— Почему ты не говорила ей об этом?

— Потому что не хотела подогревать ее надежды. Как ни крути, но в то, что у вас может что-то получиться, я не верила до последнего. Ты старше, да и в другой стране… но в тот день, когда вы встретились на даче, мне стало предельно ясно, кто отец Майи и чем в конечном счете обернется эта история.

— Я не знаю, что сказать. Правда.

Вот к таким откровениям я точно был не готов. От кого-кого, но не от матери любимой девушки.

— Алия у меня очень упрямая девочка, и больше чем уверена, начала все это именно она.

— Спасибо, — все, на что хватает моего словарного запаса. Женщина кивает и уходит так же неожиданно, как и пришла. А я бесцельно рассматриваю стену кабинета и прихожу к мысли, что это решение о переезде должно быть за мной. И теперь уже как можно быстрей.

После появления в моем кабинете Веры не могу взять себя в кучу. Внутри какая-то необъяснимая тревога, которая и заставляет забить к черту на работу и поехать к моим девчонкам. Майя в саду, а вот Алия должна быть в офисе. Первым делом и держу туда курс. Знаю, что обиделась и злится, и, наверное, мне придется как-то вникать во все эти премудрости взаимоотношений семьи, потому что я ни хера не понял, что вчера сделал не так. Но факт остается фактом — моя девочка на меня обиделась. Да так, что даже ночевать к ним не пустила, что меня слегка удивило и выбило из колеи. Дома проворочался всю ночь, а утром, когда она должна была везти мышку в садик, позвонил. Упрямая Лия мне не ответила.

Заезжаю в цветочный за букетом алых роз и вспоминаю, что вчера утром у нее закончился любимый черный чай. Приходится, как истинному “каблуку”, заскочить в супермаркет. Приложив титанические усилия, вспоминая, что это была за марка, и устроив головомойку для парочки продавцов-консультантов, нахожу тот самый чай.

— Привет. Чуть не… — по привычке не стуча, захожу в офис Лии, да слова застревают.

Моей голубоглазой блондиночки в кабинете нет.

— Привет, Артем, кажется? — поднимается и выходит мне навстречу все та же миловидная девушка со смешным ежиком волос на голове, с которой я виделся после возвращения девчонок из отпуска.

— Да. Привет, Катерина, верно?

— Именно, — протягивает руку помощница Лии и улыбается. — Рада знакомству! Ты Алию ищешь?

— Да хотелось бы увидеться с этой упрямицей. Она вышла?

Чувствую себя глупо с этим огромным “веником” в руках, но даже мысли сдвинуться, пока не увижу любимую, нет.

— Она сегодня взяла выходной. Дома. Говорит, чувствует себя не очень.

Черт! Говорил же, что ей нужно в больницу. Вот же Сергановская порода.

— Понял. Спасибо!

— Да не за что.

От ее офиса в элитном бизнес-центре до их с мышкой дома всего десять минут езды. Но я, похоже, становлюсь сильно мнительным и уже сто первый раз набираю номер Алии, и ровно столько же на другом конце “провода” тишина.

— Да твою ж…. Лия.

Вот как чувствовал, что неспроста мне сегодня ровно не сиделось на работе.

Паркуюсь и едва ли не бегом, не дожидаясь где-то разъезжающий лифт, мчу по лестнице. Восемь этажей пролетаю одним махом, понимая, что все не так уж и плохо с моей физической формой. Стучаться в дверь не собираюсь, а сразу достаю свои ключи и открываю в надежде на то, что бзик прошел и Алия не закрылась на внутренний замок и сегодня. Да и пора ей привыкнуть, что уходяще-приходящим гостем я не буду.

Каково же мое удивление, когда открываю дверь и утыкаюсь взглядом в мужскую спину в черной куртке! Высокий парень, фигура которого до зуда в ладонях показалась знакомой. Давлю в себе желание выставить этого пацана вон в надежде, что, возможно, я ошибся. Однако все вполне встает на свои места, когда слышу голос этого визитера и его последнюю фразу, брошенную с таким рвением, что просто дух вышибает.

— Я буду отличным отцом для мышки.

Бойко так и уверено. Будь я чуть моложе и сдержанней, уже бы съездил ему по наглой роже, которую помню еще с вечера приема. Сдержался тогда — не факт, что сдержусь сейчас.

— У мышки уже есть отличный отец, — больше похоже на рык, но понимаю, что стремительно теряю контроль над своими эмоциями. — В новом не нуждаемся.

Не ревнивец? Даже самому уже смешно, Стельмах.

Прохожу в тесный для нас троих коридор и останавливаюсь напротив “гостя”, ожидая реакции. А лучше его гордо вскинутого подбородка и “самоустранения” вон из квартиры моих девчонок.

— Не понял. Ты что здесь забыл? — доходит до этого Егора явно долго, и доступно-популярно объяснить ему все-таки придется, что дорогу сюда лучше забыть.

— Приплыли… — слышу тихий выдох хозяйки квартиры и встречаюсь с испуганным взглядом голубых глаз.

Собственно, как только открыла дверь, парень буквально пролез между мной и стеной, бесцеремонно пройдя в квартиру. После приема в честь открытия отеля отца и Стельмаха мы так и не виделись. Думала, что он уже отошел, и мы сейчас поговорим, как взрослые люди. Оказалось, что нет.

— Егор, пожалуйста, тебе лучше уйти! — вконец устав препираться с бывшим, подталкиваю его руками к выходу. В теле жуткая слабость после бессонной ночи, проведенной на нервах, а тут на тебе — и явление “царя” народу. Уже битый час ходим вокруг да около, стоя на пороге.

— Лия, я правда устал без тебя! — в сердцах и слишком картинно воскликнул мой бывший. — Дай нам еще один шанс.

Вот смотрю и не понимаю, что в свое время я в нем нашла? Мордашку смазливую? Ну, так, а толку? Как человек он нюня абсолютный. Ни красивых жестов, ни смелых поступков, все только слова-слова-слова. Да и, положа руку на сердце, теперь любой мужик на фоне Стельмаха мне кажется безликой амебой.

— Нет больше «нас» и не будет, — складываю руки на груди и буквально ощущаю, как все естество бунтует против присутствия парня в моей квартире. — Я уже все тебе объяснила! У меня есть другой человек. Мужчина, которого я люблю, Егор. Хватит уже.

Нет, до него не доходит и не дойдет. Не знаю, сколько бы мы еще вот так препирались на пороге, если бы не брошенная парнем фраза:

— Я буду отличным отцом для мышки.

И как гром среди ясного неба:

— У мышки уже есть отличный отец. В новом не нуждаемся.

Появление Стельмах крайне неожиданно. В пылу ссоры я не слышала, как открылась дверь. Поэтому, когда слух уловил родные, слегка рычащие нотки где-то за спиной бывшего, меня аж слегка тряхнуло.

Артем заходит в квартиру слишком тихо, и, как всегда, он — само воплощение идеального мужчины. Единственное, что портит “прекрасную картину” — упрямо сжатые челюсти, выражающие его огромное недовольство, даже вена на шее вздулась. Про глаза вообще лучше молчать и в них не смотреть. Потому что они мечут молнии, и, кажется, вот-вот Егора просто испепелит его изумрудный взгляд.