– Есть дело к генералу Тейлору, – ответил Рассел.

Тернер лишь нервно оглядывался по сторонам. Обстановка донельзя напоминала его последние сны, в которых они с чернокожим сержантом неизменно погибали, – те же вооруженные мужчины с хмурыми лицами, то же напряжение в воздухе и ощущение безысходности в душе.

– Интересно, какие у вас могут быть дела с нашим шефом? – Бородач смерил беглецов оценивающим взглядом.

– Мы будем говорить только с генералом, – заявил Рассел.

Бородач заметно напрягся, как и большинство присутствующих.

– А вы, я погляжу, с характером, – медленно произнес он, нахмурив густые брови.

Если его угрюмый взор хоть как-то тронул Рассела, то он предпочел не показывать этого окружающим – как стоял, так и продолжил стоять, снисходительно глядя на собеседника с высоты своего немаленького роста.

– Дайте-ка гостям пару стульев, – добавил Бородач.

Телохранители стали переглядываться.

– Я разве непонятно выразился? – чуть повысил голос автоматчик.

Двое молодых парней с пистолетами нехотя вынесли на центр комнаты два стула.

– Присаживайтесь, – сказал Бородач.

– Мы постоим, – ответил на это Рассел.

– Ты не понял, – покачал головой вояка. – Это не предложение, а приказ. Садитесь. А вы сходите за веревками, чтобы их связать. Ну же, сержант, детектив. – Он водил стволом из стороны в сторону. – Не нужно выводить меня из себя.

– Ну, по крайней мере, нас выслушают, – опускаясь на стул, заметил Рассел в ответ на вопросительный взгляд Тернера.

– Не факт, – пробормотал детектив, опасливо косясь на Бородача.

Вернулись парни с веревками. Автоматчик равнодушно наблюдал за тем, как его подопечные привязывают беглецов к стульям.

– Может, вы уже позовете генерала? – подал голос Рассел.

– Не раньше, чем вы перестанете представлять для него угрозу, – отозвался Бородач.

Негр скрипнул зубами, но смолчал.

Вскоре они были надежно связаны, однако автоматчик все еще не спешил браться за рацию.

– Ну так что? – хрипло осведомился Тернер. – Зовите Тейлора.

– Вы так спешите с ним увидеться, – хмыкнул Бородач, – как будто от этого зависят ваши жизни.

«Можно и так сказать!» – хотел ответить детектив, но сдержался: откровенничать с заурядным телохранителем, пусть и старшим среди прочих, он вовсе не собирался.

Наконец, выдержав театральную паузу, автоматчик снял с пояса рацию.

– Шеф, прием. К вам тут гости, – сказал он в микрофон.

Некоторое время динамик молчал, а потом из него вырвался хриплый голос:

– Я не жду гостей.

– Это непрошеные, – пояснил Бородач. – Вы не поверите, если скажу, кто это.

– Говори, – потребовала рация.

– Беглые копы из Вашингтона, детектив полиции Тернер и сержант Рассел, – сообщил автоматчик. – Говорят, у них к вам дело имеется.

И снова воцарилась тишина. Казалось, все даже дышать перестали, чтобы не пропустить ответ Тейлора. Детектив невольно поймал себя на мысли, что боится. Воображение готовило его к самому худшему.

«Сейчас генерал скажет: «Убейте их», нас пристрелят и зароют на заднем дворе. А что? Некоторые ему за это еще и спасибо скажут – мы ведь, если верить СМИ, убийцы, подрывники, продажные копы и вообще чуть ли не террористы…»

– Спускаюсь, – прохрипела рация наконец. – Отбой.

– Кажется, ему стало интересно, – сообщил Бородач с ухмылкой. – Вам везет, господа.

Тернер едва удержался от нервного смешка. Говорить о везении двумя полицейским, по которым плачет смертная казнь, как-то уж слишком жестоко. Впрочем, Бородач им не друг и не брат, чтобы думать об их чувствах. Автомат в его руках только подтверждает, что они по разные стороны баррикад. По крайней мере, до тех пор, пока Тейлор не убедит своих «псов» в обратном.

От невеселых мыслей детектива отвлекли шаги, которые донеслись с лестницы. Как и следовало ожидать, это был легендарный Джон Тейлор.

Генерал пристально смотрел на них сверху вниз, и Тернер невольно почувствовал себя крошечным и незначительным, точно песчинка, одна из миллиардов, триллиардов прочих, в то время как фигура генерала была монументальной, как древняя скала, бывшая здесь с самого начала времён. Такие люди рождены, чтобы вести за собой, собственным примером вдохновлять ведомых на подвиги во имя общей цели. Стать Тейлора вызывала благоговейный трепет, а голос его резонировал, как у матерого оперного певца.

– И что же от меня понадобилось двум полицейским из далекого Вашингтона? – прогремел он, хмуро глядя то на детектива, то на чернокожего сержанта.

Один из телохранителей хотел было ответить, но Тейлор поднял руку, призывая его к тишине, – и вправду, зачем нужен «испорченный телефон», если все можно узнать из первых уст?

Рассел вопросительно посмотрел на друга, и тот едва заметно кивнул: мол, выкладывай, за этим же и ехали.

– Мы бежим от Эдварда Уоррена, – ответил негр, глядя на генерала исподлобья.

– У меня здесь разве приют для всех, обиженных Синдикатом? – выгнул бровь Тейлор.

Он смерил сержанта скептическим взглядом, и тому стоило больших усилий, чтобы не отвернуться.

– Я слышал, что вас подозревают в восьми убийствах, – сказал генерал.

– Клевета, – отозвался Рассел.

– Как и то, что в квартире твоего спутника нашли взрывчатку и материалы для изготовления бомб?

– Нас подставили, – продолжал упираться негр.

– То есть, ты предлагаешь поверить тебе, а не фактам? Я правильно понял?

– У нас есть компромат на Эдварда, – заявил сержант. – Точнее, на его любимца, мистера Джонсона, которого грохнули пару дней назад… Ну вы наверняка слышали, о нем все СМИ трубят без умолку.

Тернер хранил молчание – лишь смотрел на генерала угрюмо, будто уже даже не надеялся, что хозяин ранчо им поверит. Ну а, собственно, с чего б ему верить? Вторглись на его ранчо – пусть невольно, но все-таки. На всех новостных ресурсах их клеймят убийцами; сообщается о восьмерых погибших, причем семь из восьми – копы, а двое из этих семи и вовсе коллеги Тернера, с которыми он служил бок о бок два десятка лет. В его собственной квартире нашлись взрыватели и пластид, и этот факт уже никак не оспорить – он задокументирован в протоколах и растиражирован в СМИ.

Если они опубликуют свой ролик теперь, никто не поверит, что их подставил «злобный Эдвард Уоррен». Скорее, люди заподозрят в них диверсантов, подкупленных главным противником Синдиката – генералом Тейлором.

Лидер Легиона, надо думать, понимал это, как никто другой. И потому его совсем не радовал визит двух опальных копов в его аризонское логово.