Перед тем как снова вывесить постиранное белье на улицу, Мэг промыла свою раздувшуюся губу, она думала, как жестоко судьба вертела ее браком. Настоящая семья должна планировать детей, и Мэг очень хотела, чтобы у них появился малыш, который внес бы в ее жизнь настоящую радость, но у Боба на первом месте стоял дом. Осиротев в раннем возрасте, он стал жить по милости родной замужней сестры своей матери в небольшом коттедже рыбака, и так переполненном ее собственными непослушными детьми, но она на этом не останавливалась и постоянно беременела снова. К Бобу часто придирались, его запугивали и дразнили хулиганы, до тех пор пока он не научился пользоваться собственными кулаками, защищаясь от взрослых ребят. Было ли удивительным то, что он ревностно охранял все, что становилось его собственностью, будь то лодка, жена или дом? Как никто другой, Боб переживал потерю собственного дома, ему было очень тяжело смириться с такой несправедливостью. Это объясняло жестокое поведение ее мужа, но Мэг, застилая кровать чистым покрывалом и обдумывая происходящее, поняла, что это не основная причина, оказавшая на мужа такой эффект. Она винила Бена Томпсона, ведь именно он в последнее время оказывал на Боба плохое влияние и именно он виноват в том, что Боб стал настолько жестоким и свирепым, что ударил любимую жену. Времена, когда ей удавалось главенствовать над Бобом, прошли. Если мужчина хоть раз поднял руку на свою жену, она может навсегда забыть об уважении и благоговении. Но это не остановит ее. Она будет пытаться всеми возможными способами отдалить Боба от Бена Томпсона и от его зла, пока не случилось что-нибудь похуже. Ей придется рискнуть и повидать Ричарда. Внезапно ее сердце наполнилось любовью, ей стало так приятно и легко, Мэг не могла сдержать своих чувств, разрывающих душу, она ликовала, предвкушая, что скоро встретится с ним.

Мэг видела Ричарда дважды, перед тем как ей выпала возможность поговорить с ним. Она не осмелилась пойти к нему в контору или в апартаменты, в которых он жил отдельно от родителей, так как боялась, что кто-нибудь из окружения Боба увидит ее или до него каким-нибудь образом дойдет слушок. Сначала она заметила Ричарда, когда тот проезжал мимо нее в карете с миссис Ди Кастеллони и незнакомой ей парочкой, все четверо весело и радостно хохотали. Во второй раз — когда Мэг присоединилась к небольшому скоплению народа, собравшемуся около ворот Солнечного дома.

— Что там происходит? — с явным любопытством спросила она кого-то.

— Воры взломали Солнечный дом.

Без сомнения, снова эти чернорабочие. На прошлой неделе они украли из дома священника дорогие часы и несколько старинных серебряных монет, и еще два или три дома были ограблены.

— А кто сейчас находится в Солнечном доме? — Мэг вытянула шею, пытаясь увидеть сквозь головы, что происходит впереди.

— Мистер и миссис Уорвик, леди очень расстроена, там еще их сын и полицейский. Смотрите! Идет сержант полиции!

Толпа расступилась, уступая дорогу сержанту, и Мэг, несмотря на то что ее оттолкнули назад, старалась не упускать из виду серьезное лицо Ричарда в тот момент, когда он вышел, чтобы встретить нового представителя полиции. Позже она услышала, что полицейские снова обыскали хибары землекопов, и хотя некоторые украденные предметы, такие как обувь, одежда, бочонки, утащенные из магазинов во время разбоев, были найдены, ценности, пропавшие из Солнечного дома и других ограбленных коттеджей, обнаружены не были.

Шанс поговорить с Ричардом наконец появился в одно холодное ветреное утро, когда Боб поплыл на своем судне в Маррелтон. Прилив был сильным, волны, подгоняемые резким ветром, неистово и бешено опускались и поднимались, пошел снег. Зеленая от поднятых со дна водорослей вода рьяно билась о высокие скалы, стесывая камни, достигая высоты в двадцать или более футов, в стремительном, шумном потоке воды густая пена извергалась на галечный берег. Мэг надела свой непромокаемый клеенчатый плащ и высокие резиновые сапоги, за которые цеплялась ее длинная юбка, и отправилась снимать с просмоленных котелков почти готовых омаров, решив сегодня поработать дома, потому что море, накрывающее огромными волнами берег, стало слишком опасным. Пенящиеся, крутящиеся вихрями волны могли сбить ее с ног, подхватить и унести в непроглядную бездну.

Быстрым шагом идя по тропинке, она уворачивалась от разрушающих волн, пока не дошла до пирса. Затем Мэг повернула, чтобы добраться до входа, ковер водяной пены достигал ее сапог, оставляя на них водоросли. Мэг вбежала внутрь здания в тот самый момент, когда Ричард тоже вошел в него, только с другой стороны.

— Мэг? — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь? — Ричард широко улыбнулся, обнажив белые зубы. — Если ты хотела подышать морским воздухом на пирсе и полюбоваться красотами, то должен огорчить тебя, он сегодня закрыт.

В ее глазах мелькал шаловливый радостный огонек, пухлые алые губы застыли в лучезарной улыбке. Лицо Мэг, так же как и Ричарда, искрилось и сияло радостью.

— Я подумала, что могла бы уговорить тебя поплавать на лодках, — шутя, сказала она, наслаждаясь удачей, что оказалась с ним наедине.

Он тихо захихикал, радуясь, что встретил ее. Ни клеенчатый плащ, ни другая одежда никоим образом не могла преуменьшить ее красоту и привлекательность. Затем он вспомнил, что не видел Мэг с того времени, как ее муж оскорблял его самыми последними словами и кричал как сумасшедший на пороге морского коттеджа, когда Ричард предложил ему новое жилье. Он нахмурился.

— Как тебе живется в доме твоей матери?

Мэг вздохнула.

— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить.

Он вытащил из кармана связку ключей, нашел среди них один, открывающий театральную кассу.

— Давай зайдем сюда и спрячемся от холодного ветра.

Внутри Мэг сняла капюшон клеенчатого плаща с головы и встряхнула кудрями, оглядываясь по сторонам. В театральной кассе располагался небольшой письменный стол со стулом, около прямоугольного окошка, через которое продавались билеты, стояла высокая табуретка, специально предназначенная для удобства кассира, чтобы, сидя на ней, можно было принимать деньги, но в данный период каccовый аппарат не работал. На стене, прикрепленные кнопками, все еще висели афиши, рекламирующие летние представления, в одной из которых говорилось о пьесе под названием «Мазепа», поставленной под руководством Асквиса и компании. Ричард выдвинул стул из-за стола для Мэг, но она только поставила на него коленку, поднимая свою кружевную юбку и обеими руками отгибая полы назад, смотря при этом в его лицо.

— Я бы с радостью взяла те апартаменты, расположенные над магазином на втором этаже.

Он наклонился вперед и положил руки на спинку стула, разделяющую их.

— Я знаю, ты бы взяла, Мэг. Мне очень жаль, что мы не смогли убелить Боба. Он так и не поменял свое решение?

— Нет. Я смогла встретиться сегодня с тобой только потому, что он уплыл в Маррелтон, я хотела спросить, есть ли что-нибудь еще, что мы могли бы арендовать на некоторое время, но чтобы ни он, ни кто-либо другой не знали, что именно ты предоставил это жилье?