Великий Жрец предвидел этот аргумент и принял скорбный вид.

– Это лишь мишура, – проговорил он, качая головой. – Внешний блеск, который скрывает от глаз истинную суть герцога.

– В чем же она заключается? – убийца подался вперед, в его голосе послышалось нетерпение.

– Если ты согласился выполнить наше поручение, – произнес священник, глядя ему в глаза, – значит, и сам понимаешь, что с герцогом не все ладно.

– Какова его истинная суть? – требовательно повторил Велерий Каан.

– Он жаждет власти ради власти! – сказал Верховный Жрец. – Для него величие Малдонии – залог его собственного величия. Он не приведет нашу страну к процветанию, потому что его цель – увековечить свое имя в летописях. Ради этого он принесет в жертву что угодно, даже целый народ.

– Вам это доподлинно известно? – проговорил убийца тихо.

– Ты и сам это подозревал, – сказал Верховный Жрец. – Ведь ты здесь.

Повисло напряженное молчание. Потом Велерий Каан медленно кивнул.

– Я все исполню, – сказал он. – Но плата, которую вы предложили, слишком мала.

Верховный Жрец почувствовал облегчение. Последние три минуты он прислушивался к доносящимся с улицы звукам и понял, что процессия достигла Храмовой площади. Время шло, и пора было действовать. Вероятно, убийца тоже это понимал.

– Что ты хочешь? – спросил священник.

– Отпущения грехов.

«И только-то!» – подумал Верховный Жрец, но вслух сказал:

– Ты его получишь. После окончания дела ты пройдешь обряд очищения. Я лично проведу его.

Велерий Каан низко поклонился.

– Я готов, – сказал он.

Верховный Жрец кивнул герцогу Артасу, и начальник телохранителей коснулся плеча убийцы.

– Следуй за мной, – сказал он.

Как только Велерий Каан в сопровождении храмовников вышел из комнаты, барон Бригельм широко и торжествующе улыбнулся.

– Он все сделает, как надо! – сказал он убежденно.

Верховный Жрец встал с кресла и подошел к окну. Процессия пересекала площадь, двигаясь по специально оставленному в центре проходу. Железный Герцог был отлично виден: его фигура возвышалась над сверкающими шлемами гвардейцев. Отличная мишень. Разумеется, под роскошными одеждами у Дьяка панцирь, но Велерий Каан будет целиться в голову. И он попадет – в этом не может быть сомнений.

Великий Жрец содрогнулся при мысли, что герцогу известно его истинное имя. То, что он сказал об этом священнику, означало, что Дьяк знает, как этим воспользоваться. Следовательно, он был колдуном, а всякая магия была в Малдонии под запретом. Но Верховный Жрец прекрасно понимал, что этим рычагом против герцога он воспользоваться не сможет. Оставалось два пути: либо оставаться зависимым от человека, способного уничтожить его даже на расстоянии, либо убить его. Священник выбрал последнее. Теперь вся надежда была на Велерия Каана. Если не справится он, то не справится никто – так говорили те, кто рекомендовал его.

Верховный Жрец посмотрел на фигуру Дьяка. Знает ли он о грозящей опасности, предчувствует ли ее? Вряд ли. Каким бы колдуном он ни был, подобное доступно лишь оракулам. А даже если бы Железный Герцог и знал о готовящемся покушении, то как бы он сумел остановить летящую в голову стрелу? От подобной встречи никому не под силу уклониться. Священник усмехнулся.

В этот момент в дверь постучали. Это пришли жрецы, которые участвовали в коронации. Они явились за своим предводителем: пришло время спускаться в храм для церемонии. Если Велерий Каан потерпит фиаско, все должно выглядеть естественно.

Великий Жрец отошел от окна и быстро оглядел свой наряд: он был облачен для предстоящего ритуала – об этом позаботились заранее.

– Я иду! – громко сказал священник, направляясь к двери.

* * *

Дьяк ехал через толпу, благосклонно взирая на обращенные к нему лица, преисполненные восторга и обожания. Женщины поднимали над головами детей, словно ждали, что Железный Герцог их благословит. Вокруг разноцветным дождем сыпались лепестки цветов.

Дьяк торжествовал. Это чувство он не испытывал уже очень давно, но теперь он имел на него полное право: хотя он еще не победил носферату, Малдония ему уже покорилась. Воздух на Храмовой площади был переполнен ощущением власти.

Дьяк огляделся. На домах висели религиозные знамена с аистом, перед храмом же, на том месте, где прежде был столб для аутодафе, теперь возвышалась на деревянном помосте огромная бронзовая чаша, уже с верхом заполненная дарами, которые преподносили в честь праздника собравшиеся на площади люди. Вокруг нее стояло оцепление гвардейцев, свободным оставался только проход, по которому в обе стороны тек поток верующих.

Впереди же возвышался главный храм Малдонии. Массивный куб, сложенный из белого камня, был окружен по периметру сорока колоннами, которые поддерживали треугольные аттики, выложенные голубыми и оранжевыми изразцами, представляющими сцену восхода солнца. Купол, горевший сусальным золотом, венчал световой барабан с семьюдесятью витражными окнами, что создавало внутри храма атмосферу волшебного сумрака. Карнизы украшали статуи химер и горгулий, украшенных живыми цветами. Гирлянды покрывали также почти весь фасад и башенки, теснившиеся на крыше.

Глядя на храм, Дьяк вспомнил о том, что именно он является резиденцией Верховного Жреца. Священник наверняка наблюдает за площадью. Насколько Дьяк понимал его характер, он не сможет смириться с тем, что кто-то узнал его истинное имя. Глупец! Это нелепое суеверие, бытовавшее в Малдонии, сослужило Дьяку отличную службу, когда пришлось припугнуть жреца, но на деле оно было не более чем невежественным заблуждением. Для того чтобы уничтожить человека, вовсе не нужно знать его имя. Если бы Верховный Жрец понимал это, то, наверное, навсегда потерял бы сон. Дьяк усмехнулся.

Но священник мог стать опасен. Когда он понял, что герцогу известно его имя, в его глазах мелькнула настоящая паника. Она могла толкнуть жреца на необдуманные поступки.

С неожиданно появившейся тревогой Дьяк обвел взглядом площадь. Наметанный глаз цепко отметил несколько фигур стражников, группы зрителей на крышах и в окнах. Но многое было скрыто полотнищами флагов, да и людей на площади собралось слишком много. Дьяк испытал секундное искушение окружить себя невидимым щитом, но это было опасно: если покушение действительно произойдет, то станет ясно, что будущий король пользуется магией. С другой стороны, если кто-то пустит стрелу, она наверняка достигнет своей цели. Умирать не хотелось, тем более что делать это в день собственной коронации Дьяку казалось просто глупым.

Незаметно для Риаллея Турвара он сделал несколько дыхательных упражнений, чтобы привести себя в легкий транс. Одновременно герцог нащупал в кармане маленькую обсидиановую фигурку кобры, которую собирался использовать в качестве закрепителя магии. Он всегда носил с собой по крайней мере одну такую – на всякий случай.