Вера посмотрелана нее, злобно сверкнув глазами.

— Ты уехала изЛондона потому, что высшее общество отвернулось от тебя после того, как я всемрассказала о твоем мерзком поступке. Все двери закрылись для тебя, и так будетдо тех пор, пока я жива.

Минерва покачалаголовой.

— Я не обижаюсьна тебя, Вера. Ты можешь делать все, что угодно, однако правда останетсяправдой. Не важно, кому и что ты скажешь, но мы с тобой знаем, что Робертвыбрал меня, а не тебя.

— И погиб ониз-за тебя!

— Роберт погибво время аварии, — сказала Минерва, гордо расправив плечи. Ей было оченьнеприятно вспоминать об этом. — Да, признаюсь, авария произошла, когда мы с нимтайно бежали из Лондона. Я держала его в объятиях, когда он испустилпредсмертный вздох. Знаешь, Вера, какими были его последние слова? «Я люблютебя», — вот что сказал он мне.

Не сдержавшись,графиня разрыдалась.

— Я не хочуслышать об этом. — Она села на диван и отвернулась от Минервы. — Я тебе неверю.

— Мне абсолютновсе равно, веришь ты мне или нет. Ты, Вера, уже не имеешь надо мной никакойвласти. Много лет назад ты заставила меня уехать из Лондона, однако сейчас тыуже не сможешь сделать этого. Тебе никогда не удастся мне навредить. Я знаю,что такое счастливая взаимная любовь. Мне не раз довелось испытать это чувство.Можешь ли ты, Вера, сказать то же самое о себе?

— Значит, втвоей жизни было много любви? — презрительно усмехнулась графиня. Она так резковскинула голову, что ее кружевной чепец подпрыгнул. — Я знаю, чем ты все этовремя занималась. Я не жалела ни времени, ни сил, ни денег для того, чтобы всеразузнать о тебе.

— О да, —улыбнувшись, сказала Минерва. — Другого я от тебя и не ожидала.

Вера посмотрелана нее, презрительно сверкнув глазами.

— Ты жила вИталии со своим любовником. Этот мужчина был женат. Не стоит разыгрывать изсебя благородную даму, Минерва Пирсон. Я знаю, что ты была обыкновенной проституткой.

Минерва сделалаглубокий вдох, а потом медленно выдохнула и, посмотрев на Веру, грустноусмехнулась.

— Что тебя такрассмешило? — спросила Вера.

— Менярассмешила ты, — ответила Минерва. — Не могу поверить, что, имея мужа и детей,ты не нашла себе более достойного занятия, чем лелеять свою ненависть ко мне. Ядаже не знаю, как к этому относиться — радоваться или огорчаться.

— Ты должна былаумереть, — проговорила Вера голосом судьи, выносящего приговор. — Ты должнабыла погибнуть во время той аварии. Ты, а не Роберт.

Минерва кивнула.

— Я думала, чтоне смогу пережить смерть Роберта, и в том, что случилось, винила только себяодну. Господи, как же я проклинала себя за то, что не смогла уберечь его. Какойже я, однако, была глупой! Я думала, что если бы я сразу согласилась на побег,мы смогли бы уехать из Лондона на день раньше. Однако я долго сомневалась. «Чтоподумают обо мне родители и друзья, если я убегу из дома?» — вот какой вопросволновал меня тогда больше всего. Ты только подумай, Вера, если бы мы уехали надень раньше, Роберт был бы жив.

Минервапочувствовала, как жгучие слезы застилают ей глаза. Однако усилием воли оназаставила себя успокоиться. Она никому не должна показывать своего горя.

— И только черезмного лет я поняла, что человек не властен над своей судьбой. Чему сужденослучиться, то обязательно произойдет. Об одном я сожалею — что я позволила тебеи другим блюстителям чужой нравственности выгнать меня из Лондона. — Минервасжала резную рукоять трости. Ей хотелось быть до конца честной перед своимврагом, и она сказала: — Да, мне приходилось делать такие вещи, которых я досих пор стыжусь. Но когда я встретила Бернардо Денизи, мне снова захотелосьжить и радоваться каждому дню. Да, я была его любовницей. Его родители насильноженили Бернардо, когда ему было всего семнадцать. Это привело к тому, что они сженой возненавидели друг друга. Тебя, Вера, ожидало такое же будущее, если быты вышла замуж за человека, который не только не любил тебя, но даже не могнаходиться с тобой в одной комнате.

Обхватив рукамиспаниелей, Вера сказала:

— Роберт любилменя до тех пор, пока не познакомился с тобой.

— Неужели ты досих пор веришь в это? Посмотри на себя, Вера. Ты сидишь в этой комнате, вся врозовых кружевах, уплетаешь конфеты и целуешься с собаками, окружив их заботойи любовью. Как ты думаешь, смог бы Роберт любить тебя такой, какой ты сталасейчас? Неужели ты действительно веришь в то, что он мог бы гордиться тобой зато, что ты плетешь против меня интриги?

Этот хорошорассчитанный удар достиг своей цели. Графиня буквально затряслась от злости.

— Я хорошаяжена. Меня уважают в обществе. Все восхищаются мной, а мои дети меня оченьлюбят.

— И ты таксильно любишь своих детей, что готова отдать дочь человеку, который ее нелюбит! — воскликнула Минерва, едва сдерживая гнев.

— Лина обожаетмистера Феррингтона! — закричала графиня, и ее слова гулким эхом разнеслись покомнате.

Минерваотступила назад. Много лет назад, когда Роберт бросил Веру ради нее, она нечувствовала угрызений совести. Однако сейчас она имела возможность увидеть, вочто с годами может превратиться женщина, которую бросил любимый человек.

Ей очень нехотелось, чтобы эта история повторилась вновь.

Тщательновыбирая слова, Минерва сказала:

— Прости, но втаком случае мне жаль твою дочь. Он не любит ее. Вера, если бы ты вышла замужза Роберта, то сейчас чувствовала бы себя еще более несчастной. К сожалению,любовь не всегда бывает взаимной. Поэты правы. Иногда случается так, чточувства берут верх над разумом. Если бы все в нашей жизни можно было подчинитьхолодному расчету, то Роберт наверняка женился бы на тебе. Еще бы, ведь ты быланамного богаче меня... Прошу тебя, Вера, если ты действительно любишь дочь ихочешь, чтобы она была счастлива, забудь о том, что произошло много лет назад.Прошлое не должно мешать настоящему. Поверь, брак без любви — хуже тюрьмы.

На какое-томгновение Минерве показалось, что она победила. Лицо Веры смягчилось, впрозрачных глазах заблестели слезы. Потом она вдруг резко вскинула голову, и ееглаза вновь стали злыми и холодными. Графиня обняла одну из своих собак иприжалась к ней щекой.

— Знаешь,Минерва, я думаю, что итальянцы правы.

— Что ты имеешьв виду? — спросила Минерва, понимая, что сражение проиграно.

— Месть — этотакое блюдо, которое нужно подавать холодным, — сказала графиня. Судя по еегорящим глазам, она жаждала мести. Слегка наклонившись вперед, она добавила: —Нет. Я не освобожу мистера Феррингтона от обязательств перед моей дочерью.

Гордо вскинувголову, Минерва произнесла: