этим я тебе не могу помочь, разве что в качестве чьего-то репродуктора.

– Ладно, – вздохнул я. – Тогда послушай, что удалось узнать мне.

Я рассказал Бобу все, что случилось со мной, начиная с туннеля и железнодорожных путей с поездом. Я не стал утаивать почти ничего – Боб достаточно умен, чтобы самостоятельно заполнить все пробелы, а уж источников информации и дедуктивных способностей у него побольше, чем у любого из известных мне людей.

И кроме того… Он все-таки самый старый мой друг.

Боб выслушал, не перебивая и не сводя с меня внимательного взгляда золотисто-карих глаз.

– Ух ты! – выдохнул он, когда я договорил. – Тебя классно обвели вокруг пальца.

Я выгнул бровь:

– С чего ты так решил?

Он закатил глаза:

– С чего бы начать? Ну, давай с самого очевидного. С Уриила.

– С Уриила? – тупо переспросил я. – А что?

– Чародей, повязанный с компанией самых что ни на есть могущественных потусторонних сил, погибает, можно сказать, сразу после подписания контракта, превращающего его в чертовски – с большой буквы «Че», обрати внимание! – темного и опасного типа… Да-да, само собой, это «случайность». – Боб нарисовал пальцами кавычки в воздухе. – Затем его посылают назад, в мир смертных, чтобы снова вовлечь в эти дела. И ты полагаешь, во всем этом не замешан архангел? Не забывай, Уриил у архангелов заведует спецоперациями, секретный агент. Да ведь он оставил с носом самого отца лжи… И ты думаешь, он не обманул бы тебя?

– Э-э-э… – пробормотал я.

Я ощущал себя дурак дураком.

– Вот видишь, – продолжал Боб. – Ты только-только начал свое свободное от плоти существование, а уже, можно сказать, пропал без меня.

Я покачал головой:

– Послушай, приятель. Я ведь теперь… всего лишь дух. Это всего лишь нечто вроде работы с документами, подбивания баланса перед посадкой на поезд – не знаю, куда он там идет.

Боб снова закатил глаза и выразительно фыркнул:

– О, ну конечно же. Тебя послали сюда как раз в тот момент, когда эта гадина, Собиратель Трупов, готовится провозгласить себя королевой Чикаго, чтобы очистить город от последних защитников людского племени. И это, конечно, случайное совпадение. Как всегда. – Он снова фыркнул. – Тобой вертят как захотят.

– Вертят? – переспросил я. – Во множественном числе?

– А ты подумай сам. Нет, постой минуту-другую и пошевели мозгами. Я понимаю, тебе это непросто, но…

– Зимние, – тихо проговорил я. – По колено снега в конце весны. Королева Мэб.

– Разумеется, – подтвердил Боб. – Она здесь. В Чикаго. А поскольку она, так сказать, Королева Зимы, она эту зиму с собой и принесла. – Он скривил губы. – Или задержала ее уход.

Боб говорил дело. При всей ее силе Мэб не стоит задерживаться в этих краях слишком надолго. Это могло бы привести даже к войне с ее летней соперницей, Титанией, – та вряд ли станет ждать дольше пика собственной силы, летнего солнцестояния.

– Знаешь, Гарри, я не хочу обсуждать здесь твою новую подружку, но отчего она до сих пор, спустя полгода после твоего убийства, все еще здесь? Немного навязчиво, ты не находишь?

– Постой-ка, – проговорил я. – Ты хочешь сказать, Мэб и Уриил орудуют рука об руку? Вместе? Королева Воздуха и Тьмы с архангелом, который в какой-то степени ее антагонист?

– Мы живем в странные времена, – философски заметил Боб. – В некотором роде они два сапога пара, Гарри. Ходят слухи, что даже Всевышний порой работает вместе с Люцифером. Вот и Человек-Паук сотрудничал как-то с Песочным Человеком. А Люк с Вейдером прикончили Императора. В общем, еще и не такое бывает.

– Человек-Паук ненастоящий, поэтому он не считается, – сказал я.

– Ты сейчас начинаешь решать, кто реален, а кто нет? – спросил Боб. – К тому же он настоящий. Правда, не здесь.

Я заморгал:

– Эм… Что?

– Ты что, серьезно считаешь, что твоя Вселенная – единственная? Да ладно, Гарри. Мир чертовски велик. Там хватает места и для тебя, и для Человека-Паука. – Он развел руками. – Слушай, я не сторонник веры. Я не знаю, что происходит по ту сторону или куда ты попадешь – в рай, ад либо куда-то еще. Не по моей это части. Но уж подвох-то я как-нибудь распознаю при встрече.

Я сглотнул и провел рукой по волосам:

– Прислужники фоморов. Собиратель Трупов и ее шайка. Даже Аристид и его команда. Все они – пешки в чьей-то игре.

– Как и ты, – жизнерадостно добавил Боб. – Ты никого не замечал, когда тебя подталкивали к чему-либо? Впрочем, что я говорю… ты ведь только-только это осознал.

Я нахмурился:

– Никого… разве что всех вокруг.

– Я вроде как думал об одном, кто стоял за тобой, – сообщил Боб и вдруг посерьезнел. – О Том, Кто Шел.

Я сделал глубокий вдох. О Том, Кто Идет Следом.

Только теперь, оглянувшись на все мои воспоминания и присовокупив к ним все, чему с тех пор научила меня жизнь, я смог по-настоящему оценить то, что произошло в ту ночь.

Тот, Кто Идет Следом, не пытался меня убить. Если бы он хотел это сделать, ему незачем было бы играть со мной. Он мог просто появиться и казнить меня – как бедолагу Стэна с заправки. Он пытался подтолкнуть меня, вылепить из меня что-то опасное. Возможно, оружие.

Примерно так, как делал это Джастин.

Я всегда исходил из того, что Тем, Кто Идет Следом, управлял Джастин. Я полагал, что это мой старый наставник послал его за мной в погоню, когда я сбежал. Но что, если я просто дурак? Что, если их взаимоотношения носили совсем другой характер? Что, если предавшего меня Джастина подставил его собственный потусторонний наставник? А эта тварь просто подготовила меня к тому, чтобы я уничтожил Джастина?

– Какая-то зловещая симметрия выходит, – почти прошептал я.

– Угу, – все с тем же серьезным видом согласился Боб. – В жутковатой ты ситуации, Гарри. – Он сделал глубокий вдох. – И она… лучше не становится. Только хуже.

– Хуже? Как это?

– Это всего лишь теория, – ответил он. – Я же сказал: это не по моей части. Но подумай. Вот есть плоть, а есть дух, да?

– Да, – кивнул я.

– У смертных в наличии и то и другое, а еще душа.

– Я думал, это одно и то же. В смысле дух и душа.

– Хм, это довольно сложно, – сообщил Боб. – Представь, что твой дух – семя. Твоя душа – почва, в которой оно произрастает. Когда ты умираешь, тебе понадобится и то и другое. Если верить тому, что я слышал, они вроде как сливаются воедино, чтобы получилось что-то новое. Вроде гусеницы-бабочки.

– Ладно. Как это может обернуться еще