Месть всегда преподносит сюрпризы. Она понимала, что разработанный ею план придется видоизменить. Артем проявил к ней интерес, она не собиралась вовлекать его в эту историю. Но, похоже, сама судьба смеется над Игорем. Сначала он, а потом его сын потеряли голову от женщины, которую Дементьев когда-то подставил и цинично использовал.

Таня не перезвонила. Пусть Игорь немного поволнуется, это пойдет ему на пользу. Катрин сообщила на следующий день, что Дементьев звонил еще восемь раз.

— Ваше сиятельство, — сказала секретарша, которую Таня ценила за цепкий ум и организаторские способности. — Не мое дело советовать вам, но господин Дементьев не отстанет от вас, мне кажется, что лучше…

— Катрин, я знаю, что делаю, — прервала ее Таня.

На самом деле она боялась, что как раз не знает.

Она отправилась с визитом к Людмиле Баштаниной.

С литературным агентом писательницы связалась Катрин и сообщила, что графиня Луиза дель Орселлини в восторге от книг госпожи Баштаниной и желает встретиться с автором великолепных детективов лично. Имя Луизы дель Орселлини открывало все двери — Баштанина немедленно согласилась. Она знала, что графиня является совладелицей одного из крупнейших немецких издательств.

Людмила обитала в изящном, возведенном совсем недавно многоэтажном доме, ажурной башне светло-желтого цвета. Ее квартира занимала последний этаж одного из крыльев высотки. Судя по стильной обстановке, Людмила не нуждалась.

Она лично встретила графиню дель Орселлини. На этот раз Татьяна приняла соответствующий вид — костюм от Диора, несколько поражающих своими размерами бриллиантов на пальцах, темные очки.

Людмила встретила ее с милой улыбкой. В писательской квартире обитало пять кошек. Людмила призналась гостье, что работала над новым произведением.

— Госпожа Баштанина, — сказала Таня, разыгрывая из себя экспансивную иностранку, — ваши произведения произвели на меня неизгладимое впечатление. Особенно ваш роман «Наперегонки со смертью». Я совершенно случайно начала его читать, я изучаю русский и захотела ознакомиться с образчиками современной российской беллетристики. Вы так живо описываете перипетии международной политики. Скажите, вы ведь и сами когда-то работали за границей?

— Да, — нехотя ответила Людмила. Она не любила говорить о своем прошлом. Для читателей вполне достаточно краткой биографии, помещенной на обложке. — Но совсем недолго…

Таня помнила — именно Людмила была осведомителем. Значит, милая писательница, в бытность свою переводчицей в советском посольстве в Бертране, занималась шпионажем, продавала секреты Родины?

— Расскажите, прошу вас. — Они находились в гостиной, Людмила угощала графиню кофе и собственноручно приготовленным тортом. — Я немного изучила вашу биографию, вы работали в начале восьмидесятых в советском посольстве в Бертране, не так ли?

Людмила звякнула чашкой. Бертран… Она тогда была дурой, позволила себя завербовать. Но ей требовались деньги. Слава богу, что потом, всего через несколько лет, Союз распался. Американцы отстали от нее. Она совершила ошибку, но это бывает в жизни каждого.

— И вы были там в то самое время, когда случился грандиозный скандал с дочерью посла, — Татьяна внимательно следила за реакцией Людмилы. Та держалась великолепно, только на виске пульсировала тонкая голубая жилка. — Не могли бы рассказать об этом, это так интересно, вы оказались в самом центре шпионского скандала.

— Уверяю вас, графиня, ничего интересного, — медленно произнесла Людмила. — Бедная девочка, все знали, что она стала жертвой провокации, но то было время «холодной войны»…

— Что с ней произошло? — спросила Татьяна.

Баштанина ответила:

— Ее приговорили к тридцати годам. Я ее немного знала, резвый и веселый ребенок. Она потом умерла в тюрьме.

— Я хочу, чтобы вы написали об этом книгу, — капризно сказала Татьяна. — Только вы с вашим талантом сумеете справиться с таким заданием. Облеките это в привлекательную для читателя форму…

— У меня сейчас другие планы, — произнесла Людмила, но Таня заметила, что предложение ее привлекло.

— О, мы заключим с вами договор. Понимаете, меня ужасно интригует судьба Татьяны Полесской. Вы получите достойное вознаграждение. Кроме того, ваша книга сразу же появится в книжных магазинах Европы и Америки. Я думаю, Людмила, что ваши детективы пора продвигать на Запад. Вы — именно тот автор, который сумеет органично вписаться в требования международной детективной литературы. Вы же знаете, что я имею некоторый вес в издательском мире…

Через полчаса Людмила дала себя уговорить. Эксцентричная графиня предложила ей небывалый гонорар и сказочные условия. Людмила давно знала, что она способна стать знаменитой не только в России, но и за рубежом. Графиня дель Орселлини предоставит ей эту возможность.

— Но почему вам так любопытна история Татьяны Полесской? — спросила Баштанина. — Ведь прошло почти двадцать лет с того момента, как разразился этот скандал.

Татьяна помешала ложечкой черный кофе и ответила:

— О, для этого есть особые причины, и вы в свое время о них узнаете.

Людмила Баштанина насторожилась. Получить двести тысяч долларов — вы только подумайте! — в качестве гонорара она была готова сию секунду, но эта история. Людмила с удовольствием вычеркнула бы ее из своей биографии, но ошибки молодости, как всегда, напоминают о себе в самое неподходящее время.

Зачем итальянской графине, безумно богатой и никак не связанной со всей этой историей, понадобилось оплачивать книгу о Татьяне Полесской? Людмила давно научилась быть осторожной. Она знала, что если выплывет наружу ее подлинная роль, в особенности то, что она снабжала информацией вражеские разведки, то это не прибавит ей популярности. Людмила следила за своим имиджем, она не хотела, чтобы ею занялись компетентные органы.

С тех пор прошло так много лет, Татьяна давно умерла. Ей не повезло, что еще можно сказать. И вот, как полуночное воспоминание, как тень луны, появилась дель Орселлини. Предложи она заключить любой другой контракт, Людмила бы ни секунды не колебалась.

Но Татьяна Полесская…

— И все же, графиня, — настаивала на своем Баштанина, — я хочу знать, чем обусловлен ваш интерес к этому делу. Понимаете… — она быстро сообразила, как следует объяснить свою излишнюю суетливость и нервозность. — Понимаете, графиня, Таня была моей подругой. Несчастная девушка, тогда студентка, приехала к отцу в Бертран. Мы с ней сошлись, она доверяла мне тайны, я очень страдала, когда ее арестовали. И поэтому мне сложно говорить обо всем этом. Это лишний раз травмирует меня. И только если у вас есть действительно серьезный повод обращаться к этой истории, я возьмусь за нее.

Татьяна крепко держала тонкую фарфоровую чашечку. Рука у нее чуть дрогнула, когда она услышала, как Людмила, та самая Людмила, которая предала ее, оказывается, была ее лучшей подругой.