Вскоре она сноровисто увела девочек в комнату Лизы, а я встала с дивана и прошла в свою спальню. Наверное, надо и мне хоть немного пообщаться с сестрами.

Не могу. Позже.

Взяв со стола пульт, включила настенный телевизор. По комнате тотчас разлетелся звонкий голос журналистки. Сообщив о том, что осталось десять минут до начала поединка, она деловито принялась рассказывать об истории одного из двух внутренних дворов Кремля, именуемого Дворцовой или Императорской площадью.

Не в силах сейчас смотреть на возможное место гибели моего мужчины, прошлась по комнате. Остановилась у полочки с миниатюрными фигурками сказочных животных. Задержала взгляд на трех белоснежных единорожках.

Их подарил Игорь.

Протянув руку, взяла папу-единорожка. Осторожно погладив пальчиком безупречно гладкий камень, крепко сжала ладонь, на миг прикрыла глаза, глубоко вздохнула. Затем скрипнула зубами от злости. На себя.

Игорь справится! Он обязательно победит!

Стремительно пройдя к кровати, забралась на середину. Скрестив ноги по-турецки, обняла себе большую подушку, не разжимая ладони с единорожком, а после, собравшись с духом, обратила взор на экран.

Тревога и страх потерять дорогого человека никуда не делись. Но присущее мне хладнокровие помогло не сбежать, не спрятаться, забившись в дальний угол, а остаться у телевизора.

И смотреть.

По зимнему времени быстро стемнело. В теплом свете множества окон дворца кружились большие хлопья снега. Устилая белоснежным ковром брусчатку П-образной Императорской площади, снежинки оседали на головах и плечах празднично одетых дворян.

Не занимая центр, представители высшего света выстраивались вдоль стен зданий, кучковались под арками воздушного перехода. Кутаясь в шубки, женщины боязливо жались к своим спутникам, однако не стремились покинуть место дуэли. Мужчины же, довольно скупо жестикулируя, общались меж собой. Слов было не разобрать, но и жестов хватало для понимания — дворянам крайне интересно.

Картинка постоянно менялась. То и дело камера показывала лица зрителей. Я отчетливо видела восторг, предвкушение, а кое у кого и злорадство.

Происходящее начинало казаться визуальным обманом, диким сном. Смертельный поединок на мечах в современном мире — разве не сюр?!

Краем глаза неожиданно зацепила зашедшую в комнату Катю. Через миг кровать слегка прогнулась.

— Девочки с Надеждой. К телевизору не подойдут, в сеть не залезут. Не тревожься, — раздался тихий голос.

Не глядя на девушку, кивнула.

— Ой, там среди зрителей Михаил! — шепотом сообщила глазастая Катерина.

Не отвечая, я грустно усмехнулась. Сын сегодня рядом с отцом. Иначе и быть не могло.

Внезапно сердце замерло, а после тревожно забилось. С разных сторон к центру площади неторопливо шли двое высоких широкоплечих темноволосых мужчин в светлых одеждах. Их не сковывающие движения одеяния напомнили мне облачения японских самураев из родного мира. Придерживая закрепленные на поясе длинные узкие ножны, соперники неумолимо сближались.

Моментально узнав в одном из мужчин Игоря, застыла недвижимо, словно натянутая струна, неотрывно следя за происходящим. В душе все сильнее нарастала тревога.

Будто из параллельной реальности до моего сознания долетел голос репортера. Тот с восхищением рассказывал о катане — мече, являющимся символом чести воина. Конечно же, именно его выбрали для поединка главы двух древних родов.

«Российские князья — воины-самураи без страха перед смертью. Дуэли в защиту чести — на катанах. «Логичный» чертов мир!» — мрачно подумала я.

Неожиданно осознала, что репортер замолчал.

Остановившись друг напротив друга, соперники уважительно поклонились. В то же мгновение центр Императорской площади вспыхнул призрачно-голубоватым светом. Защитный купол померцал, уплотнился, затем стал практически прозрачным. Лишь высоко над головами поединщиков изредка мелькали голубые всполохи, подтверждая, что купол работает.

— Для спокойствия. От универсалов он не защитит, — громким шепотом уверено сообщила Катерина. — Мне Никита рассказывал.

Не успев ответить, с ужасом заметила мелькнувшие в безмолвной тишине клинки. Смертельный танец двух воинов начался.

Это было жутко и одновременно прекрасно. Словно став единым целым со своими мечами, князья уверенно вели поединок: блокировали удары, делали практически незаметные глазу выпады, искали слабые места противника, отступали и снова нападали. Слышался скрип снега под подошвами их обуви, звон клинков, шорох ткани. Казалось, идет просто тренировочный бой двух равных по силе соперников.

Но нет. Поединок был смертельный.

Белые одежды обоих князей постепенно покрылись ярко-алыми пятнами. Но воины словно их не замечали. Они продолжали бой как ни в чем не бывало.

Закусив с силой губу, не почувствовала боли, впервые проклиная этот мир с его порядками. Не в силах отвести взгляда, мысленно взвыла от собственного бессилия. А ведь один из двух воинов на этой площади и останется. Неужели и правда им может оказаться тот, кто безмерно мне дорог?

Я давно уже не понимала где Игорь, а где Коршунов: мужчины стали двигаться с какой-то запредельной скоростью. Сквозь неторопливо падающий снег лишь мелькали размытые силуэты в белых одеждах да изредка поблескивали мечи.

Внезапно смертельный танец закончился. Оба воина застыли.

Прижав ладонь к животу, один из оппонентов мучительно медленно завалился набок. Второй же деловито вложил катану в ножны и, достав короткий клинок из висящего на поясе чехла, склонился над соперником.

В диком ужасе прижав ладонь ко рту, я подалась вперед в надежде разглядеть, кто именно получил смертельное ранение. Будто услышав, камера впервые за весь бой показала крупный план.

Стремительно бледнея, темноволосый мужчина лежал в растекающейся под ним алой луже, тонкая струйка крови катилась из уголка его рта. Широко распахнув глаза, я смотрела на восковое лицо Коршунова.

Над площадью пролетел удивленный гул. Похоже, происходило что-то необычное.

Тем временем, не отводя глаз от склонившегося над ним Игоря, князь Северный хрипло прошептал:

— Как свинью решил добить?

— Как настоящий воин ты умереть не достоин, — презрительно отозвался Разумовский.

Глаза Коршунова изумленно округлились. Казалось, он понял, почему умрет именно так. Его ошарашенный шепот отчетливо прозвучал из динамиков телевизора:

— Это из-за нее? Из-за…

Князь Северный не успел договорить. Резко взмахнув клинком, Игорь без малейшей жалости полоснул врага по горлу. Глаза того безжизненно закатились.

Вытерев кровь с клинка об одежду поверженного соперника, хозяин Южного княжества деловито вернул оружие в чехол на поясе. Шагнув в сторону, обвел суровым взглядом поразительно тихих зрителей. Затем, посмотрев прямо в камеру, твердо произнес:

— Честь рода, честь женщины, даже ушедшей к предкам, неприкосновенны, — выдержав паузу, безапелляционно добавил: — Истинный воин никогда не причинит вреда, не оскорбит ни словом, ни делом того, кто слабее. Нарушивший непреложный закон заслуживает лишь позорной смерти. Так было, есть и будет!

Через пару мгновений над Императорской площадью загремели овации и взметнулся