– Да.

– Значит, во всех наших крупных городах у нас окажется огромное число келидцев, уверенных, что они должны воевать, чтобы получить то, что они собирались захватить магией.

Я не знал, что произойдет после сражения. Обычно изгнания демонов было достаточно.

– Я должен предупредить… – Александр не смог продолжать. Он вздрогнул и перевернулся на четвереньки. Его тело превратилось в немыслимое слияние зверя и человека. Воздух накалился от исходящего от его колеблющегося тела жара. Но после пяти минут борьбы и стонов, стонов, а не звериного рыка, контуры шенгара исчезли, он снова стал собой. Он сам остановил действие заклятия.

Александр сел, пот градом катил с него, он устало прикрывал глаза, стараясь вспомнить, на чем прервался наш разговор:

– Я должен предупредить их, но, будь все проклято, я понятия не имею как. После смерти Дмитрия никто не станет меня слушать. Велдар был его другом. Зарракат уговорил его стать ликаем для его сына. Меззран всегда советовался с ним. На севере ни один из маршалов не станет меня слушать.

Я не подал виду, насколько поражен силой его воли, и постарался проследить за его мыслью.

– Ни один из них не поддержит вас? Ни один из тех, чье влияние достаточно сильно, не сможет поставить нужды королевства выше личного горя?

– Кирил сделает все, что сможет… если я сумею его убедить выслушать меня, прежде чем он всадит мне в горло нож, мстя за смерть Дмитрия. Но он имеет власть только над гарнизоном Парнифора. Я в хороших отношениях с несколькими маршалами на юге и востоке, только они слишком далеко.

– Мы вот-вот въедем в Авенхар. Леди Лидия передаст письмо, если только вы поймете, кому следует его отправить.

– Лидия… – Александр провел рукой по лицу, вытирая пот. – Ее отец наиболее уважаемый стратег Двадцатки. Он имеет большое влияние. В Загаде. Влияние на отца. Кто-то говорил, что он очень ценит меня, недаром он решил выдать за меня свою дочь, едва она родилась. – Принц прищурился. – Но сделает ли она это? Между нами нет большой любви, если ты заметил.

– Я считаю, что нет более надежного человека для подобного поручения.

Мне необходимы были письменные принадлежности. У Хоффида была книга, в которую он записывал свои наблюдения над природой: записи о птицах и зверях, об их повадках, о погоде, о ландшафте, о движении звезд. Благодаря этим заметкам он получал более полное понимание происходящих в природе процессов. Их использовали другие, имеющие мелидду, для создания новых заклятий.

Я вырвал из его книги несколько чистых листов, взял перо и чернила, а Александр продиктовал указания, адресованные военачальникам, о том, как можно подготовиться к серьезной войне за какие-то десять дней. Я сказал, что отправлюсь в Авенхар и передам письмо Лидии. Катрин и Хоффид яростно протестовали, когда я сел у костра и начал стричь волосы.

– Пусть он сам несет свое письмо, – гневно обрушилась на меня Катрин, поглядывая на сидящего неподалеку Александра, закрывавшего лицо руками. – У тебя есть дела поважнее.

– Он не в состоянии идти. Он в любой момент может начать превращаться, его могут убить, или он заблудится. Он прав насчет келидцев. Мы сражаемся с демонами, но в мире есть еще много другого зла, и за него мы тоже отвечаем.

– Тогда пойдет Хоффид или я. Мы не можем рисковать твоей жизнью.

Я надел вместо рубахи тунику раба и снял башмаки и штаны. Хотя ночь была довольно теплой, мне стало зябко.

– Никто из вас никогда не был в дерзийском городе. Никто из вас не узнает мага из Гильдии. Если вас заметят, то могут схватить. Я вернусь через несколько часов.

– По крайней мере, надень что-нибудь теплое…

– Я должен выглядеть как раб. Сразу видно, что я эззариец. Если кто-нибудь решит проверить и увидит под одеждой клеймо и браслеты… Лучшая маскировка… выставить все напоказ.

– Не понимаю, почему ты не позволил мне снять с тебя это, – негромко произнес Хоффид, глядя на мои запястья и лодыжки. Я тоже не понимал. Александр не смог бы мне помешать, да он и не стал бы. Но в эту ночь, когда на небе зажглись первые звезды, я вдруг понял, что меня удержало. У меня сложились весьма необычные отношения с Александром. Нечто превосходящее все клятвы, обязанности, привычки и приличия. Если принц снимет с меня браслеты, я не уйду от него. Но пока он сам не осознает это, я буду продолжать называть его хозяином, а себя – рабом.

– Я сниму это, когда он скажет, – ответил я и побежал в сторону Авенхара. Ворота закроют в начале шестой стражи. У меня на все – три часа.

С момента нашего бегства из Кафарны прошло менее четырех недель. Недостаточно, чтобы забылись бесконечные страхи, из которых состоит жизнь раба. С того самого мига, когда я оказался среди погонщиков, повозок, рабов и слуг каравана с мехами, приближающегося к воротам города, я ощутил, как вокруг меня поднимаются стены гроба Балтара.

Глаза в землю. Робость в движениях. Руку на сбрую мула, чтобы они подумали, что ты из их каравана. Погонщик не поймет в темноте и суете. Стой слева от мула, чтобы скрыть следы на лице.

Голос в моей голове звучал ровно и уверенно. Рука замерла, вцепившись в поводья. Но все внутри меня сжалось в комок, даже Ткачиха не смогла бы распутать такой тугой узел.

Уже проходим через ворота. Я не обращал внимания на щелкающий за моей спиной бич. Ни один раб не станет обращать на это внимания. Я дождался, пока мы не свернули в узкий переулок, застроенный ремесленными мастерскими, стоящими на берегу реки Дайн, широкого быстрого потока, благодаря которому Авенхар сделался крупным торговым поселением. Потом я скользнул в темную улочку, которую образовывали рыбные лавки, сыромятни и скотобойни. Я старался не обращать внимания на доходящую до щиколоток босых ног грязь, вместо этого вспоминая инструкции Александра, как найти нужный мне дом лорда Дома Мараг, где жила леди Лидия.

Дом располагался в южной части города, там воздух был свеж и напоен ароматами гор и реки, чьи воды были еще чисты, несмотря на все миазмы большого города.

Я быстро миновал шумные улицы с богатыми лавками и тавернами. Никто не обращал внимания на обыкновенного раба. Меня остановили, только когда я вышел на широкие, застроенные элегантными домами улицы, где жила знать.

– Относил меч Демиону, кузнецу, от моего хозяина, ваша милость, – ответил я стражнику, сидящему на коне, который заставил меня встать на колени, ткнув в меня древком копья.

– Кто твой хозяин, раб?

– Лорд Родья из Дома Фонтези. Он прибыл из Кафарны к своему кузену Польету. – Александр снабдил меня нужными именами. – Лорд Польет сказал моему хозяину, что Демион – лучший в Империи кузнец, и мой хозяин захотел сбалансировать свой меч и поставить на него новую гарду, чтобы…

– Ладно. Хватит болтать. Возвращайся к своему хозяину. Мы не любим, когда рабы просто так шатаются по улицам.