За этот бизнес, как раз и отвечали три вора, среди которых был и хранитель общака Вася Рыба, человек уже не молодой и почти не посещавший светские вечеринки. Принадлежавший к старой воровской касте, Рыба не имел семьи, даже не позволяя себе завести постоянную любовницу, предпочитая вести затворнический образ жизни. Его жизнь можно было сравнить с жизнью монаха, отдававшего все время молитвам да хранению неприкасаемой святыни, с той лишь разницей, что молился Рыба совершенно другим ангелам хранителям, а святыней для него были общаковские деньги. Он один знал, где они спрятаны до того момента, как отправятся за пределы страны. До самого конечного пункта Вася Рыба лично сопровождал бесценный груз.

Так все было и на этот раз. Шесть миллионов долларов были упакованы в две огромные дорожные сумки и лежали в надежном тайнике, спокойно дожидаясь своего часа.

Оперативники знали о готовящейся переправке денег, как и водится, поставили об этом в известность старшего следователя Бабенко. Командовал операми капитан Пономарев. Отношения между старшим опером, капитаном и важняком следователем, были не очень. Как говорится, иметь красивую женщину, гораздо хуже, чем не иметь ничего.

Однажды капитан Пономарев имел неосторожность привести свою жену на бал, организованный ко дню милиции, и только там понял, какую глупость совершил. За весь вечер ему самому с женой довелось потанцевать всего пару раз. Красавицу Анастасию в буквальном смысле вырывали из рук капитана. И старший следователь Бабенко не остался в стороне, пригласив очаровательную женщину на вальс.

Поначалу капитан Пономарев отнесся к происходящему, как к само собой разумеющемуся. Ревность появилась потом, когда друзья опера говорили ему, что видели его Анастасию в обществе Бабенко. В плохое не хотелось верить, и капитан терпел. Даже старался не заводить с женой разговоров о ее возможных изменах. Но следователя Бабенко возненавидел. Других баб что ли ему мало, лезет в их семью. Ведь дочь у них растет. Карине уже шестнадцать. Не глупенькая, все понимает, и в первую очередь, какие в семье между родителями отношения.

Вечером, Пономарев зашел к Бабенко в кабинет, сообщить, что буквально два часа назад к Рыбакову, за которым они вели наблюдение, приезжала медицинская машина. Какими бы не были между ними отношения, но работа есть работа, и ее нужно выполнять. Так решил капитан, переступая порог кабинета следователя.

– Около шестнадцати часов к подъезду, в котором живет Рыбаков, подъезжала медицинская машина, – сказал Пономарев.

– «Скорая»? – спросил Бабенко, сразу заинтересовавшись этим фактом. Да и собственно, почему вор как всякий нормальный человек не может заболеть? Но у Бабенко возник вопрос другого направления.

– Так его что, увезли в больницу? – спросил старший следователь.

– Нет, не увезли. Рыба сейчас дома, – сказал капитан Пономарев, стараясь не смотреть в глаза искусителю женских сердец Бабенко.

– Почему вы так решили, капитан? – спросил важняк.

На этот раз Пономарев все же взглянул в глаза следователю и сказал отрывисто:

– Да потому что, десять минут назад в квартире Рыбакова в одной из комнат зажегся свет. Разве само по себе возможно такое?

Бабенко согласно покачал головой. Но не забыл уточнить.

– А может быть, в квартире есть кто-то другой? – спросил он.

– Исключено, – заверил его старший опер, капитан. – Наблюдатели доложили, что после отъезда медицинской машины, никто в квартиру к Рыбакову не входил. Это дает уверенность, считать, что Рыба дома. Да и, по-видимому, ничего такого у него не было.

– Почему вы так решили? – спросил Бабенко, внимательно разглядывая капитана и терзаясь вопросом, ну чего могла найти в нем такая красавица, как Анастасия. Тупица и не обтесанный болван. Разве такой способен, дать женщине нежность, по-настоящему любить ее.

– Да уж очень скоро от него уехали врачи. Если бы было что-то серьезное, провозились бы долго, – заключил капитан Пономарев.

По сути, он был прав. Но он не знал того, что смог узнать старший следователь Бабенко. Никакого предынфарктного состояния или чего-то похоже на то, у Васи Рыбы не было. Если бы капитан не поленился навести справки о состоянии его здоровья, то узнал, что вор в законе никогда ничем не страдал, кроме поноса. И то, это случалось на зонах, от перемены питания. А здоровьичка его хватит на десятерых. И приезжала к Рыбе не машина «скорой помощи», а сотрудники загородного санатория, главным врачом которого был его закадычный друг по фамилии Гофман. Однажды, в тюрьме, Рыба спас Гофмана от позора, не дав освоить ему петушиный угол, когда доктор в пору своей молодости угодил туда за сексуальную связь с несовершеннолетней. Как в воду глядел Рыба, когда убеждал приятелей авторитетов, что доктор им еще пригодится. Так и вышло.

– А возможно, что врачи приезжали к Рыбакову совсем по другим делам, – сказал Пономарев, несколько удивив следователя Бабенко своей сообразительностью.

– Что вы этим хотите сказать? – незамедлительно последовал вопрос, и прежде чем ответить, Пономарев призадумался, потом сказал:

– Опера, которые наблюдают за Рыбаковым, видели, как эти двое, так называемые медики, вынесли из его квартиры две большие сумки. И с ними уехали. Они потом позвонили в «скорую помощь»?..

– Ну? – нетерпеливо спросил следователь.

– Оказалось, что от них никто по адресу к Рыбакову не выезжал, – ответил Пономарев несколько обескуражено. Зная, что Вася Рыба является хранителем воровского общака, у него возникло предположение, что в этих сумках могли быть деньги. Но вот куда их повезли, капитан Пономарев не догадывался.

– Проследить за этой медицинской машиной оперативники не смогли, – добавил он, заметив, каким задумчивым сделалось лицо у старшего следователя по особо важным делам.

Николай Константинович Бабенко, в отличие от предположений капитана Пономарева, точно знал, что в тех сумках из квартиры вора вынесли крупную сумму долларов, предназначенных к отправке за рубеж. Наверное, оперативники капитана Пономарева прошляпили момент, когда кто-то из воров привез эти две сумки с деньгами Васе Рыбе. Дальнейшее, уже было в компетенции самого Рыбы. Но дома он общаковские деньги никогда не хранил. А стало быть, приехавшие за сумками, были не какие не медики, а, скорее всего, люди из окружения Рыбы, нарядившись в белые медицинские халаты. Но где был тайник воровских денег, об этом Бабенко не знал. Но об этом знал сам Вася Рыба.

– Вот что, капитан, – подумав немного, сказал следователь Бабенко. – Наблюдение за домом Рыбы, придется снять…

– Как же это? – спросил Пономарев, удивившись и не понимая, чего этим добивается важняк. Столько времени и сил потрачено, и вдруг снять. Разве это разумно?

– В настоящий момент, даже очень разумно, – сказал Бабенко и, избегая подробностей, объяснил, для чего он это делает: – Завтра мне ваши опера понадобятся для очень важной работы, а сегодня пусть отдыхают. Никуда Рыба от нас не денется.