Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы не могли бы выйти?
Эвелин кивает и выходит из кабинета. Закрывает за собой дверь. Я смотрю себе под ноги. Мне так много нужно переосмыслить.
Мой отец не сделал ничего плохого.
Мой отец не виновен в собственной смерти.
Долгие годы я смотрела на него под таким углом.
А теперь, впервые за почти тридцать лет, я получаю новые слова, свежие мысли – от моего отца.
Дорогой Гарри!
Я люблю тебя – я думал, такая любовь невозможна. Большую часть своей жизни я прожил с мыслью о том, что такой тип любви – это миф. И вот она случилась со мной, такая реальная, что я могу прикоснуться к ней. И теперь я наконец понимаю, о чем все эти годы пели «Битлз».
Я не хочу, чтобы ты переезжал в Европу. Но в то же время я знаю: то, чего могу не хотеть я, вполне может оказаться наилучшим вариантом для тебя, так что, несмотря на все мои желания, думаю, тебе следует поехать.
Я не могу – и не смогу – дать тебе ту жизнь, о которой ты мечтаешь здесь, в Лос-Анджелесе.
Я не могу жениться на Селии Сент-Джеймс – хотя и согласен с тем, что она потрясающе красивая женщина, и, если быть честным, я даже немного влюбился в нее, когда увидел ее в «Королевской свадьбе».
Но факт остается фактом: хотя я никогда не любил жену так, как люблю тебя, я никогда ее не брошу. Я так сильно люблю свою семью, что не смог бы порвать с ней даже ненадолго. Моя дочь, с которой (я очень на это надеюсь) ты когда-нибудь познакомишься, – то, ради чего я живу, и я знаю, что она безумно счастлива со мной и со своей матерью. Я знаю: если я останусь там, где я сейчас, у нее будет наилучшая жизнь из возможных.
Допускаю, Анджела – не любовь всей моей жизни. Я знаю это теперь – теперь, когда я ощутил настоящую страсть. Но я также знаю и то, что во многом она значит для меня то же, что и Эвелин для тебя. Она – мой друг, мое доверенное лицо, моя спутница. Я восхищаюсь прямотой, с которой вы с Эвелин обсуждаете вашу сексуальную жизнь, ваши желания, но у нас с Анджелой устроено не так, и я не уверен, что хочу менять это. У нас с ней нет яркого секса, но я люблю ее так, как вообще можно любить партнера. Я бы никогда не простил себя, если бы причинил ей боль. И, если бы я не был с ней, мне бы всегда, каждую минуту каждого дня, отчаянно хотелось позвонить ей, услышать, о чем она думает, как поживает.
Моя семья – это, образно говоря, мое сердце. Сердце, которое я не могу разбить. Не могу даже ради той любви, которую я нашел с тобой, мой Гарри.
Поезжай в Европу, если ты действительно думаешь, что так будет лучше всего для твоей семьи.
И знай: здесь, в Лос-Анджелесе, я остаюсь со своей семьей, думая о тебе.
Я откладываю письмо в сторону. Смотрю прямо перед собой, в пустоту. И тогда, только лишь тогда, до меня доходит.
Мой отец был влюблен в мужчину.
66
Я уже не знаю, как долго сижу на диване, уставившись в потолок. Вспоминаю отца, как он подбрасывал меня в воздух на заднем дворе, как позволял иногда мне есть банановые чипсы на завтрак.
Эти воспоминания всегда были окрашены тенью обстоятельств его смерти. В них всегда была какая-то горькая сладость; я думала, что так рано он ушел от меня из-за собственных ошибок.
И теперь я не знаю, что с ним делать. Я не знаю, как о нем думать. Определяющее обстоятельство сменилось чем-то гораздо более значимым – к лучшему или к худшему.
В какой-то момент, после того как я начинаю снова и снова прокручивать в уме одни и те же образы – реальные воспоминания о живом отце и представления о его последних мгновениях и смерти, – мне становится невмоготу просто сидеть.
Так что я встаю, выхожу в коридор и начинаю искать Эвелин. Нахожу ее на кухне с Грейс.
– Так вот почему я здесь? – Я поднимаю письмо.
– Грейс, ты не могла бы оставить нас на минутку?
Грейс встает со своего стула.
– Конечно.
Она уходит, исчезает в коридоре, и Эвелин смотрит на меня.
– Это не единственная причина, почему я хотела встретиться с тобой. Конечно, я выследила тебя, чтобы передать письмо. А потом искала способ познакомиться, но сделать это так, чтобы не шокировать тебя, не обрушиться как гром среди ясного неба.
– И здесь вам определенно помог «Виван».
– Да, у меня появился предлог. Мне было удобнее иметь дело с человеком, которого прислал крупный журнал, чем звонить тебе по телефону и пытаться объяснить, как я выяснила, кто ты такая.
– И вы решили, что просто заманите меня обещанием бестселлера.
– Нет, – говорит она, качая головой. – Начав знакомиться с тобой, я прочитала большую часть твоих работ. В частности, прочитала твою заметку о праве на смерть.
Я кладу письмо на стол. Может, стоит сесть?
– И что?
– Мне понравилось, как это было написано. Со знанием дела, умно, сбалансированно и с состраданием. В заметке чувствовалась душа. Меня восхитило, как умело ты справилась с эмоционально сложной темой.
Я не хочу позволять ей говорить мне что-нибудь приятное, потому что не хочу благодарить ее за это. Но моя мать привила мне вежливость, которая проявляется, когда я меньше всего этого ожидаю.
– Спасибо.
– Прочитав ту заметку, я решила, что ты прекрасно справишься с моей биографией.
– Вы так решили на основании одного маленького отрывка, который я написала?
– Я так решила, потому что ты талантлива и способна разобраться и понять сложности того, кто я такая и что я сделала. И чем больше я узнаю тебя, тем больше убеждаюсь, что не ошиблась. Какую бы книгу ты ни написала обо мне, в ней не будет простых ответов. Но я знаю, что ты не уклонишься от правды. Я хотела передать тебе это письмо, и я хотела, чтобы ты написала историю моей жизни, потому что ты самый подходящий для этой работы человек.
– Итак, вы провели меня через все это, чтобы успокоить совесть и убедиться, что получите ту книгу о своей жизни, которую хотите?
Эвелин качает головой, хочет поправить меня, но я еще не закончила.
– Нет, правда, удивительно. У вас на первом месте только собственные интересы. Даже сейчас, вроде бы желая искупить вину, вы в первую очередь думаете о себе.
Эвелин поднимает руку.
– Не веди себя так, словно сама не получаешь от этого никакой выгоды. Ты участвуешь во всем этом совершенно добровольно. Тебе хотелось получить эту историю. И ты воспользовалась – ловко и умно, могу добавить, – тем положением, в которое я тебя поставила.
– Эвелин, ну серьезно. Перестаньте нести чушь.
