. — Дом снят по подложным документам, однако агент опознал вас. Именно вы и мисс Николь Торрейл приезжали туда несколько раз в неделю.

Допрашивающий сделал многозначительную паузу.

Роджер Лии представить не мог, что Новый год обернется для него таким кромешным кошмаром. О его задержании и препровождении в полицию моментально, как будто их кто-то оповестил, пронюхали газеты, журналисты бульварных листков, как стервятники, кружили около участка, где он находился. Роджер пытался связаться с женой по телефону, но у них в вашингтонской квартире было постоянно занято. Адвоката, как назло, не оказалось в стране. Он отдыхал на Карибах.

В отсутствие сенсаций новость о задержании Роджера Ли произвела эффект разорвавшейся бомбы. Еще бы, благонравный сенатор подозревается в убийстве своей молоденькой любовницы. Роджер Ли прочитал о себе статью и чуть не заплакал. На его карьере можно поставить жирный крест. Он — ноль, аутсайдер, проигравшийся в пух и прах. Журналисты отделали его со всей злобой, выплескивая на страницах всяческие подозрения и немыслимые детали, обильно сдобренные сексуальными подробностями. Выходило, что Роджер Ли чудовище, которому нет пощады. Николь рисовали розовыми красками — несчастная глупышка, которая удовлетворяла дикие прихоти развратного и лживого сенатора.

Кульминация всего этого — убийство. Полиция обнаружила ванну, заполненную кровавой водой, одежду Николь Торрейл, ее кровавые отпечатки на стенах. Без сомнения, ее убили. Однако отсутствовала самая важная улика — тело Николь.

Его не было. Эксперты обшарили окрестности, однако найти ничего не удалось. Обнаружили старый автомобиль, который арендовал, как утверждал заслуживающий доверия свидетель из автосервиса, именно мистер Роджер Ли.

В багажнике «Форда» и на заднем сиденье были найдены недвусмысленные улики. Волосы, кровавые пятна, контактные линзы. Все, абсолютно все указывало на то, что мисс Николь Торрейл стала жертвой убийства. Телевизионные комментаторы выдвигали различные предположения, где находится ее тело. Возможно, в канализации. Или, может быть, зацементировано в фундаменте нового здания? А может, его уничтожили при помощи кислоты или огня.

Ответ, как полагали все, знал только один человек.

Убийца, сенатор Роджер Ли.

— Роджер, тебе лучше признаться, — мягко советовал ему адвокат, который в спешном порядке прибыл с курорта в холодный Вашингтон.

Посеревший и постаревший Роджер смотрел на подтянутого, загорелого адвоката. Ему-то что, даже если он и проиграет дело, то все равно получит гонорар и продолжит развлекаться с девицами. Ему — можно.

— Я не убивал Николь! — прокричал Роджер. — Ты что, мне не веришь?

Адвокат улыбнулся и слишком поспешно произнес:

— Конечно, верю, Роджер. Точнее, я обязан исходить из того, что ты, мой клиент, невиновен. Но я знаю тебя столько лет, знаю твою семью… Конечно же, о чем разговор, ты этого не совершал.

Роджер знал, что он врал. Все вокруг обманывали его. Жена так и не появилась у него. Прокуратура на основании улик затребовала ордер на арест, и судья немедленно подписал его.

Его называли «сенатором-убийцей», «Джеком-Потрошителем с Капитолийского холма», «черным Роджером». А всего месяц назад он был столпом общества, купался в лучах славы, на него возлагали определенные надежды и пророчили министерский портфель в кабинете нового президента.

Роджер пытался сообразить — неужели все это исключительно дурное стечение обстоятельств? Если бы он остался дома, ничего бы не произошло. Но изменить прошлое невозможно.

Он провел в камере два дня, которые показались ему вечностью. Затем, под залог в миллион долларов, его выпустили на волю. Журналисты, раньше такие обходительные, как с цепи сорвались. Он пытались взять у него интервью, фотовспышки едва не ослепили его, когда он пробирался к черному лимузину.

— Я разочаровался в тебе, — были первые слова, услышанные им от тестя, бывшего государственного секретаря, который был другом четырех бывших президентов и негласным советником нынешнего. Роджер всегда испытывал страх, когда разговаривал с ним. Ему повезло, что он сумел жениться на его единственной дочери.

Роджер пытался оправдаться, но тесть каждый раз движением руки прерывал его.

— Моей дочери здесь нет, она с тобой разводится, — коротко бросил он в лицо Роджеру. — Она не может быть замужем за убийцей.

— Я не имею к этому ни малейшего отношения! — прокричал Роджер.

Они были одни в огромной вашингтонской квартире. Тесть ударил его по лицу и сказал:

— Ты мог обманывать ее со шлюхой, я сам не святой, это простительно. Ты мог убить шлюху, потому что она слишком на многое претендовала или просто тебе надоела. Но ты не имел права сделать это достоянием гласности, Роджер. Ты был никем, куском дерьма до того, как моя дочь влюбилась в тебя. Я знал, что рано или поздно все окончится катастрофой.

Роджер не чувствовал вкуса крови. У него отняли все: карьеру, жену, детей, перспективы на будущее, репутацию. И самое смешное, что он не убивал Николь! Эта дрянь ему нравилась, ему незачем было перерезать ей горло. Но кто этому поверит?