Найденов уже несколько раз нетерпеливо поинтересовался, что там мне говорят. Он ведь ничего не слышал на ментальном уровне, а по мимике на моем лице ничего не мог определить из-за маски.

В конце концов он даже прикрикнул, выводя меня из умственного ступора:

– Эй! Очнись! И растолкуй: чего это нам досталось, как это называется и на кой эвкалипт оно нам вообще сдалось?

– Ну-у… – начал я приходить в себя. – Называется оно Алмыз… хыз… кент… драйв… короче, язык сломаешь и мозги набекрень встанут, прежде чем запомнишь. Если сократить, то получится… Алмаз. Примерно… Но именно он и является той самой святыней, которую надо доставить в мир Черепахи.

Моему другу трудно отказать в логике:

– Надеюсь, ты примешь правильное решение? Ведь нам и «карапузов» с лихвой хватает. Не лучше ли сразу вернуть данное сокровище его соплеменникам?

Вокруг нас уже стояли вышеупомянутые «карапузы», рассматривая с искренним восторгом маленького тираннозаврика. А Цилхи не смогла удержаться и засюсюкала:

– Какой славный крохотулечка! Ну просто прелесть!

И Эулеста забормотала в тон своей сестре:

– А можно его взять на руки?

Вылетевшая из меня пошлость явно воспользовалась отключением на время личной цензуры:

– Тебе и член-то нельзя в руки доверить! Так что… – дальше-то я прикусил язык, уняв свое раздражение и порадовавшись, что у Руда и Цилхи нет на голове масок и они нас не слышат. – И вообще! Нечего здесь стоять и пялиться! Живо все по углам платформы и бдеть за окружающим пространством!

А в уме уже продумывал сложные демагогические обороты речи, которые помогут мягко, со всем дипломатическим тактом вернуть «посылочку» обратно отправителям. Но раз уж не везет, то во всем не везет. Не успел я почесать макушку для усиленного кровообращения к отупевшему мозгу, как белое чудо шевельнуло хвостом, резко крутнулось с бочка на спинку, раскрыло непропорционально большие для его тела глаза и уставилось на меня немигающим взглядом.

Не знаю почему, но мне показалось, что детеныш несколько испугался. И чтобы как-то его успокоить, я непроизвольно улыбнулся и цокнул пару раз языком. Глупо, чего уж там, но я вообще не знаю, как с маленькими детьми обращаться. Ну вот ни разу нянькой не был в своей короткой жизни. Хотя папой вскоре должен стать неоднократным. Вроде бы… Но этой хвостатой мелочи я ни в коем случае зла не желал. Скорей наоборот, возникло желание защитить это странное существо, прикрыть его от всех напастей, развеять его тревоги и опасения.

И уж не пойму, что это дитя почувствовало, но оно вдруг одарило меня на ментальном уровне импульсом великой радости, букетом бурных эмоций и вулканом счастливого прозрения-узнавания. Примерно такое же чувство у меня возникало в детстве, когда после небольшой разлуки я мчался к протягивающим ко мне руки родителям. Сразу-то я сообразить не смог, чем может для меня обернуться подобное. И в страшном сне не приснится: кто я и где тираннозавры?! Пусть даже и разумные! Хе!

Но факт оставался фактом. Излив на меня все вышеописанные эмоции, ящер вдруг поднялся из своей колыбели и, словно бестелесный призрак, слевитировал мне на плечо, лизнул в мочку уха и крепко прижался к шее.

И все это завершилось тихим, но весьма восторженным гудением-выдохом со всех сторон. Типа этакого «У-у-у!..» получилось. Гудели снизу сидящие плотной толпой ящеры. Гудели грозди жуков, гарпий и прочих птиц, восседающих на деревьях. Гудели опекаемые нами Свонхи. И только Леня не изменил присущего ему стиля:

– Борь! А твои родители – точно люди? Или тебя в самом деле в капусте нашли?

Ну да, со стороны все смотрелось так, будто маленькая летающая ящерка прильнула к своему единокровному брату. Старшему?.. И давно разыскиваемому?..

Это я уже потом догадался и понял, что Алмаз, обладающий невероятным магическим потенциалом, сразу увидел во мне того самого вожделенного защитника, Иггельда, экселенса, внутри которого обитают сразу четыре симбионта. И, банально руководствуясь детским инстинктом выживания, ринулся под мое «крылышко» как под самое надежное, безопасное и верное для себя место. Дети, они такие! Лучше взрослых понимают, где им хорошо и комфортно.

Ну и лучший дипломат стаи это понял чуть ли не раньше всех:

– Раз он тебя признал с таким теплом и откровением, то можешь не пользоваться цепочкой. Отныне и до своего полного взросления Алматекезендрав Четвертый будет к тебе привязан, все свои действия и передвижения согласовывая только с тобой.

– Что значит «до полного взросления»? – еще больше заволновался я. – Мы ведь договорились: доставляю вашу святыню в мир Черепахи, передаю ее в руки ваших собратьев как подтверждение моей аккредитации посла и устно добавляю от вас приветы и пожелания о встрече. Или я чего-то не понял?

– Да нет, все верно ты понял. Но… – замялся дипломат, – теперь все зависит от нашего уникума. Скорей всего он останется в среде наших собратьев мира Черепахи. Они для него в миллион раз родней и ближе, чем какой-то чиди… Мм! Извини, я хотел сказать – человек. Э-э… точнее сказать, мы-то все равны, ибо разум имеем все…

Вот это монстр загнул! Ха!

Но за мишурой словесных кружев четко прослеживался откровенный расизм – некоторое презрение и к таким, как я. На фоне этого оставалось лишь поражаться самому факту передачи в мои руки максимально ценного и значимого, что имелось в здешней цивилизации.

Или вручение колыбели – уже сам по себе некий тест на пригодность к контакту на высшем уровне? Не удивлюсь, если при неприятии нас, людей, белокожее дите расы тираннозавров сбежало бы обратно в лес. Вполне возможно, что его никакая цепочка не удержала бы. Да такое и представить трудно: правительство земного государства вдруг взяло и отдало самого великого в будущем колдуна в руки своих легендарных врагов. А? Нонсенс!

Если еще больше утрировать ситуацию, то это словно я отдал бы ребенка в лапы зроаков, надеясь, что они донесут сей дар моим разумным собратьям в ином мире.

Нет уж, меня не проведешь! Был в происходящем действе и остается до сих пор некий предохранительный клапан, некая перестраховка, при которой уникальный белый зубастик вернулся бы в свою стаю. И не факт, что при таком экстренном возвращении нам не досталось бы «на орехи». Просматривался в этом всем некий «троянский конь».

И в данный момент этот «конь» довольно игриво стал покусывать меня за мочку уха. А в ментальном плане у меня в голове довольно отчетливо прозвучало желание, созвучное словам: «Не пора ли нам подкрепиться?»

Мне ничего лучше не пришло в голову, чем ворчливо прошептать для ближнего радиуса действия: «Сейчас вернешься к своему папе – он тебя и накормит!»

А на общем вещательном канале я сделал отчаянные попытки откреститься от подобной посылки.

– К огромному своему сожалению, я вынужден отказаться от вашей святыни! – говорил я вслух, поэтому Леня меня хорошо слышал и одобрительно кивал. – И для этого много причин.