– Даже с коллегией говорить – и то огромный риск, – согласился Дивино.

– Уверен, об этом он позаботился. Дрокер мне нисколечко не по душе. Но такому, как он, вполне по силам справиться с надвигающейся бедой.

Несколько дней кряду Палудан стенал и всячески изворачивался, но в конце концов все же заплатил положенную сумму, после того как на него надавил дядя Дивино.

Один лишь Безупречный отказался профинансировать Большой План. Ему он не понравился, ведь патриарх в итоге ничего не выигрывал.

Элс обрадовался как мальчишка, когда Грейд Дрокер объявил:

– Защищать его святейшество мы не будем, поскольку он не желает участвовать в нашей общей кампании. Пресвятой Эйс, даже язычники-дэвы согласились платить!

Тейдж усмехнулся про себя. Все шло просто превосходно.

Кальзирские пираты действительно зашли в устье Терагая, но случилось это на неделю позже, чем ожидали, и было их в несколько раз больше, чем боялись. Паруса полностью скрыли реку на мили вперед.

В ту самую неделю, когда все ждали нападения, кальзирцы совершили набег на Терею, где столкнулись с имперскими войсками, которые направлялись на юг, в Аламеддин.

Коллегия объявила, что нападение на Терею всего лишь отвлекающий маневр, цель которого – выманить защитников из Брота. Посему жителей Тереи и имперцев предоставили самим себе.

Ходили слухи, что у Масанта аль-Сейхана есть тайные союзники в одном из пяти кланов. Или среди цветных партий. Или в одной из многочисленных бротских общин.

– Кто-то сообщил этим мерзавцам, – рассказал Редферн Бехтер Элсу и Пинкусу, – что мы просто-напросто стараемся одурачить их и отпугнуть от Брота.

Они собрались на очередную встречу, где что-то постоянно обсуждалось, но ничего не решалось.

– Не верю я, – отозвался Пинкус, – что Дрокер рассчитывал так просто их отпугнуть. Уверен, он все это разыграл – хотел проверить, кто сливает сведения.

– Один слух точно неплохо было бы распустить, – проворчал Элс. – О том, что наше командование знает, что делает.

– Вот за что я люблю Хекта, – усмехнулся Бехтер, – так это за его неизменную жизнерадостность.

– Мысль отличная, Пайп, – кивнул Горт, – но, боюсь, уже слишком поздно.

В утреннее небо с одного из южных дозорных постов ниже по течению поднялся серый столб дыма.

– Кальзирцы зашли в Терагай. Нам предстоит бой.

Элс не переставал удивляться. Как же так вышло, что толпа рыбаков, плохо вооруженных крестьян и никудышных матросов с убогих торговых суденышек решилась напасть на столицу целой империи? Здесь явно что-то нечисто.

Братство успело завербовать около двух тысяч опытных бойцов из числа бездомных бродяг, ютившихся в руинах. Их разбили на небольшие отряды – каждый возглавлял один из рыцарей-братьев. Пять кланов вызвали в Брот из окрестных краев еще около двух тысяч добровольцев и наемников. Но Элс был уверен: четырех тысяч не хватит для обороны города.

– Они обезумели, – сказал он Горту.

– Тебе приходило в голову что-нибудь подобное, – хмыкнул тот, – когда ты отправился в Брот?

– Нет. Слухи бесконечно далеки от правды.

– И то верно. Если бы я знал, как оно на самом деле обернется… Пинкус Горт на ножи к кальзирцам не торопится. Нет уж, дудки! Я на эту непыльную работенку не для того нанимался, чтобы мечом махать.

Элс знал, что мало кому из солдат нравится война. В наемники шли те, кто иначе не мог заработать себе на хлеб. Почти как уличные шлюхи.

Если хочешь выжить – сделаешь все, что для этого требуется. Мораль, этика и милосердие – роскошь, доступная лишь богачам.

– Пайп, ты о чем задумался, холера тебя забери? – закричал Горт. – Ну-ка, просыпайся и вникай, нечего в облаках витать. Давай обмозгуем – что да как.

– Ты понимаешь, почему мы должны остановить их в Мемориуме? – спросил Элс.

– Да уж понимаю. Ведь если что-нибудь пойдет наперекосяк, обвинят во всем гребаных наемников. То есть нас с тобой. У нас на совести нынче все грехи патриарха и пяти кланов вместе взятых. Что бы мы ни делали – окажемся в заднице.

– Правильно ли я уловил суть, Хект? – поинтересовался подошедший Джервес Салюда. – Ты думаешь, что патриарх замыслил в случае чего свалить на тебя и этого твоего Горта всю вину?

– А вы бы такой трюк не выкинули? – огрызнулся Горт. – Если бы Пайп работал не на вас? Вот зараза! Пайп, ты посмотри. Эти бараны уже возле нашего заслона.

В двух милях ниже по течению Терагай перегораживала цепь с бревном. Защитники хотели задержать там неприятельский флот, чтобы обстрелять его с обоих берегов. К сожалению, после того, как бротские кланы отказались от открытых междоусобных войн, в городе почти не осталось метательных машин, а теми немногими, которые уцелели, хозяева не желали жертвовать ради общего блага. Удалось собрать лишь шесть колесных баллист.

Над рекой поднялся огненный шар, за которым тянулся шлейф черного дыма.

– Что это, как думаешь, сержант? – спросил Элс.

– Думаю, это какое-то могучее волшебство, – изрек Бехтер. – Думаю, злодеи разрушили наш заслон. А еще я думаю, у нас крупные неприятности.

Прибыл гонец, и оказалось, что Редферн Бехтер просто ясновидящий. Все так и было, разве что обошлось без волшебства. Просто пираты намеренно направили в заслон один из кораблей, а потом взорвали его.

Теперь вверх по реке быстро двигалось около тысячи судов.

– Начали высаживаться на северном берегу, – вскоре доложил следующий гонец. – Перед Блендайном.

Блендайн был первым из мостов на пути пиратов. От него до Кастелла-доллас-Понтеллас было меньше двухсот ярдов. Мост был достаточно высок: проплыть под ним на веслах, опустив мачты, могли и крупные суда. Ширина пролетов позволяла целой вражеской эскадре беспрепятственно пройти к Кастелле. На мосту врагов ждал отряд городского ополчения, вооруженный копьями, дрянными арбалетами, булыжниками и кирпичами.

Но вот северный берег, ниже Блендайна, не защищал никто. Именно оттуда пираты и ударили по мосту. Под довольно вялым огнем из Кастеллы, хотя Элс удивился даже такому сопротивлению, им удалось прорваться. Значительно поредевшая толпа налетчиков, многие из которых обезумели от ужаса, ворвалась в Мемориум – огромный район, полный памятников, фонтанов, триумфальных арок и небольших площадей, где должна была, как ожидалось, пройти самая первая и самая жестокая схватка. И где, возможно, решится судьба всей кампании.

Командиры бротского ополчения рассчитывали, что пираты высадятся на южном берегу, на окраине Мемориума, ударят с востока, отрежут Кройс и Кастелла-доллас-Понтеллас и попытаются захватить мосты через Терагай, чтобы не дать защитникам города получить подкрепление с севера. А затем займутся грабежом.

Но пираты высадились на северном берегу и захватили мост Блендайн. Теперь им уже не нужно было с боем отвоевывать три четверти Мемориума, прорываться через засады и гибнуть под дождем стрел, сыплющихся с двух сторон. Защитники рассчитывали на недостаток опыта и дисциплины у кальзирцев, но эти расчеты оказались неверны.