– Мне бы не хотелось, чтобы вы сгинули где-то в сибирских снегах, пытаясь вернуться в свою Маньчжурию тем же путем, которым достигли границ рейха, подполковник.

– Тем более что мое возвращение не имеет смысла. Как только вы потерпите поражение, японская Маньчжурия погрузится в пучину войны, как Атлантида – в воды океана. Поэтому я получил приказ остаться в Германии.

– Надеюсь, не в качестве пенсионера-эмигранта?

– В качестве, как мне было заявлено командующим белоказачьей армией генералом Семеновым, стажера первого диверсанта рейха.

– Не стажера, подполковник Курбатов, не стажера, а в качестве одного из лучших «коршунов Фриденталя». В нашем ремесле, даже очень завидуя, следует оставаться справедливым. Вы когда-нибудь слышали о «Курсах особого назначения»?

– О разведывательной школе Скорцени? В общих чертах. Но, видите ли…

– Это не просто школа, князь. Под ее крышей Скорцени собирает лучшие диверсионные силы мира. Цвет романтиков войны. Пытаясь сохранить его для иной войны и иного мира. Он не придерживается расистской теории о богоизбранных народах и народах-унтерменшах. Этот пропагандистский материал давно отработан. Теперь мы исходим из того, что богоизбранные есть в каждом из народов. Ибо в каждом из ныне сущих народов есть «лагерная пыль» и есть аристократы духа; рабы и избранные. Так вот, наша цель – возродить новый всеевропейский рейх. Рейх избранных. Впрочем, как вы уже поняли, я не идеолог. Такой же суровый практик войны, как и вы, князь Курбатов. Идеи вы будете постигать чуть позже. Но в том, что я оказался именно на том участке фронта, на котором вы прорвались через линию фронта, просматривается некий перст судьбы.

Уже к вечеру все трое диверсантов – приодетые, отмытые, приведенные в полный арийский порядок – были доставлены Штубером на окраину Ораниенбурга, в старинный охотничий замок Фриденталь, на территории которого расположилась диверсионная школа с рутинным названием «Специальные курсы особого назначения Ораниенбург».

По приказу шефа курсов Скорцени, с которым Штубер связался по телефону, все они сразу же были зачислены курсантами той, особой, группы, в которой готовили «претендентов на престол» – то есть людей, на которых Германия в дальнейшем могла рассчитывать как на руководителей национально-освободительных движений, путчистов, резидентов подрывных центров на территории недружественных государств и просто, супердиверсантов высокого ранга, способных в дальнейшем создавать точно такие же курсы особого назначения в горах, джунглях или российских лесах.

– Только не тешьте себя мыслью, что вы попали на средиземноморский курорт, – предупредил Штубер, когда с его помощью легионеры осмотрели прилегающий к замку ландшафтный полигон. – Не исключено, что вам и позволят денька два отдышаться. Но не более. Когда наши инструктора по-настоящему возьмутся за вас, все те самые страшные передряги, в которые вы попадали во время маньчжурского рейда, покажутся вам детской забавой гимназистов.

– Это уж точно, – признал Курбатов. – Но все же хотелось бы сразу попасть на средиземноморское побережье. Пусть даже не на курорт…

– Для начала вас основательно проверят, – проворчал Штубер так, чтобы слышал только Курбатов. – Вот это я вам обещаю. Хотя лично я никакого смысла в такой проверке не вижу.

– Хотел бы я видеть, как у них это получится.

– Прежде всего попробуют через посольства Японии и Маньчжоу-Го. По именам, словесным портретам, приметам… Тактика, в общем-то, отработанная.

– Ну, если вашим людям больше нечем заняться, – вежливо, на японский манер, с поклоном, улыбнулся Курбатов.

Штубер оказался прав. Прошло еще дня четыре полной бездеятельности, прежде чем он появился вновь и объявил:

– Вам повезло, подполковник, вас ждет Скорцени.

– Когда? – оживился князь, застыв с поднятой над головой штангой. В отличие от своих спутников, он почти все эти дни проводил или в спортзале, или на полигоне рукопашного боя, испытывая себя в схватках с курсантами.

– Сегодня. «Виллис» ждет вас, сиятельнейший князь. Вы что, действительно князь или это тоже кличка?

– Очевидно, можно считать кличкой, если, услышав этот вопрос, я не вызвал вас на дуэль, – совершенно серьезно объяснил Курбатов.

– Как аристократ – аристократа, – напомнил ему барон фон Штубер.

После нескольких минут, проведенных в подземелье, солнце показалось Пореччи еще более ярким и благоденственным, воздух бодряще чистым. Капитан чувствовал себя так, словно чудом вырвался из крепостной темницы.

– Что еще я должен сделать для вас, Покровитель? – спросил Могильщик, пробираясь вслед за ним сквозь заросли.

– Мне, конечно, стоило бы потребовать от тебя отказаться от погибельной страсти…

– Потребуйте, Покровитель. Иногда я чувствую, что мне необходима плеть самоистязателя и крест Иисуса.

– И за тем, и за другим дело не станет. Но от тебя как от агента требуется только одно: спокойно дождаться окончания войны, сохранить этот дом, сад и пещеру.

– Сохраню, Покровитель.

– На рассвете я уйду на «Турине», но через неделю вернусь. И тогда тебе придется потесниться. Какое-то время пробуду у тебя на нелегальном положении. Тебя это не устраивает?

– Я прекрасно помню время, когда скрываться приходилось мне. Под вашим покровительством, капитан.

Они вошли в дом, и Пореччи уселся за стол, на котором очень скоро появились кувшин с вином, сыр, хлеб и давно остывшие оладьи.

– Тебе пора бы обзавестись если не соседкой-стряпухой, то хотя бы любовницей.

– Думал об этом, – угрюмо ответил Могильщик. – Но побаиваюсь, что, прежде чем овладею невестой, тут же, в постели, удушу.

Капитан нервно хохотнул, считая, что Карло пошутил. Но, встретившись с ним взглядом, натолкнулся на покаянные глаза страдальца.

– Ладно, оставим эту тему. Мне совершенно безразлично, чем ты здесь забавляешься. У тебя на острове есть человек, владеющий рыбацкой шхуной или небольшой яхтой?

По тому, как задумался Могильщик, капитан понял, что нет.

– Должен появиться. Причем очень надежный. Которого мы смогли бы нанять вместе с его посудиной, чтобы, когда придет время, отправиться к северной оконечности Корсики.

– А «Турин»? Он вам чем-то не нравится?

– На него главная ставка. Однако нужен запасной вариант. К тому же Пьетро пока еще не владелец «Турина», а всего лишь капитан. Да и слишком заметен этот корабль. Очевидно, он пригодится нам уже тогда, когда контейнеры с сокровищами будут подняты со дна и встанет вопрос о том, куда их доставлять: то ли к берегам Италии, то ли Франции.

– Никуда их не нужно доставлять. Сразу же поделить и разбежаться. Делить следует здесь. Ваша личная доля может храниться в моей пещере. Будьте уверены, что…