— Мама!

— Не спорь со мной! — строго велела мать, взяв его за руку. — Пойдем. Ты не видишь, что мешаешь?

— Я как раз собирался уходить. Я и не думал мешать молодым супругам.

— Ноэль! — в ужасе воскликнула Алекс, остановившись у дверей.

— Что, мама? Разве я не прав? Они ведь совсем недавно поженились. Ты сама говорила.

— Да, но это не значит…

— Я ведь сказал правду. — Он вырвал свою руку и повернулся к матери. — А знаешь, мама, почему принято считать, что дети всегда говорят правду?

Алекс подозрительно нахмурилась.

— И почему же?

— Потому что мы слишком малы, чтобы нас наказывали за правду, вот мы ее и говорим, чтобы вы, взрослые, лучше понимали жизнь!

Он улыбнулся матери и выбежал из комнаты.

— Ноэль! — бросила ему вслед Алекс, но тот и не думал возвращаться. Виновато взглянув на своих гостей, она с трудом проговорила: — Я прошу прощения, если он вас чем-то обидел, просто…

— Он у вас замечательный, — прервал ее Эрик. — Прошу вас, не ругайте его.

Медленно кивнув, Алекс вышла из комнаты и прикрыла дверь.

Глядя на закрытую дверь, Клэр вдруг поняла, что осталась совсем одна с Эриком. И впервые в жизни осознание этого факта так сильно смутило ее, что она не смогла сдвинуться с места. Не могла даже дышать, ощущая бешеные удары своего сердца. И не могла понять, почему так происходит, ведь все предыдущие три дня она почти была одна с ним.

— Клэр?

Она вздрогнула так, что в очередной раз чуть не уронила поднос. Клэр знала, что Эрик смотрит на нее. Она буквально ощущала на себе его взгляд. Такой пронзительный, что ее пробрало до самых костей, но не могла обернуться, хотя отчаянно хотела подойти к нему… Почему ей вдруг стало трудно это сделать? Почему она вдруг побоялась посмотреть на него?

— Клэр? Что с тобой?

Она должна была обернуться, иначе он решит, что с ней что-то не так. С ней действительно что-то было не так. Совсем недавно она полагала, что расплачется, если увидит его, а теперь… Теперь она боялась, что заглянув ему в глаза, никогда уже не будет прежней.

— Клэр!

Усилием воли Клэр всё же заставила себя обернуться. И тут же столкнулась с обеспокоенным взглядом серо-голубых глаз. От воспоминания обо всём, что узнала о нем, что она сама обнаруживала в нем за дни, проведенные с ним, Клэр затопила волна такой небывалой нежности к нему, что стали подкашиваться ноги.

Не суди себя так строго. Просто принимай всё то, что происходит, не закрывая свое сердце ни для чего нового. И совсем скоро ты поймешь, что тебе действительно нужно.

Клэр смотрела на Эрика, понимая, что задыхается только от того, что ее переполняло нечто удивительное. То, что до смерти пугало ее. И притягивало так, что она не могла с этим бороться.

Нахмурившись, Эрик приподнялся на здоровой руке и повернулся к ней. Одеяло сползло вниз, и Клэр увидела на нем белую рубашку, скрывающую его грудь. Она вдруг вспомнила золотистую кожу, натянутую на крепкие мышцы, к которым было так приятно прикасаться, пока ей приходилось обрабатывать его раны. Она так хорошо помнила, как завороженно следила за тем, как скручиваются маленькие черные волоски на его груди, пока обтирала его влажной салфеткой…

— Клэр! — на этот раз в голосе Эрика слышалась настоящая тревога. — Что с тобой? Почему ты не можешь говорить?

Как она могла говорить, когда была оглушена сотнями новых чувств? Как могла говорить, когда, выпрямившись, он приподнял голову так, что она заметила его выразительный, подрагивающий кадык!

Она бы вечность смотрела на него, но ее привело в чувство то, что произошло потом. Эрик опустил ноги, готовый встать и подойти к ней. Ужасаясь того, что он делает, Клэр шагнула к нему, наконец, обретая дар речи.

— Что ты такое творишь!

— Я? — Он уже сидел на кровати, свесив ноги вниз. — Почему ты не отвечала мне?

Она подошла к нему достаточно близко. Как подходила много раз, но ей было так невероятно трудно, что она задыхалась. Задыхалась, глядя на человека, который сохранил подаренный ею стебелек ландыша.

— Клэр, ради Бога, что с тобой творится?

«Я не могу перестать смотреть на тебя!» — в ужасе думала она, дрожа всем телом.

— Я просто… — лепетала Клэр, усилием воли оторвав взгляд от его горла. — Я просто думала…

— О чем?

Она ни о чем, кроме него, не могла подумать. Она думала о том, что если сделает еще шаг, то окажется достаточно близко, чтобы провести рукой по его волосам, чтобы убедиться, что они такие же мягкие, как она помнила. Думала о том, что никогда бы не смогла простить себя, если бы он не очнулся.

— Как ты себя чувствуешь? — наконец, спросила она, заглянув ему в глаза. Ей всё еще было трудно дышать. Не потому, что в комнате было душно. Даже растрепанный, бледный и с густой щетиной, Эрик был так невероятно красив, что у нее перехватило дыхание. И его нос… Который разбили во время нападения на его дом. Самый замечательный нос, по которому ей захотелось провести пальцем.

— Я в полном порядке, а с тобой-то что?

— В полном? — Взглянув на его свешенные ноги, она вдруг разозлилась на него, ощущая небывалый страх оттого, что ему всё еще может грозить опасность, пусть он и пришел в себя. — Ты только вчера очнулся, а сегодня уже планируешь встать с кровати! И это тогда, когда едва можешь двигаться? Ты в своем уме!

Он снова нахмурился, но не пошевелился и не попытался лечь. И лишь изучающе смотрел на нее.

— И все равно ты не отвечаешь на мои вопросы. Клэр, — произнес он мягким, ласковым голосом. — Что с тобой, милая?

Клэр внезапно ощутила резь в глазах и поняла, что готова расплакаться. От того, что ее продолжала душить поистине пугающая нежность к нему. От того, что ей хотелось подойти к нему, обнять его и заставить позабыть обо всех тех ужасах, которые ему пришлось пережить. А еще… еще ей следовало попросить прощения за всю ту боль, которую причинила ему она сама.

— Я… принесла твой любимый завтрак, — с дрожью в голосе молвила Клэр, чувствуя тяжесть подноса.

Глаза Эрика прищурились, а потом он потрясенно вскинул брови.

— Что? — прошептал он, взглянув на поднос. На нем стояли свежезаваренный чай без сахара и молока, как он любил, жареный бекон, тосты с клубничным джемом. Еще одна чашка, прикрытая сверху блюдцем. И печенья с марципаном. Которые он так и не попробовал в прошлый раз. Эрик посмотрел на Клэр ошеломленным взглядом. — Откуда… Откуда ты знаешь, что я люблю?

Как бы Клэр не было трудно ответить, она сделала это, глядя прямо на него.

— Мне сказали.

Глаза Эрика расширились еще больше, а потом потемнели, когда он понял, что она спрашивала о нем. Узнавала у Шоу, что любит его хозяин. Она не представляла, что может когда-нибудь хоть чем-то порадовать его, но когда увидела, как его глаза наполняются нежностью и благодарностью, поняла, что готова найти еще тысячу способов, чтобы сделать его счастливым.