Прошлым вечером у меня была возможность опробовать все четыре на практике. Я пошел на показ мод, куда пригласил меня Йосси. Он сказал, что дизайнер – ортодоксальный еврей родом из Бруклина, и я подумал: наверное, это ортодоксальная мода. Звучит весьма прилично. Будет много объемных, бесформенных платьев естественных оттенков. Может, скандально обнажится щиколотка. С этим я справлюсь.

Но как только я прихожу на место, то сразу понимаю, что стоит готовиться к соблазнам. Мероприятие проходит в Челси, на ржавом корабле под названием «Сковородка», который пришвартован у 23-й улицы. С обеих сторон от подиума много народу. Да, среди них есть горстка ортодоксальных евреев, но в основном это золотая молодежь с татуировками на спинах и голыми плечами, животами или бедрами. (Также присутствует человек в розовом костюме, розовых туфлях и розовом котелке, на котором маленький рекламный щит размером с автомобильный номер, с настоящей бегущей строкой. Это не вызвало у меня соблазна, но я решил, что вам стоит о нем знать.)

Начинаю со стратегии номер один. Надо осознать, что интересующая вас женщина – не в вашей лиге. Помните советы средневекового раввина (первый месяц)? Думайте о себе как о крестьянине, а о ней – как о принцессе. Она настолько выше вас, что вы можете восхищаться ею эстетически, но никак не желать плотски.

Тестирую методику в следующие же пять минут. Когда мы с Йосси занимаем места, то замечаем женщину в короткой юбке с леопардовым узором и бюстье с очень большим декольте.

– В Краун-Хайтс такое редко встретишь, – говорит Йосси.

Что интересно, мне гораздо легче применять эту стратегию при нынешней внешности. Год назад я мог ошибочно решить, что у меня есть шансы с Женщиной в Леопардовой Юбке. Сейчас таких мыслей нет.

Стратегия вторая: представьте, что женщина – ваша мать.

Это еще один совет средневекового раввина. И я ему следую. Представляю, что Женщина в Леопардовой Юбке – моя мама, и испытываю отвращение. Чувствую себя как Малкольм Макдауэлл в фильме «Заводной апельсин», когда на нем испытывают «технику Людовико»[221]. Эта стратегия эффективнее и неприятнее первой.

Стратегия третья: повторяйте про себя отрывки из Библии.

Через несколько минут начинается собственно показ мод, и соблазн усиливается. Модели вовсе не прячутся в бесформенных хламидах. Они маршируют по подиуму, слишком сильно виляя бедрами, и одеты при этом в крошечные вещи, которые напоминают кимоно, сшитые в условиях нехватки ткани. У одной темноволосой девушки вообще нет ни блузки, ни майки. На ее груди нечто вроде широкого эластичного бинта.

Вот тут я и испытываю стратегию номер три. Ее я почерпнул из книги под названием «Когда хорошие люди подвергаются искушению»[222]– руководство по управлению похотью за авторством евангельского христианина по имени Билл Перкинс. Он предлагает повторять отрывки из Библии: «Я обнаружил, что, запоминая большие куски Библии, получаю основание для рассуждений. К тому времени, как я проговариваю про себя один-два абзаца, мой дух укрепляется и сознание очищается».

Так я и поступаю. Шевеля губами, читаю один из предложенных им стихов. Так или иначе, нужный эффект достигнут. Мой мозг так занят чтением отрывка, что сосредоточиться на эластичном бинте нет возможности. Но смысл отрывка от меня ускользнул. Наверное, я мог бы с тем же успехом читать слова комической оперы «Микадо». Главное – отвлечься.

Показ заканчивается, и я говорю Йосси, что, наверное, мне пора идти.

– Не хочешь задержаться на пару минут?

– Ну, разве что на пару.

Мы наталкиваемся на подругу Йосси. Это блондинка родом из Израиля, симпатичная и очень пьяная.

– У нее странный фетиш, – шепчет мне Йосси. – Ей нравится гладить пейсы.

Которые растут по бокам? Йосси кивает.

Вот это да. Йосси представляет мне подругу.

– Я такая пьяная, – говорит она.

Я уклончиво улыбаюсь.

Она что, заглядывается на мои пейсы? Думаю, да.

И здесь я проверяю стратегию номер четыре: не делать из женщины объект. Я почерпнул ее из замечательной проповеди унитарианского священника, которую скачал в интернете. Священник полагает, что нужно рассматривать женщину как личность в целом. И вот я смотрю на Фетишистку и думаю обо всем, кроме ее тела: о ее детстве в Израиле, любимой книге, о том, сколько у нее братьев и сестер и пользуется ли она PC или Mac.

Но блондинка продолжает разглядывать мои пейсы. Метод не работает. Я в панике перехожу к менее продвинутой, но более эффективной стратегии: представляю, что она моя мама. Чувствую тошноту. Победа.

Еще я заметил странный феномен. Я думал, подавлять сексуальность будет все сложнее. Думал, она будет накапливаться, как вода за дамбой. Но все наоборот: желание как будто испаряется. Я уверен, когда-нибудь оно вернется, словно ревущий дракон, – это метафора из книги «Когда хорошие люди подвергаются искушению». Но пока оно успокоилось, что приятно.

Теперь я чувствую себя религиозно безупречным. И, кажется, во мне есть скрытые пуританские наклонности. В каком-то смысле я действительно считаю секс грязным. Иначе почему так рад, что растоптал свое желание? Я отправил либидо в кладовку и нахожу в этом некую прелесть.

И вот еще одно преимущество: киловатты энергии, которые раньше уходили на секс, внезапно освободились для других занятий. Я никогда не был так продуктивен, как в эти недели. За день такой жизни могу настрочить две тысячи слов для Esquire.

Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня?

Евангелие от Матфея 18:21

День 287. Сегодня в девять пятнадцать Джули оставляет дверь нашей спальни открытой. Я неоднократно просил ее так не делать. Не могу спать, если в комнате не холодно, как в Рейкьявике, поэтому в семь вечера всегда закрываю дверь и выставляю кондиционер на полную мощность. Джули, которая может уснуть всегда и везде, неизменно об этом забывает, оставляет дверь открытой и выпускает мой драгоценный прохладный воздух.

Я огрызаюсь:

– Закрой дверь!

Хм. Резковато вышло. Чтобы смягчить свои слова, добавляю шутку на тему буквализма:

– На этот раз я тебя прощаю. Но если ты сделаешь это еще четыреста восемьдесят девять раз, уже не прощу.

Джули закрывает дверь, не попросив у меня объяснений. Так что расскажу вам, в чем дело.