Восклицание замкнуло круг; рейнджер нырнул внутрь, уколов руку о треугольный осколок стекла, чудом не выпавший из рамы, повернул что-то на подзорной трубе, одним движением сплюснул ее в медную лепешку и сунул в карман.

— Они идут! — рявкнул он снова. — Огромная волна нелюдей катится сюда! Ты… — он схватил машиниста за грудки, — заставь эту штуку двигаться! И немедля!

— Дайте мне посмотреть! — взмолилась Мерси.

Но он ответил:

— Если мы не уберемся отсюда и быстро, труба тебе не потребуется. — И, отпихнув Мерси, шагнул к задней двери, бросив через плечо: — Штатских снова заприте в том вагоне — отправьте туда всех, кто ранен и кто не может держать оружие. Все остальные, вперед! Нам нужны стрелки!

У солдат не было желания выполнять команды рейнджера, но капитан, еще раз выглянув из окна, поддержал техасца.

— Прочь! — крикнул он. — Все, у кого нет оружия, вон отсюда! Возвращайтесь в передний вагон, там будет безопаснее, — настаивал он, тесня толпу штатских туда, откуда они пришли.

Машинист уже исчез, повиновавшись приказу действовать быстрее — возможно, потому, что у него была своя подзорная труба и он сам убедился, что ничего хорошего приближающаяся толпа им не обещает. Мерси не видела и не слышала его, но вскоре услышала, как пробуждается от временной спячки «Дредноут», пробуждается с ястребиным криком: длинным, пронзительным гудком.

Уже выпроваживали последних штатских, когда Теодора Клэй заявила:

— Нет. Нет, на этот раз я не пойду. Берите тетушку, запихивайте ее в тот вагон, если нужно, а я остаюсь. Кто-нибудь, дайте мне пистолет!

— Мэм, — сказал лейтенант Хоббс. — Мэм, вы должны уйти.

— Нет, нет и нет. Кто-нибудь — оружие мне, немедленно!

— Не дождетесь, — отрезал капитан.

Но она продолжала настаивать, шипя и сопротивляясь отправке в «золотой» вагон. Вернулся рейнджер проверить, как идут дела:

— Ну что? Где этот машинист? Лучше ему быть впереди, разводить пары, заводить двигатель или что там ему нужно. У нас нет ни минуты!

Мисс Клэй решила воспользоваться моментом. Она бросилась к техасцу, не ожидавшему от нее такой стремительности и даже не успевшему отпрянуть, прижалась затянутым в кружева бюстом к мужской груди и захныкала:

— О, рейнджер, вы не поверите — они пытаются отослать меня, загнать в первый вагон!

— Отстань от меня, женщина! — прорычал он. — У нас тут беда посерьезнее!

Но она не отстала: она вцепилась в него, как пиявка, и продолжала подольщаться:

— Они сказали: все, у кого нет оружия, должны уйти вперед, укрыться там, не принося пользы, а у меня ничего не было!

Уже готовый скрутить ей запястья и отбросить прочь, техасец переспросил:

— То есть?

А она уже отпрянула от него сама, холодная и чопорная, словно и не думала дотрагиваться до мужчины, только на этот раз в руке мисс Клэй сжимала один из кольтов рейнджера:

— То есть теперь пистолет у меня есть.

— Женщина!

— О, у вас еще много осталось, — отмахнулась она. — Я нащупала по крайней мере три. Стреляйте из них и позвольте леди защитить себя. — Она отвернулась от рейнджера, завершая разговор. Одним поворотом открыла барабан кольта, изучила его содержимое и закрыла снова. Покачала оружие на кончиках пальцев, оценивая вес, чуть подбросила — и пистолет уже удобно лежит в узкой ладони.

Даже рейнджер разинул рот, хотя она в него и не целилась:

— Где вы так ловко насобачились?

Теодора неодобрительно покосилась на техасца и вернулась к изучению оружия.

— Мой отец — оружейный мастер. Он немало поработал на правительство. Леди может много чему научиться, если будет внимательна. А теперь не одолжите ли горстку патронов, или мне придется довольствоваться теми, что есть?

Рейнджер пожал плечами, сунул руку в висящий на поясе патронташ и извлек пригоршню требуемых боеприпасов. Ссыпал патроны в подставленную женскую ладонь, буркнув:

— Может, ты и не совсем бесполезна.

— А вы, может, и не совсем варвар. Подобные открытия меня всегда радуют.

— Ну-ка вы, двое, прекратите флиртовать, — ворчливо встряла в их беседу Мерси. — У нас тут проблемы.

— Хуже того, — заметил лейтенант, — у нас тут, похоже, гости.

Капитан Макградер подхватил, с трудом выталкивая изо рта слова:

— Забаррикадироваться изнутри толком невозможно. Стрелять лучше всего с крыш. Мы разделимся, бросим второй пассажирский вагон и сосредоточимся на обороне как можно меньшего пространства.

Теодора Клэй уже карабкалась по лестнице, рейнджер Корман — за ней.

Капитан выбрал шестерку других, предупредив:

— Но помните: когда поезд тронется — надейтесь только на себя!

Словно подчеркивая его слова, котлы «Дредноута» издали пронзительный свист, за которым последовал скрежет остывшего и снова нагреваемого металла. А на заднем плане раздавался какой-то иной шум, какой-то перестук, не человеческий, но и не совсем механический. Он подкатывал кошмарной волной — крик, который не издать никому из живых мужчин или женщин, вопль тысячи тошнотворных существ, приближающихся с каждой секундой.

— Раненые! — воскликнула Мерси. — Убрать всех раненых из второго вагона!

Она вдруг забыла, кто остался там, если вообще остался кто-то живой. Никто, похоже, не обратил на нее внимания, так что она сама бросилась к задней двери. Но Джаспер Николс и Сол Байрон остановили медсестру.

— Мы перенесем их, мэм, — сказал Байрон.

Она увидела пистолет в руке Джаспера и удивилась, где он его раздобыл. У Байрона, возможно, тоже было оружие, но он уже развернулся и исчез за дверью. Огибая их, бежали солдаты, и в первом пассажирском вагоне неожиданно собралась целая толпа.

Капитан встал на одно из сидений, дирижируя людьми, точно настоящим оркестром, одних посылая вперед, других — наверх. Лейтенанта Хоббса и еще двоих отправили к машинисту помогать защищать паровоз и налаживать оборонную систему «Дредноута».

Когда капитан сделал паузу, чтобы перевести дыхание, стоявшая у его ног Мерси спросила:

— А я, капитан? Где буду нужна я?

Он поглядел на нее сверху вниз, заметил револьверы у пояса, показал на них и спросил:

— Знаете, как обращаться с ними?

— Вполне.

Он помедлил, потом слез с кресла, чтобы быть на одном уровне с ней. В бушующем море выбирающих позиции людей они стояли как маленький островок.

— Идите к паровозу и помогите там, — решил офицер. — Сейчас это действительно самое важное. Нам во что бы то ни стало нужно защитить локомотив. Если мы не заставим его двинуться с места, никому из нас не покинуть этот перевал живым.