Я уже подумала было, что нам придётся непонятным образом проваливаться сквозь землю прямо здесь, но Годфруа взял Зубейду за руку и увлёк куда-то.

И пусть. Пусть они тоже будут друг у друга, раз уж так вышло.

А следующим утром нас осадили – и это оказались не люди, но звери и птицы. Невысокие, но злобные гиены и шакалы, и птицы вроде стервятников – крупные, с большими клювами, и очень злобные. Магия брала их с трудом, а оружия доставало не везде. Пришлось срочно вызывать порталом подкрепление из моих земель, брат Вепрь радостно привёл отряд рыцарей, и брат Дракон из-под Аль-Черали тоже кого-то привёл, и мы победили, конечно, но – неимоверно устали. Брат Крот, брат Уж, брат Цикада и Джемма лечили раны и перевязывали, и завершили уже в сумерках. Рыцари отдыхали, маги восстанавливались – и в этот момент дозор на самом верху, возле кратера, сообщил, что открывается портал.

Это было сигналом – все знали, что делать, и ничья не вина, что мы провели на ногах и в бестолковом сражении весь день. Если это то самое, чего мы ждём – то поднимаемся, и вперёд.

Портал брата Змея – и мы наверху. Я бывала возле кратера и даже однажды переборола страх и заглянула внутрь. Внутри он был полый – вершина горы оказалась не острой, а вогнутой. И в нескольких местах наружу просачивался пар, или даже дым.

Теперь же возле того кратера стояли трое, из них я знала двоих. Мой враг Аль-Масуд, и один из королевских рыцарей – сэр Тристан, родом откуда-то издалека. Лео говорил, что он пропал в битве под Аль-Черали, и его не смогли найти. Третьего я не знала, он был одет, как любой из Аль-Арров. И все трое были сильными магами, что уж. На своей шкуре я ощутила силу одного из них – того, что дважды снёс мне стену, обычную и магическую. Силу второго наблюдала – он сумел убить мага-некроманта в битве под Аль-Сирой, моей первой битве. О третьем только слышала, но – если уж совсем честно, мало хорошего. И если первый и третий были на пике мощи, то второй – обездвижен, хоть глаза его и смотрели, и я не исключаю, что видели.

Мы рванулись на помощь, и вляпались в защитную стену – прозрачную, но неодолимую. Я и вовсе не удержалась на ногах и проехала на животе с полметра вниз по сыпучей тропке – она вся состояла из чёрных вулканических пород, легких и твёрдых. Руки исцарапались, колено разбилось, и штанина стражеской формы мгновенно намокла.

Я ругнулась про себя… а потом сообразила и прошептала:

- Помогайте, если можете. Кто здесь ещё есть. Пожалуйста.

Наши враги торжествовали – мы не сможем им помешать. Лица их излучали радость, когда они в четыре руки столкнули рыцаря Тристана в кратер. Несколько мгновений не происходило ничего, а потом внутри раздался низкий гул и изнутри вырвался язык пламени. Высокий, красивый… он походя слизнул обоих магов и убрался внутрь кратера. В тот же момент пропала преграда между кратером и нами.

А дальше с воем взметнулось пламя, с камнями, пеплом и ещё черт знает, чем. И мы, сколько нас было, встали защитной стеной, только не между людьми и людьми, а между безликим хаосом и так хорошо знакомой нам жизнью.

Можно сто раз отрабатывать последовательность действий на тренировке, но растеряться, когда наступает момент истины. Мы растерялись почти все – кроме Лео и Годфруа, которые разом шагнули вперёд, строя преграду, кроме Змея, который отрастил крылья и взмыл в небо, чтобы блокировать выброс сверху, кроме Самоцвета, который уже командовал.

Вот как раз команда Самоцвета и привела меня в чувство. Встать, отряхнуться и вперёд. Вперёд, Варя, если ты не хочешь, чтобы это оказался твой последний поход. Ты неплохо прижилась здесь, так сделай же что-нибудь, чтобы прожить хотя бы столько же лет, как в прошлый раз! Прожить эти годы с любимым мужчиной и родить ему детей, поняла? И… и может быть, что-то ещё. Учить. Танцевать. Радоваться жизни.

Мысли метались, а руки делали то, что тренировали два предыдущих дня. Держать, блокировать, перенаправлять. И надеяться на то, что более умелые смогут доделать то, с чем не справилась ты.

Превратить огонь – в воду или металл. Разрушение – в созидание. Смерть – в жизнь.

Краем глаза я видела, как ткали свою смертельную защиту Рысь, Тень и Смерч. Как Зубейда обратилась в воздушный поток и так закрутилась вокруг Годфруа, что тот стал неуязвим, и смело шагнул прямо в огонь. Как вышли непобедимой троицей трусливый Аль-Салах, ставший перед взором Барбары бесстрашным, Аль-Карим с ледяным взглядом и Барбара, моя красавица Барбара.

Рыжие призрачные волосы развевались так, что могли посоперничать с языками огня, руки то и дело взлетали в отточенных жестах, глаза метали молнии – да, именно это они и делали, и каждая молния забирала кусочек неуправляемой стихии. О да, останься она в живых – вот был бы великий маг!

Увы, Аль-Салах прикрыл Барбару от языка пламени, и растаял, вот прямо растаял. «Прощай, строптивая! Я свободен!» - донеслось до меня. Увы, Аль-Карим был уязвимым местом в защите некромантов, по нему попали, но защита устояла. Не будет никому трёх желаний от него, но вдруг будет что-то ещё?

Кажется, упал брат Вепрь, несокрушимый брат Вепрь, и не только он, я не разглядела. Ну нельзя же так!

Кинжал, полоснуть по и без того уже ободранной руке.

- Радуйтесь, древние, - шептала я, на громкий голос не было сил. – Придите и посмотрите, вы обещали помочь. Если здесь останется выжженная пустыня – ещё долгие и долгие годы на остров не придёт никто и вам не скажет доброго слова тоже никто. Если хотите, чтобы вас хоть как-то помнили – поторопитесь. Помнить может оказаться некому.

Жирный язык пламени возник словно сам собой перед моим лицом, отразить его нормальным образом я уже никак не успевала. И снова, как всегда в такие моменты, тело всё сделало само. Оно выдало свой последний смертоносный резерв… а потом я рухнула на крошки той самой вулканической породы и больше не видела и не слышала ничего.

Я пришла в себя… где-то. В оглушающей тишине. В белесом мареве, вроде тумана. У этого явления не было ни верха, ни низа, ни сторон… и тело моё даже не протестовало против того, что не может прийти в равновесие. Прямо сказать, я и не чувствовала никакого тела.

Постепенно стали доноситься звуки – как будто издалека, но они постепенно приближались. Сначала это был просто невнятный шум, но он нарастал, и распадался на отдельные слова. Да. Кто-то разговаривал. С кем-то.

- Увы, тут не придумать ничего, вариантов нет.

- Согласен.

- И здесь тоже ничего не изменить, удивительно цельная натура.

- А что здесь делает прекрасная дева?

И на этих словах я сделала над собой гигантское усилие и открыла глаза. Или не открыла… но смогла разглядеть в окружающем мареве две туманные фигуры, которые двигались, обсуждая что-то.

- Дева сражалась наравне с мужчинами.

- От неё мало что осталось, как же она могла сражаться?