воспринимать таких, как оно. Поэтому оно отыскало их и принялось ими манипулировать, создав из них группировку, с которой ты уже познакомился. Его цель – с помощью сподвижников, как духовных, так и материальных, похитить для себя новое тело подобающей ему силы…

– Прошу уточнить, – перебил я ее. – Вы имеете в виду тело, обладающее магическими способностями?

– Значительными магическими способностями, – кивнула Леа, сделав ударение на слове «значительными». – Пока Собиратель Трупов обреталась в смертной оболочке, даже тел с зачатками таких способностей хватало ей для того, чтобы действовать в полную силу. Однако твоими стараниями – и, кстати, подобно тебе же, мой милый крестник, – она переступила порог, отделяющий жизнь от смерти. Теперь ей необходимо тело со значительным магическим потенциалом, ибо только так она сможет, оказавшись в нем, использовать свой дар.

Я задумчиво побарабанил пальцами по губе:

– Значит, вы хотите сказать, Морти – полноценный чародей?

– В отдельных аспектах, мой милый крестник, он сильнее тебя. И он на порядок прагматичнее тебя: он почти полностью избежал внимания Белого Совета, довольно аккуратно скрывая от них свои подлинные способности. Он нужен Собирателю Трупов. Вне всякого сомнения, она намеревается использовать в своих целях городских мертвецов и утвердиться здесь в качестве главного городского мага.

Я непонимающе моргнул.

– Но зачем? Я имею в виду, если она так сделает, то привлечет внимание Совета, а ведь она до сих пор в списке тех, кого ищут живым или мертвым, но мертвым предпочтительнее.

– Не привлечет, если будет выглядеть мелким эктомантом, – возразила Леа. – Она просто станет умело прятать свои способности, прибегая к ним только в случае крайней нужды.

– Но зачем ей вообще идти на такой риск? Почему ей понадобился Чикаго?

Леа нахмурилась так, что ее ало-золотые брови сдвинулись вместе:

– Не знаю. Однако же из тех, с кем можно заключать сделки, фомор едва ли не самый опасный партнер.

Я заломил бровь. С учетом того, от кого я это слышал, звучало зловеще.

– По моему суждению, – продолжала она, – единственная причина, по которой она пошла на сделку с фоморами, – это возможность обосноваться здесь… не исключено, что в качестве их вассала, пользующегося относительной независимостью.

Я насупился мрачнее тучи:

– Что ж. Значит, этому не бывать. Это мой город.

Крестная рассмеялась своим напоминающим звон серебряного колокольчика смехом:

– Правда? Даже сейчас?

– А то! – подтвердил я и задумчиво потер рукой подбородок. – Что случится, если она одолеет Морти?

Леа подняла на меня озадаченный взгляд:

– Она победит. А что?

Я отмахнулся:

– Да нет же. Как мне выгнать ее из его тела?

Глаза ее чуть сощурились.

– Мне известен один-единственный метод, но его ты уже использовал.

– Значит, – тихо пробормотал я, – мне надо одолеть ее прежде, чем она одолеет Морти.

– Если ты желаешь сохранить его жизнь – да.

– И – судя по ее разговору с парнем-прислужником – мне лучше разбить ее союз с фомором прежде, чем он успеет окрепнуть.

– Что ж, разумно, – согласилась Леа.

– Кстати, о фоморах, – спохватился я. – Я хочу сказать, мне же о них почти ничего не известно. Почему они здесь, в Чикаго, сейчас повсюду? И кто они вообще такие?

– Когда-то давным-давно они враждовали с нашим народом – и с Зимой, и с Летом, – ответила крестная, и ее изумрудные глаза уставились в неведомую даль. – Мы изгнали их в море. Теперь они скитальцы из мифов и легенд, последние боги и демоны всех земель, омываемых морями. Поверженные титаны, сброшенные с пьедестала боги, темные отражения порождений света. На деле это не один народ, а множество, объединившихся под знаменем фоморов ради общей цели.

– Отмщения? – предположил я.

– Именно так. И цель эта достижима только при наличии силы и власти, а возможности к этому открыло падение Красной Коллегии. Полагаю, я более чем полно ответила на твой вопрос.

– Полнее не бывает. Я крайне признателен, крестная.

Она улыбнулась в ответ:

– Порой ты бываешь очень мил. На два вопроса я ответила. Третий?

Я подумал еще немного. Почему-то я сомневался, что на прямой вопрос: «Скажите, кто меня убил?» – я получу какой-либо полезный для себя ответ.

С другой стороны, какого черта? Попытка не пытка.

– Скажите, – произнес я, – кто меня убил?

Глава 34

Леанансидхе смотрела на меня сверху вниз, и взгляд ее зеленых миндалевидных глаз сделался отрешенно-задумчивым.

– О дитя мое, – выдохнула она, выдержав небольшую паузу, – ты задаешь опасные вопросы.

Я склонил голову набок:

– Вы согласились ответить.

– И я должна, – согласилась она. – И не должна.

Я нахмурился:

– Бессмыслица какая-то.

– Разумеется, детка. Ты же не сидхе. – Она скрестила лодыжки, хмурясь, и я отчетливо увидел в ее глазах искорку бунтарского упрямства. – Хотя я в настроении ответить тебе и покончить с этой дурацкой шарадой.

– ТЫ НЕ ДОЛЖНА.

Голос Вечной Тишины звучал, конечно, не с той силой мозгодробительного артиллерийского залпа, что при первом нашем разговоре, но, возможно, только потому, что я схоронился в могиле, как в окопе. Мощи этого голоса хватило, чтобы длинные волосы Леа затрепетали, как флаг на ветру, а голова ее дернулась, словно от пощечины. На дно могилы упала тень, и я, подняв взгляд, увидел выросшую над ее краем громаду изваяния.

Средь бела дня.

Из чего следовало… Из чего следовало, что чем бы ни была эта штука, но никак не призраком вроде меня. Стоило бы мне сейчас выглянуть из своей могилы, и меня разнесло бы в клочки дневным светом. В лучшем случае покалечило.

Вечная Тишина явно не испытывала с этим никаких проблем.

Леа с ледяным спокойствием повернулась к статуе.

– Мне прекрасно известно положение дел, – заявила она и склонила голову набок, будто прислушиваясь к ответу, который я не мог уловить. Потом вздохнула. – Можешь не бояться, древнее создание. У меня нет намерения тревожить никого из вас.

Что? Что такое? Кого? Из кого?

Почему-то я не сомневался, что на эти вопросы мне никто толком не ответит.

Вот дерьмо!

Нет, мне определенно стоило выторговать не три, а минимум семь вопросов.

– Детка, – снова повернулась ко мне Леа, – я отвечу на твой вопрос, причем истинную правду. Но это будет не тот ответ, которого ты желал.

– Три правдивых ответа, – немедленно возразил я. – Сделка заключалась обеими сторонами добровольно.

Леа снова вздохнула и сделала очень сдержанный, элегантный жест, который каким-то образом не уступал эмоциональностью театрально воздетым рукам.

– Ты когда-нибудь прекратишь торговаться?

– Ни за что.

– Невозможный ребенок. О, ну ладно. Если это хоть немного наполнит тот бездонный колодец, что вы зовете любопытством… – Она покачала головой, снова покосилась на Вечную Тишину и повернулась ко мне. – Первая истина состоит в