В президентской гонке Альенде противостояли еще два кандидата: кандидат от ХДП Радомиро Томич и кандидат от правых партий – Национальной и Демократической радикальной – Хорхе Алессандри, который уже был президентом страны в 1958–1964 годах. Томич обещал своим избирателям довести до конца аграрную реформу, осуществить национализацию медной и других отраслей добывающей промышленности, «покончить с империализмом и неоколониализмом». Конечной целью его программы провозглашался социализм на основе системы самоуправления с широким участием населения.

Главным лозунгом предвыборной программы Алессандри стало обещание установить в стране «законность и порядок» и наладить эффективную экономику.

Программа Альенде шла дальше всех: она предполагала национализацию иностранного (80 % чилийской экономики контролировали иностранные компании) и местного монополистического капитала, ликвидацию латифундизма, широкие социальные мероприятия в пользу трудящихся, вовлечение их в управление экономикой, меры в пользу мелких и средних предпринимателей, демократизацию государственного управления и армии, независимую внешнюю политику. Осуществление намеченных преобразований должно было подготовить условия для мирного перехода к социализму при соблюдении конституционных правовых норм и демократических свобод, идеологическом и политическом плюрализме с сохранением многопартийной системы, при существовании различных форм собственности (государственной, кооперативной и частной).

Дин прилетел в Сантьяго в самый разгар президентской гонки и с первых же дней с головой окунулся в предвыборную суету. Его гидами в этом деле были его друзья: Коко Маседа и известная чилийская актриса и бывший депутат от Коммунистической партии Чили Мария Милуэнда. Именно с ними Дин обсуждал все последние новости, планировал свои шаги по участию в президентской кампании. Как человек достаточно популярный в Чили, Дин рассчитывал своими призывами в пользу Альенде принести ему определенное количество голосов, в основном молодежи. Но в то же время Дин понимал, что одних призывов недостаточно.

На тот момент в президентской гонке сложилась шаткая ситуация: Альенде и Алессандри набирали примерно равное количество голосов, причем многие считали последнего наиболее реальным кандидатом на пост президента. Ведь Алессандри был не только сыном знаменитого политика первой половины века Артуро Алессандри, дважды бывшего президентом страны, но и сам успел поруководить страной несколько лет назад. И хотя его руководство нельзя было назвать чересчур успешным, однако и провальным оно не было. Но главное: Алессандри тоже ориентировался на США и в одном только 1964 году, буквально накануне своего ухода с президентского поста, по указке Вашингтона разорвал дипломатические отношения с Кубой и разрешил открыть в Сантьяго региональное отделение ЦРУ. Поэтому в президентской гонке-70 симпатии Белого дома были на его стороне, и это сильно сказывалось на предвыборной агитации: рекламная кампания Алессандри была одной из самых мощных.

Дин все это видел воочию либо на улицах, либо по телевидению (особенно усердствовал в пропаганде Алессандри 13-й канал Католического университета в Сантьяго, который контролировался смешанным обществом, представлявшим нью-йоркскую «Америкэн ородкастинг компани инкорпорейшн» и чилийскую компанию «Протел»). А еще Дин видел такое, чего еще ни разу до этого в своей жизни не видел: как политические симпатии разводят в разные стороны людей, причем даже самых близких. Не было дня, чтобы его чилийские друзья не рассказывали ему о том, как в соседнем доме распалась семья (муж был за Альенде, а жена – за Алессандри), а в соседнем квартале брат отрекся от брата (по все той же причине поддержки разных кандидатов).

За Альенде и его Народное единство выступали в основном рабочие, крестьяне и молодежь. Поскольку достаточных средств на предвыборную агитацию у этой категории населения не было, было решено использовать все доступные методы. На свет появились тысячи местных комитетов, так называемых КУТов, которые были созданы при всех заводах, школах, институтах, больницах. Например, в известном районе бедняков Ла-Фаэна было создано 38 КУТов. Эти КУТы начали вести свою предвыборную агитацию, используя… настенную живопись. Тысячи подростков и молодых людей по ночам выходили на улицы чилийских городов и с помощью обыкновенной масляной краски рисовали лозунги в поддержку Альенде. Эти бригады художников получили название БРП (Бригады Рамоны Парры – отважной чилийки, которая погибла от рук карабинеров в 1946 году).

В одну из таких августовских ночей с бригадой БРП вышел на улицы Сантьяго и Дин. На стареньком грузовичке он в компании трех молодых студентов и двух подростков, облачившись в замызганную брезентовую спецовку и надев на голову защитный шлем, отправился рисовать лозунги в поддержку Альенде. Поскольку в этой бригаде он был новичком, наставлять его вызвался самый проворный член группы – 15-летний сын рабочего текстильной фабрики Алехандро Варгас. Юркий чернявый паренек держал себя с популярным певцом удивительно независимо, чем сразу понравился Дину. Когда они забрались в кузов грузовика и машина тронулась в ночь, Алехандро сказал Дину:

– Ты, гринго, не суетись. Сначала побудешь «лоро» – постоишь на страже, пока мы будем рисовать на стене. Если заметишь что-то подозрительное, свисти. Свистеть-то, надеюсь, умеешь?

Дин в ответ засмеялся: такой забавной показалась ему ситуация, когда его, 32-летнего взрослого мужчину, учит уму-разуму безусый юнец. Однако Алехандро на смех этот никак не отреагировал и, отвернувшись от Дина, больше к нему не обращался.

Спустя несколько минут грузовик сделал первую остановку в одном из переулков. Водитель заглушил мотор, но из кабины не вышел, поскольку в любую секунду должен был в случае сигнала тревоги вновь сорвать свой грузовик с места. Все сидевшие в кузове люди спрыгнули на землю и, сжимая в руках кисти и ведра с краской, бросились в ближайший двор. Дин бежал вместе со всеми, однако на углу Алехандро его остановил и приказал остаться здесь. А сам вместе с другими товарищами побежал к стене соседнего дома.

То, что произошло дальше, поразило Дина. Алехандро, который считался в бригаде лучшим художником, в течение нескольких минут нарисовал на стене очертания лозунга в поддержку блока Народное единство и его кандидата, а его напарники споро закрасили этот лозунг. Поскольку у каждого из ребят был свой участок рисунка и вся техника закрашивания была уже давно ими отработана, эта операция заняла всего несколько минут. Затем вся бригада рванула обратно к грузовику. Так стена за стеной «бригадисты» разукрасили с десяток домов.

Примерно на половине пути произошел любопытный эпизод. Когда «бригадисты» вошли в один из дворов, они увидели, что стена дома уже разукрашена: на ней свежей краской сиял лозунг в поддержку соперника Альенде Алессандри. Дин, который еще не успел отойти на свою позицию к углу здания, поинтересовался происхождением этого плаката. На что Алехандро буркнул:

– А ты, гринго, думаешь, что мы одни такие умные? У Алессандри тоже есть свои рисовальщики. Ну, ничего, их картинке недолго здесь красоваться.

Сказав это, Алехандро подал сигнал своим товарищам, и они, вооружившись валиками, довольно быстро закрасили краской лозунг противников. И рядом так же споро нарисовали свой. Дин понял, что эта борьба художников из разных предвыборных блоков ведется таким образом по всему городу, а то и стране. Однако накал этой борьбы Дин сумел ощутить спустя примерно час на собственной шкуре.