нарочитого недовольства. — Правильно говорят: муж и жена — одна сатана. — Порозовевшая Акира только сильнее сжала руки и зарылась лицом мне в причёску.

Память прошлой жизни позволила спокойно относиться к подобным поползновениям, не усматривая в этом попыток принизить себя как воина. Собственно, если отстраниться от трескотни сокомандницы, то объятья красивой девушки были приятны. Да и перешучиваться с Кеем, угрожая посредством теперь своего ушасто-пушистого секретного оружия отбить у него подругу… забавно. Как и желание уже рыжей отодвинуться от моих поползновений в её сторону. Играть в «потискай подругу» можно и вдвоём, хе-хе.

Зачем всё это представление с игрой в цундере? Мне показалось выгодно пойти на поводу у Акиры — оттого и такая преувеличенная реакция. Притом отнюдь не спонтанная: благодаря ускорению мышления линию поведения я обдумал, когда девушка только поймала кролика.

Служба в Семёрке и похолодевшее отношение ко всем, кроме Натала, после её окончательного распада отдалили меня от остального Отряда. А доверие группы необходимо, чему мешала некоторая настороженность со стороны рыжей. После пары моих экзерсисов во время зачисток у вспыльчивой, но, в общем-то, не злой и любящей детей Акиры нет-нет, да проскакивала какая-то опаска в мой адрес — будто к хищному зверю, от которого не знаешь, чего ожидать. Да и моих марионеток и тэйгу она считала жуткими (и почему никто не любит некромантов?).

В общем, для улучшения взаимоотношений стоило показать, что я всё та же привычная и понятная Куроме, которую она знала по совместному обучению.

По моему скромному мнению, вышло неплохо. Обе мои половины не отличались актёрскими талантами, но здесь и не требовалось врать — достаточно просто раздуть и выставить напоказ имеющиеся чувства. Правильный выбор тактики — и несколько воображаемых очков репутации у меня в кармане.

Главное — не говорить Акире, что милый питомец, о котором она так увлечённо болтала — марионетка Яцуфусы. Иначе неловко может получиться, хе-хе.

* * *

Устроившись рядом с приоткрытым окном кареты, я достал том Истории Империи, положив его на колени. Крупноформатная книга с золотой надписью на переплёте из красновато-коричневой кожи выглядела очень солидно и достойно смотрелась бы в любой библиотеке.

«Будем надеяться, что дедок из книжного не обманул и внешность соответствует содержанию», — хмыкнул я, побарабанив пальцами по обложке.

Недавно прошедший лёгкий дождь прибил пыль к земле и в приоткрытый оконный проём задувал свежий воздух. Ребята или дремали, или молча глядели в окно. Мой ушастый и пока безымянный миньон (на предложенную Акирой кличку «Принцесса» я не согласился), накормленный рыжей, тихо дремал в уголке, на подстилке из её дорожного плаща. В общем, обстановка прекрасно подходила чтобы немного погрызть гранит исторического знания.

Перед тем, как начать знакомство с книгой, я ещё раз остановил взгляд на пушистике. Когда Акира принесла тарелку с кусочками фруктов и овощей, в голове закрутились мысли, как бы обосновать отсутствующий аппетит немёртвого зверька. Но к моему удивлению, белый кролик с удовольствием принял угощение, а мне пришлось выслушивать занудные наставления о необходимости заботиться о тех, кого приручил. Впрочем, я не вслушивался, усиленно размышляя о возможных перспективах открытия.

Как я уже знал, марионетки могли дышать, а могли обойтись и без воздуха, немного поднимая расход сил на своё поддержание. Так же и с ранами: кукла с вырванным сердцем «кушала» несколько больше сил, чем её целая товарка. То есть, чем больше марионетки походили на живых, тем меньше получался расход энергии на их содержание. Получается, при удаче можно ещё сильнее снизить затраты с помощью пищи, да и регенерация при этом могла возрасти.

Правда если я начну кормить своих слуг, то придётся их и, хм, выгуливать. А может, и не придётся: мало ли, как у них всё устроено? В общем, надо проверять.

На заметку: узнать, как мертвяки относятся к свежей плоти как носителю праны.

* * *

«Ха! А хитрый книготорговец меня таки надул!» — хмыкнул, углубившись в чтение. Нет, формально он выдал именно то, что и требовалось — изложение фактов без осточертевшей дубовой пропаганды. Вот только и на не напрягающее ознакомительное чтиво данный труд не слишком походил. Хотя кто его знает, того дедка; может, для него сие и впрямь — словно развлекательная литература?

Суховатый академический язык изложения пестрел множеством дат и имён, вызывая зевоту вместе с воспоминаниями о долгих ночах в ином мире, которые мне-Виктору довелось провести за зубрёжкой. К счастью, сейчас никакой необходимости заучивать все эти бесконечные и бессмысленные даты рождений, свершений и смертей не просматривалось. Чтобы ориентироваться в общей картине — кто, куда, чего и зачем — хватало беглого ознакомления с событиями.

Тому, что нам преподавали в Подземной Базе, я не доверял. Сложно доверять предмету, основная суть которого сводилась к тому, какими безупречными героями выступали «наши» и каким мерзким сборищем ублюдков, вобравших в себя все возможные пороки, описывались «не наши».

В роли «наших» играли в основном Императоры, Служба Разведки и — частично — высшая аристократия. За «не наших» могли играть как «поганые западники» и прочие иностранцы с бунтующими Королевствами, так и родное провинциальное дворянство, мечтающее взять больше власти. Также заметную роль играло обезумевшее мужичьё, которое вместо усердного труда периодически устраивало бессмысленные и беспощадные бунты.

Вот просто ни с того, ни с сего, ага.

Кстати, бунтовали крестьяне регулярно. Почти при каждом Императоре случались охватывающие целые регионы масштабные волнения. Ну, а мелкие восстания возникали и подавлялись чуть ли не каждый день. В основном недовольных огромной арендной платой и налогами крестьян разгоняла полиция. Вооруженные же выступления достаточно быстро гасились армией или даже более-менее сильными дружинами крупных землевладельцев. Оно и неудивительно. С топором и вилами против винтовок, пулемётов и артиллерии не попрёшь, имперская власть никогда не церемонилась с бунтовщиками. А уж если в составе частей или дружин были воины духа…

Нередко горстка бойцов средне-низких рангов рассеивала отряды во многие сотни и даже тысячи человек.

Я и сам прекрасно знал, как это делалось. Достаточно вырезать несколько десятков самых смелых, да покрасочней, чтоб кровь и кишки долетели до лиц задних рядов — и «воинство», моментально превратившись в паникующую толпу, разбегается в стороны. В принципе, этот фокус работал и с морально нестойкими войсками РА. Заметную угрозу представляли лишь полки мотивированных солдат, вооруженные хорошим огнестрелом, а остальные для хорошего воина духа не опаснее муравьёв. Своих же воинов духа у революционеров не так чтобы много: стоящие бойцы могут хорошо устроиться и в имперских структурах.

В общем, пренебрежительное отношение к Революционной