– Но вскрытие…

– В те годы, – а это начало девяностых, – экспресс-методики для выявления строфантина в организме человека в нашей стране практически отсутствовали. Это сейчас вам поставляют все новейшее и современное, а в те годы многие эксперты работали кустарно, на изношенном оборудовании.

– Спасибо, что рассказали! – Евгений затянулся сигарой.

– Но зачем тебе все это? Убийца обезврежен, а сомнения в нашем деле – вещь абстрактная и губительная.

– Агер Агишевич, я вас понял.

– Ты сказал, что у тебя нет сомнений, что убийца… – полковник прищурил глаза.

– Воинов!

– Да, Воинов. Так вот, все улики против него, тем более сам признал вину. Все, дело завершено, пусть суд решает, лечить его или отправить в тюрьму.

– Но мне кажется, что за этим преступлением может стоять Баумистров со Степановым.

– Хочешь дойти до вершины преступления! – засмеялся Агер Агишевич. – Но этих двух товарищей тяжело зацепить, только время потеряешь.

– Все же не знаю почему, но мне хочется подступиться поближе.

– Жень, ты не хуже меня знаешь, чем это тебе грозит. Следствие не терпит одного – множества гипотез. Твои действия по уже закрытому делу не оценит ни твой шеф, ни коллеги. Ведь тобой движет личное, – Агер Агишевич поднял глаза.

Евгений замешкался, он не знал, что ответить, но все же признал:

– Как догадались?

– Твой случай стоит обособленно, убийца трех женщин практически ушел от возмездия, а ты есть олицетворение возмездия, жаждешь реванша.

Юбиляр отпил немного виски и продолжил:

– Любое уголовное дело, где следователь начинает испытывать сомнения, чревато последствиями. Это как отношения с женой или любимой женщиной. Если тебя одолевают сомнения в ее верности и ты задаешься целью найти против нее компромат, то будь уверен – рано или поздно откопаешь грязное белье. Так и в уголовном деле. Но есть другая сторона медали, можно ли твои доказательства в отношении твоей женщины считать полностью достоверными? Как и в уголовной практике, – не каждая фактура служит доказательством, как результат – у тебя множество оперативной информации, но доказать ничего не можешь, и с этими сомнениями ты остаешься один на один. Теряешь расположение любимой, а на работе тебя считают сумасшедшим, начальник начинает тебя недолюбливать.

– Намек понял! – командным голосом, словно офицер на построении, ответил Евгений.

– Просто не превращай уголовное дело в разгадку длиною в жизнь. Но, если тебя что-то мучает, старайся не вовлекать в свои сомнительные догадки коллег и постарайся не превращать уже раскрытое дело в фарс.

– Хотите сказать, что если и ввязываться в авантюру, то только одному?

– Да, ты понял меня правильно.

– Хотите отговорить меня?

– Нет! То, что ты мне сказал, пахнет абсурдом, тем, от чего я тебя уже предостерег – сомнительной авантюрой, – полковник призадумался, но в следующее мгновение спросил: – Ты обмолвился, что подследственный легко идет на контакт? – его глаза заблестели.

Евгений неуверенно кивнул. Агер Агишевич поднял указательный палец перед Евгением и гордым голосом наставника выговорил:

– Если так, то Воинов – лучший ключ к разгадке. Пойдешь другим путем, оставишь следы… – он не договорил, осекся и натужно постарался выдавить из себя остатки ищейки, осознавая, что толкает своего ученика на безрассудный поступок. Голос наставника изменился. Он выкрикнул полукомандным тоном:

– Ты понял? Будь осторожен, а лучше оставь все как есть.

– Есть! Агер Агишевич, понял! Так точно! – иронично выкрикнул Евгений.

– Пошли к гостям! – они встали, Евгений, как младший по званию, пропустил своего учителя вперед.

В девять утра субботы Евгений уже сидел в камере Воинова. И слушал с притворным безразличием его лекцию о половом созревании молодых людей. Что половая жизнь у молодых людей наступает с момента их первой мастурбации, а не когда они в первый раз входят в таинственное лоно женщины. Самоудовлетворение, по словам Воинова, наиболее критично с точки зрения его влияния на последующую половую жизнь человека. Она делится на два разных периода: до мастурбации и после, а первый контакт с женщиной – это просто безобидное столкновение, по сравнению с влиянием процесса «с самим собой» на личную самобытность.

Подспудно его интересовали заключения Воинова, но Евгений принимал их по отношению к себе как «злоключения». Нет, он не стремился за счет них разобраться в своем психологическом портрете, просто доводы Воинова звучали понятно, четко и одновременно – не менее академично, чем у того же Фрейда.

– Насколько я помню, вы были женаты.

Евгений кивнул.

– Научные наблюдения подсказывают, что именно женатые мужчины находят в акте самоудовлетворения защиту от повседневного секса с женой.

– Мне все равно, правдива твоя статистика или нет. Все, что ты говоришь, не имеет для меня значения.

– Вы скоро поймете! – Воинов посмотрел на Евгения и добавил: – А пока, до следующего посещения меня, освежите воспоминания о любимой теще! – Воинов играл роль научного руководителя, последнее наставление звучало как домашнее задание. Но Евгений после напоминаний о теще уйти просто так не мог.

– Пару дней назад сюда, в психушку, откинулся твой старый знакомый, – начал он, присев обратно на стул.

Воинов в этот момент растянулся на кровати. Евгений продолжил:

– Причина его присутствия в клинике – желание добраться до тебя. И ты не хочешь спросить – кто он?

– Я понял, о ком вы! – не сказать, что Воинов удивился или испытал чувство страха. Лицо не выражало эмоций, он так же продолжал лежать на койке, что не могло не вызвать у Евгения чувство раздражения.

– Тебя могут здесь грохнуть сегодня или завтра! – выкрикнул Евгений с язвительной гримасой.

– Вы боялись бы чего-то, если бы находились дома? – спросил Воинов, вставая с кровати.

– Хочешь сказать, что ты дома?

– Насчет продолжения темы «теща», – Воинов нарочно увел разговор. – Вы из тех, кто выбирает невест по теще. Не так ли, господин следователь?

Евгений встал со стула, посмотрел в глаза и, ничего не сказав, повернулся к двери и молча покинул жилище Воинова.

Воинов попал в точку. Чем меньше он спал с женой, тем больше сладострастная теща служила ему отдушиной в закрытой наглухо ванне. Образ тещи стал вечным завсегдатаем безудержных фантазий и навечно укоренился в виде распутницы, хотя в жизни к ней было не подступиться.

Во второй половине дня Евгений решил проехаться по магазинам. Блуждая по очередному торговому центру, он неожиданно наткнулся на свою бывшую тещу. Ретироваться было поздно, она обнаружила его первым. С чего начал Евгений, вызвало легкое недоумение у бывшей родственницы: