Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти на три секунды весь мир окрасился в оттенки огненно-голубого. Фургон распахнулся, и зверь внутри него расправил пылающие крылья. Он упал и проглотил мусоровоз целиком. Вряд ли у Медноголовых было полминуты, чтобы удивиться, прежде чем их тела распались.
Но, возможно, они успели. Может, они моргнули, а потом перестали существовать.
Взрыв пробил дно моста. Огромные куски арматуры и бетона вырвались наружу волной, испаряясь в воздухе на фоне ярости голубого пламени. Было похоже на дым, вырывающийся из фитиля потухшей свечи: струя серо-коричневых обломков сложилась в яростный веер.
Моя голова сильно ударилась о грудь Фрэнка, когда веер отбросил нас в сторону. Нас откинуло на тридцать ярдов в сторону — и на секунду мне показалось, что мы летели. Мы рассекали воздух, и Ничто со свистом проносилось далеко под нами.
А потом мы стали падать.
Это были самые страшные секунды в моей жизни. Я ощущала это, пока мы падали с той высоты, от которой мое тело не могло уцелеть, — и мои инстинкты сработали. Я кричала, махала руками. Я болтала ногами в пустом воздухе в тщетной попытке замедлить нас. Но мы продолжали падать.
Мы падали так, что я знала, что меня ждали не переломы, мы достигли скорости, которая убьет меня. Не просто убьет: удар о землю с такой высоты превратит меня в мокрые брызги на камнях. Интересно, смогу ли я почувствовать, как рушатся мои кости, или услышать, как рассыпается моя кожа. Интересно, мои органы скатятся по склону или просто лопнут, как яичные желтки?
Я закрыла глаза и обмякла. Мое тело было теплой массой крови, балансирующей на грани беспамятства. Моя голова прислонилась к хромированной груди Фрэнка.
Внезапно я ощутила, как его динамик загудел у моего уха:
— Пожалуйста, приготовься к посадке.
Прежде чем я успела вдохнуть, чтобы спросить, мы упали на землю.
Фрэнк обвил меня своими конечностями в защитной клетке. Я услышала тихий шорох его ног, шаркающих по камням, и мир стал вращаться. Мне удалось оставаться в сознании первые три оборота, и я напряглась, услышав, как тело Фрэнка с грохотом покатилось по склону. Но затем мы достигли скорости, которая была слишком велика для моего разума. Моя голова наклонилась вперед, и в моей памяти возникла огромная черная дыра.
А потом Фрэнк склонился надо мной.
Я видела свое потное лицо в отражении его объектива. Кожа была слишком бледной, а веснушки выделялись, как мошки. В ушах звенело. Будто кто-то тряс колокольчиком у меня над головой. Я видела, как включился динамик Фрэнка, но не слышала, что он говорил, из-за звона.
— Что?
Его динамик снова загорелся. Я уловила только конец:
— … я потерпел неудачу.
— Что ты имеешь в виду? — я села и стала ощупывать себя. Я проверяла себя на наличие царапин, синяков и сломанных костей. Но я ничего не ощущала. — Ты не потерпел неудачу. Ты спас мне жизнь, Фрэнк.
— Я пытался спасти тебя, Шарли. Основой моего протокола является сохранение жизни, когда это возможно, — снова сказал Фрэнк. Линия в его динамике колебалась, прежде чем он добавил. — Но я потерпел неудачу.
Я не понимала. Он сломался? Падение сломало его? Я встала на ноги и тут же ощутила: с ногой было что-то не так.
Было больно. Будто горело. В моей броне была тонкая трещина. Я осторожно коснулась ее и почти вскрикнула от внезапного приступа боли. Я сбросила ботинок и застонала от жжения, пока закатывала броню на ноге.
Неглубокий порез рассекал кожу посередине голени. Порез составлял примерно половину длины моего указательного пальца, но кожа вокруг была красной и опухшей, будто была заражена. Я знала… Я знала, что произошло, еще до того, как я спросила.
— Этот последний Медноголовый… он ударил меня, да? Он выстрелил в меня.
— Да. Я попытался увести тебя подальше от опасности, но стрела задела твою кожу.
— Она была отравлена, да? — я слышала, как говорила. Звон вернулся. Он раздулся между моими ушами, и я ощущала слабость.
— Да, — ответил Фрэнк.
Он присел и протянул палец к моей ране. Ощущение жжения стало горячим, когда он вонзил иглу во влажную середину пореза.
— В твоей крови тревожное количество гемотоксинов, — сказал Фрэнк, когда индикатор на его пальце мигнул красным.
— Отлично, — буркнула я.
Камень больно терся о мое плечо, и я понимала, что упала на спину. Небо было раскалено добела в агонии жгучего дня. Черный дым поднимался над обломками под разрушенным мостом. Его ярость рассеивалась, когда он встречался с небом, будто жар поглотил его сущность и превратил вздымающуюся форму в трепет пепла.
Я не могла смотреть, как горел мусоровоз — гребень холма загораживал обзор, — но слышала довольное рычание пламени. Я закрыла глаза и позволила этому звуку стать песней, успокаивающей мой страх.
— Сколько мне осталось жить? — сказала я через мгновение.
Фрэнк не ответил. Его различные части щелкали и вращались, пока между нами затягивалась тишина.
— Я хочу спасти тебе жизнь, Шарли.
Мои глаза резко открылись.
— Ты можешь спасти меня? Так сделай его! — буркнула я, когда Фрэнк наклонил голову. — Черт, я думала, что точно умру. Но если есть возможность остановить это…
— Есть способ, — перебил Фрэнк. — Я мог бы удалить гемотоксины вручную, пропустив твою кровь через свои фильтры.
— Тогда сделай это, — снова сказала я. Я села и подвинула к нему ногу. — Ради бога, начни фильтровать!
— Я не могу. Процесс занял бы у меня не менее восьми часов, а осталось всего четыре часа солнечного света.
— Ну, тогда делай, что можешь. Половина излечения лучше, чем ничего, — сказала я.
Свет ярко блестел на хромированном черепе Фрэнка, когда он покачал головой.
— Мне потребуется два часа, чтобы охладить внутреннее хранилище до температуры, достаточной для защиты моего груза в течение ночи. На карту поставлена не только твоя жизнь, Шарли, — тихо добавил Фрэнк. — И это, безусловно, наименее ценное.
Сначала я понятия не имела, о чем он говорит. Затем я вспомнила эмбрионы.
— Подожди, ты собираешься дать мне умереть только ради того, чтобы спасти кучу яиц?
— Сохранение аномалий X2 — мой главный приоритет, — просто ответил Фрэнк. Он прижал ладонь к своей груди и держал ее там мгновение. Затем хромированные пластины на его торсе мягко раздвинулись.
Я увидела их впервые — шесть бледно-голубых флаконов, надежно зажатых в ручке пластиковой полки. Флаконы были спрятаны за
