12

– Парус! Парус в двух румбах слева по борту! – раздался крик с марсовой площадки на третье утро путешествия на юг.

Локк сидел в каюте, задумчиво рассматривая свое отражение в мутном зеркальце. Перед отплытием он воспользовался алхимическим составом из воровского набора для изменения внешности, вернув себе естественный цвет волос, и теперь щеки оттеняла легкая щетина в тон. Локк предавался рассеянным размышлениям, не побриться ли, но, услышав крик, выбежал из каюты, пронесся по сумрачному сходному тамбуру и, поднявшись по крутому трапу, выскочил на шканцы, в яркое утреннее солнце.

В синем небе висели полупрозрачные волокна перистых облаков, будто тонкие струйки табачного дыма, унесенные далеко-далеко от породивших их трубок. Как только «Красный гонец» вышел в открытое море, ветер зашел на траверз левого борта, и корабль слегка кренило к штирборту. Свое первое (и до сей поры единственное) морское путешествие Локк, израненный до полусмерти, провел в забытьи на койке в каюте и прежде не подозревал ни о постоянном скрипе, скрежете и стонах, издаваемых кораблем, ни о прелестях качки, ни о коварной палубе, то и дело норовящей ускользнуть из-под ног. Утешаться приходилось лишь тем, что воровские ловкость и изворотливость, оттачиваемые годами, помогут достоверно изобразить походку заправского морского волка, но без особой необходимости на палубе Локк все равно не появлялся. К счастью, в этот раз морская болезнь его не мучила, за что он горячо благодарил Многохитрого Стража; увы, многим на борту «Красного гонца» повезло меньше.

– Что случилось, господин Кальдрис?

– Доброго вам утра, господин капитан. Дозорный сообщает, что видит парус в двух румбах слева по борту.

В то утро Кальдрис сам встал к штурвалу, лениво попыхивая самокруткой, свернутой из дешевого махорочного табака; едкий дым пованивал серой. Локк недовольно сморщил нос, но, подавив вздох, вытащил подзорную трубу, осторожными шагами проследовал на полубак, встал на носу у поручней левого борта и поглядел на горизонт: действительно, на синей глади белело крошечное пятнышко паруса.

Когда Локк вернулся на ют, Джебриль и другие матросы, бросив свои занятия, уставились на него в ожидании приказа.

– Ну что, приглядимся к нему поближе, господин капитан? – полюбопытствовал Джебриль.

Матросы за его спиной переминались.

– А, равную долю не терпится заполучить? – хмыкнул Локк и, погрузившись в притворную задумчивость, обернулся к Кальдрису, который украдкой подал ему знак «ни в коем случае».

Локк, и сам прекрасно догадываясь, почему нападать на корабль не следует, перешел к изложению резонных причин отказа:

– Нет, сейчас не стоит. Сами понимаете, пока мы свой корабль в порядок не приведем, лезть на рожон смысла нет. У нас сейчас хворых и слабых много, они швабру в руках не удержат, куда им саблями махать. Нам сейчас торопиться некуда – еды и воды хватает, корабль отличный… Еще не раз случай представится, а там уж мы своего не упустим. Идем прежним курсом, господин Кальдрис!

– Есть, господин капитан!

По счастью, Джебриль не стал возражать – он вообще оказался человеком здравомыслящим и досконально разбирался в тонкостях жизни на борту корабля, в чем намного превосходил Локка.

«Повезло нам с ним, – подумал Локк. – А вот остальные…»

Остальных матросов спешно требовалось чем-то занять, чтобы у них не было времени предаваться сожалениям об упущенной добыче.

– Стрев, забрось лаг с кормы, – велел Локк самому младшему. – А ты, Маль, переворачивай склянки. Доложитесь господину Кальдрису. Джебриль, ты с луком обращаться умеешь?

– Да, господин капитан. Я из любого лука неплохо стреляю – и из обычного, и из длинного, и из того, что с обратным изгибом.

– Отлично! В кормовом отсеке найдется с десяток луков и несколько сотен стрел. Сооруди мишени из соломы и парусины, установи их на носу, чтобы ненароком ничью задницу не прострелить, и займись обучением матросов, пока погода не испортилась. Как встретим еще один корабль, так лучники на мачтах нам пригодятся.

– Здорово придумано, господин капитан!

Матросы, все еще стоявшие у юта, с восторгом встретили это предложение и вслед за Джебрилем спустились по трапу на нижнюю палубу. Тут Локка осенила еще одна мысль.

– Господин Валора!

Жан с Мирлоном, корабельным коком, придирчиво изучали плиту, сложенную из кирпича, на камбузе – кухне близ носового кубрика. Услышав окрик Локка, Жан помахал в ответ.

– К вечеру вся команда должна знать, где находятся оружейные отсеки, – велел Локк. – Лично проверь, чтобы каждый выбрал себе оружие!

Жан кивнул и вернулся к своему занятию.

Кроме луков, в оружейных отсеках хранились боевые топорики, сабли, дубинки и даже пики и алебарды; прятать оружие Локк не собирался, считая, что желание капитана Равейля вооружить команду обнадежит и вдохновит матросов.

– Молодец! – негромко сказал Кальдрис.

Как только просы́пались последние песчинки в склянках у грот-мачты, Маль обернулся и крикнул:

– Выбрать лаг!

– Семь с половиной узлов! – чуть погодя сообщил Стрев.

– Семь с половиной узлов… – повторил Кальдрис. – Недурственно… Мы от самого Тал-Веррара ходу не сбавляем.

Локк поглядел на навигационную дощечку, где Кальдрис колышками отмечал пройденный путь, и на компас, стрелка которого, еле заметно отклонившись к востоку, указывала почти строго на юг.

– Хорошо бы так и дальше, – пробормотал старый моряк, жуя самокрутку. – Тогда к архипелагу Призрачных ветров придем недели через две. Как по мне, так я буду счастлив, если раньше задуманного туда доберемся.

– Думаете, получится? – еле слышно спросил Локк – не шептаться же на ухо со штурманом на виду у всей команды.

– А кто его знает… В конце лета на Медное море полагаться нельзя – откуда ни возьмись шторма налетают. У меня в последнее время кости ломит – не иначе как погода переменится, нутром чую.

– Ох, этого еще не хватало!

– Ничего, справимся. – Кальдрис вытащил самокрутку изо рта, смачно сплюнул коричневую слюну на палубу и снова затянулся. – Пока все идет хорошо, хвала Владыке Алчных вод.

13

– Убей его, Джебриль! Пронзи его в самое сердце!

Джебриль стоял на шкафуте, у меловой черты на палубе, футах в тридцати от прислоненной к грот-мачте широкой доски, к которой был прибит камзол, ради такого случая пожертвованный Локком из собственного гардероба. В правой руке Джебриля поблескивал нож, а в левой, как того требовали правила игры, была зажата откупоренная бутылка вина, наполненная до краев.

Моряк, подбадривавший Джебриля, громко рыгнул и гулко топнул по палубному настилу. Матросы вокруг Джебриля захлопали в такт и принялись хором выкрикивать, вначале медленно, а потом убыстряя темп: