– Ты что-то ужасно серьезен, Мэтт.

Он посмотрел на огонь, а потом на нее.

– Я думал, как все стремительно меняется.

Дафна задавалась вопросом, насколько сильно он увлечен тойдевушкой. Может, он собирается жениться? Но в тот момент она решила его об этомне спрашивать. Ей хватало и своих забот, а он, когда захочет, сам ей скажет.

– Да, ты прав. Я не могу поверить, что год ужекончается.

– Я же говорил тебе, что это не навсегда.

Мэтью был спокоен и рассудителен. Дафна заметила, что у негов волосах по сравнению с прошлым годом прибавилось седины.

– И у Эндрю все в порядке. – Он улыбнулся ей. – Да итвои дела не так уж плохи.

– Да, Эндрю молодец благодаря тебе, Мэтт.

– Это не так. Эндрю молодец, потому что он Эндрю.

Она кивнула и затем поднялась.

– Я лучше поеду, а то и до завтра не доберусь.

– Ты уверена, что это необходимо?

Мэтью огорчился, и она улыбнулась. За прошедший год он такчасто ее успокаивал, что трудно было удержаться, чтобы не обнять его в этотраз, но она знала, что это будет нехорошо по отношению к нему. Он казалсядовольным и сам сказал, что все меняется. Лучше оставить все как есть.

– Не беспокойся за меня. Меня ничто не берет, ты жезнаешь.

– Возможно, но на дорогах чертовски много снега, Дафф.– И, проводив ее до двери, он спросил: – Ты мне не позвонишь, когда доберешьсядомой?

– Не выдумывай, Мэтт. Я приеду в три или четыре утра.Это только для меня нормальное время, а не для остальных людей.

– Это ничего, просто позвони. Я потом сразу опятьзасну. Я хочу знать, что с тобой все о'кей. Если ты мне не позвонишь, я нелягу, пока сам тебе не дозвонюсь.

В данном случае речь не шла о звонке вежливости, то былонапоминание об их старой дружбе.

– Хорошо, я позвоню. Но мне очень не хочется тебябудить.

Дафна вспомнила об этом, когда медленно ехала в южномнаправлении по обледеневшему шоссе. Дорога заняла у нее больше времени, чем онарассчитывала, и домой она добралась только в пять утра. Звонить в такое времяказалось преступлением, однако она вынуждена была признаться себе, что ей этогохотелось. Она набрала его номер из своего кабинета, Мэтт сразу же соннымголосом ответил.

– Мэтт? Я дома. – Она говорила шепотом.

– Ты цела и невредима? – Он взглянул на часы. Былочетверть шестого.

– Все в порядке. Спи дальше.

– Ну, хорошо. – Он с сонной улыбкой повернулся вкровати. – Это мне напомнило твои звонки из Калифорнии.

Она тоже улыбнулась, такое необычное время способствовалооткровенности.

– Знаешь, я по тебе скучал. Твои наезды сюда какие-тостранные. Я занят, да и люди кругом толкутся.

– Я знаю. Мне тоже неудобно.

Они немного помолчали, и Дафна подумала, что надо дать емувыспаться.

– Ты сейчас счастлив, Мэтт?

Она хотела спросить его о Гарриет, но не решилась.

– Вполне. Я слишком занят, чтобы задавать себе этотвопрос. А как насчет тебя?

Дафна на мгновение растерялась, но тут же овладела собой.

– У меня все нормально.

– Замуж выходишь? – Ему пришлось спросить.

– Нет. – Но больше Дафна ничего не сообщила. – А вотБарбара, по-моему, да.

– За парня из Лос-Анджелеса?

– Да. Он просто замечательный. Она это заслужила.

– Ты тоже... – Слова выскользнули сами собой, и онсразу же пожалел о них. – Извини, Дафф. Это меня не касается.

– Ничего. Я столько слез пролила тебе в жилетку в этомгоду.

– Но ты ведь уже больше не плачешь, Дафф, не так ли?

Мэтт говорил грустным тоном, и Дафна знала, что онспрашивает о Джастине.

– Последнее время нет.

– Я рад. Ты заслужила, чтобы у тебя в жизни было всехорошо.

– И ты тоже.

У Дафны на глазах выступили слезы, и она подумала, чтооказалась в странной ситуации. Он имел право быть счастливым с той девушкой, ноДафна знала, что без него ей будет плохо. Когда он уедет из Говарда, больше небудет повода звонить ему. Они разве что могут время от времени пообедатьвместе, но это все, а может, и это будет невозможно, если он женится.

– Спи, Мэтт, уже так поздно.

Он зевнул и снова посмотрел на часы. Было почти шесть, ипора было вставать.

– Тебе тоже надо немного поспать. Ты, наверное, усталас дороги.

– Немного.

– Спокойной ночи, Дафф, я тебе скоро позвоню.

Дафна звонила, чтобы передать кое-что Эндрю перед егоотъездом в Вермонт, но Мэтта не было на месте; она собиралась позвонить ему наРождество, но так и не позвонила. Машина сбила ее на Мэдисон-авеню врождественский сочельник, и, вместо того чтобы звонить Мэтту, она лежала вбольнице Ленокс-Хилл, а Барбара смотрела на нее, и слезы медленно стекали по еелицу. Барбара не могла поверить, что это случилось с Дафной. И что она теперьскажет Эндрю? Дафна взяла с нее слово не звонить, но раньше или позже этосделать придется, она это знала. Тем более если... Она гнала от себя эту мысль.В этот момент Лиз Ваткинс подала ей знак, что пора покинуть палату, и, провериву Дафны пульс, она поняла, что у той жар.

– Как она?

Лиз Ваткинс посмотрела Барбаре в глаза, пытаясь угадать, какона воспримет правду, и вышла с ней в коридор.

– Неважно, честно говоря. Причины жара могут бытьразные.

Барбара кивнула, у нее снова выступили на глазах слезы. Онапошла позвонить Тому, который весь день ждал у нее в квартире. Скверно былопраздновать Рождество таким образом, но она обязана была находиться здесь сДафной.

– Ох, детка...

Он подумал, что случилось самое страшное, но Барбарапоспешила его успокоить. Она звонила уже десятый раз, и Том огорчился, слыша,что она плачет.

– У нее жар, и сестра, по-моему, обеспокоена.

Том долго молчал:

– Тебе надо кому-то сообщать, Барб?

Ей на плечи теперь легла громадная ответственность.

– У нее нет родных, кроме Эндрю.

Барбара стала тихо всхлипывать, думая о нем, сообщение опотери матери убило бы его. Она знала, что в этом случае забрала бы его с собойв Калифорнию к Тому, но это было бы не то. Ему нужна была Дафна. Да и всем им.

– И я не могу ему позвонить. Он уехал кататься налыжах. К тому же ему всего восемь лет. Ему не следует на это смотреть.