— Не трогай меня, — она тут же попыталась высвободиться, но безуспешно.

— То есть ты всех собак на меня спустила, а у самой хахаль давно есть? Я думал, моя жена порядочная женщина, а она обыкновенная шалава, — кривая ухмылка исказила его губы.

Таню будто ударило током. Она резко вырвала руки и изо всех сил ударила Петра по лицу, так, что красный след от ладони моментально проступил на коже.

— Пошел вон из моей квартиры, и чтоб я тебя здесь больше не видела! — крикнула она и указала на дверь.

— Тань…

— Убирайся, я сказала!

Петя взял папку, лежащую на комоде, и, еще раз взглянув на Татьяну, вышел из квартиры.

Все еще тяжело дыша, Куликова пыталась собраться с мыслями, но беспорядочный поток бессвязных картинок атаковал ее, не позволяя сосредоточиться на чем-то одном. Ее сложно было вывести из себя, и при любых других обстоятельствах она бы даже не повысила голос, но сейчас, когда Петр надавил на открытую незажившую рану, сил терпеть эту боль просто не осталось, и Таня не выдержала. Но что теперь делать и как выбираться из сложившейся ситуации, она не знала.

Московская область. БО «Васильки»

— Ты давно здесь? — вдруг спросила Романова, нарушая угнетающую тишину. Она успела привыкнуть к веселой болтовне соседки, но сейчас та хранила молчание, заставляя Иру чувствовать себя не уютно.

Инга повернулась и внимательно посмотрела на нее, будто прикидывая, стоит ли рассказывать правду.

— Два года, — все-таки ответила Томилина, переведя взгляд в потолок.

— А как ты сюда попала?

— Очень нужны были деньги, нашла в интернете объявление и позвонила.

— Что, прям так, по объявлению? — не поверила Ирина, ей это казалось чем-то на грани фантастики. — Вакансия… Кхм… Проститутки? Прости, — осеклась она.

— Да все нормально, не переживай, — улыбнувшись, сказала Инга. — Я же знала, куда шла. Объявление на должность администратора, но с достойной зарплатой…

Затем Томилина поведала соседке, как пришла на собеседование и заключила контракт с Бушиным на крупную сумму денег.

— Для чего может понадобиться столько денег, чтобы по собственному желанию стать проституткой? — удивилась Ира, ей сложно было понять сегодняшнюю молодежь. Как можно торговать собственным телом? А как же честь и достоинство?

— Все в жизни бывает, и безвыходные ситуации тоже. У меня есть маленький сын, он сильно болел, нужна была дорогостоящая операция за границей и долгая реабилитация. Муж нас бросил, как только узнал о диагнозе, а мы вдвоем с мамой не могли найти такую сумму, вот и пришлось чем-то жертвовать. Но я ни о чем не жалею, главное, что я смогла ему помочь.

— Господи, какой кошмар, — Романова села на кровать Инги и накрыла ее ладонь своей, чтобы хоть как-то поддержать. — Прости, что затронула эту тему.

— Ничего страшного, тем более, все позади.

— Выздоровел? — Ира сопереживала Томилиной и ее сыну.

— Да, я звонила маме недели две назад, все было хорошо. Последний этап реабилитации прошел хорошо.

— Звонила?

Ирина думала, что все средства связи запрещены на базе.

— Ну да, тем, кто работает по своей воле, разрешают иногда связываться с близкими, чтобы не вызывать подозрений, в присутствии управляющего, разумеется. Я, например, сказала маме, что работаю за границей и приехать никак не могу.

— Слушай, ну если с сыном все наладилось, почему ты продолжаешь этим заниматься? Почему ты не уйдешь отсюда? — искренне не понимала Романова.

— Отсюда не уходят. Это место засекречено, все клиенты — известные люди, они, естественно, переживают за свою репутацию, поэтому выкладывают огромные бабки, лишь бы ни одна душа не смогла рассказать про то, что здесь творится. В клуб не пускают обычных людей, только тех, кто может очень хорошо заплатить. И за свои деньги клиенты получают абсолютную власть и могут делать все что угодно практически легально, и нет предела их больной фантазии.

— Какие ужасы ты мне рассказываешь, — воскликнула Ира, прикрыв рот рукой. Воображение услужливо выдавало страшные картинки, отчего холодок пробежал по спине.

Вспомнив рассказ Леры, Ира решила спросить:

— Мне одна девушка рассказала, что по истечении контракта есть возможность выйти отсюда, после того, как сделают какой-то укол, чтобы ничего не помнить…

— Про волшебную инъекцию, стирающую память, что ль? — засмеявшись, уточнила Инга.

Ирина, озадаченная ее реакцией, несмело кивнула.

— Ир, ну ты взрослая женщина, а наивная, как ребенок.

— Так это правда?

— Частично. Бывали такие случаи, когда кто-то хотел уйти, и управляющий давал добро, но никто еще живым не выбирался. Проще говоря, этот укол — обыкновенная эвтаназия… — пояснила Томилина. Она заметила, как побледнела Ира, но, несмотря на это, продолжила: — Отсюда уходят только вперед ногами, так что смирись со своей участью и живи в свое удовольствие, насколько это возможно.

«Смирись и живи…», — мысленно повторила Романова. А как это сделать, если все ее существо восстает против такой несправедливости? Ирина хотела еще что-то спросить, но в следующий момент дверь открылась, вошел доктор.

— Ну что, Томилина, все у тебя хорошо, не смею больше задерживать, — закончив осмотр, обратился к Инге Кораблев и, что-то быстро написав на форменном бланке, передал его девушке. — Вот, держи, передашь это Громову.

— Громову? — переспросила она, расплываясь в улыбке.

— Ну да, мне тоже кажется, что синий цвет пойдет тебе больше, чем красный.

— Определенно! — радостно воскликнула Томилина. У Тимура получилось перевести ее к себе.

В клубе была создана специальная система: каждому охраннику был присвоен свой цвет, и все девушки, за которых он отвечал, прежде чем выйти к клиентам, надевали вещи только этого цвета.

— А вы, мадам, задержитесь еще на недельку, отдохните.

Сделав стандартные записи, он покинул палату.

Недолго думая, Инга принялась складывать в сумку немногочисленные вещи. Ира грустно следила за ее движениями и осознавала, как ей будет не хватать этой веселой девчонки.

— Чего раскисла подруга? — спросила Томилина, перехватив обреченный взгляд Романовой. — Еще увидимся!

— Надеюсь…

Наконец закончив сборы, Инга подошла к Ирине, стоящей около окна, и, крепко обняв на прощание, прошептала:

— Не переживай, я все ему передам.

— Спасибо тебе за все, — устало проговорила Ира и попыталась улыбнуться. Проводив девушку взглядом, она снова отвернулась к окну.

Московская область. БО «Васильки»