– Не пролей! Не пролей! Не пролей!

Джебриль картинно поиграл мускулами, подобрался и метнул нож, который вонзился точнехонько в самую середину камзола. Матросы восторженно завопили, но восторг тут же сменился разочарованным улюлюканьем – от броска вино расплескалось по палубе.

Джебриль грязно выругался.

– Ты чего вином палубу скатываешь? – завопил один из матросов с праведным гневом священника, обличающего святотатственное богохульство и осквернение реликвии. – Теперь тебе расплаты не избежать – отправляй вино куда положено.

– Так я ж в камзол попал, – ухмыльнулся Джебриль. – А некоторые, хоть в него и целились, чуть товарищей не покалечили.

– Расплата! Расплата! – заорали со всех сторон.

Джебриль поднес бутылку к губам, запрокинул голову и начал заливать вино в глотку. Вопли и крики усиливались по мере уменьшения жидкости в бутылке. Мышцы на шее Джебриля вздулись от напряжения; он вздернул свободную руку над головой и с натугой втянул в себя последний глоток багряной влаги.

Все одобрительно захлопали в ладоши. Джебриль отвел горлышко от губ, опустил голову, фыркнул, обдав веером алых брызг стоящего рядом матроса, и притворно повинился:

– Ой, я чуток пролил! Ха-ха-ха!

– Моя очередь! – завопил матрос, стряхивая винные капли. – Вот я нарочно проиграю и на тебя все пролью.

Локк с Кальдрисом наблюдали за весельем, стоя на юте у леера правого борта. Опускались сумерки, корабль шел по безмятежной глади моря, и старый моряк неохотно согласился отойти на несколько шагов от штурвала, уступив его Жану.

– А хорошую мы им забаву придумали, – сказал Локк.

– Им, беднягам, полезно развеяться после подземелья-то, – сказал Кальдрис, раскуривая бледно-голубую фарфоровую трубку, которая выглядела изящной безделушкой в грубых, заскорузлых пальцах; тлеющий в чашечке табак бросал мягкие отсветы на морщинистое лицо.

По подсказке Кальдриса Локк велел притащить на палубу пиво и вино из трюмов (благо «Красного гонца» снарядили в плавание, рассчитывая на вдвое бо́льшую команду) и предложил всем угощение на выбор: тем, кому предстояло заступать на вахту, полагалась двойная порция жареной свинины (ради праздника закололи откормленного поросенка, взятого с собой из Тал-Веррара), а те, кто отдыхал, наслаждались неограниченной выпивкой. Разумеется, Кальдрис, Локк и Жан к спиртному не притрагивались.

– В такие вечера корабль кажется родным домом, – вздохнул Кальдрис. – Хорошо хоть ненадолго забыть о тяготах жизни в море.

– Да, неплохо… – с тоской протянул Локк.

– Ну, раз уж сам капитан проклятого корабля одобряет тихий вечер, дарованный нам волей богов… – язвительно заметил Кальдрис, затянулся и выдохнул струйку дыма за борт. – Вот еще бы парочку таких вечеров! Попомните мои слова, порядок на корабле обеспечивают не плети и кандалы, а тихие вечера и бесхитростные забавы.

Локк поглядел на темную воду за бортом и внезапно отпрянул – из волн выскочила тень, мерцавшая бледно-зеленым огнем, пролетела над морской гладью и снова упала в воду, оставив в воздухе переливающуюся призрачную дугу.

– О боги, а это еще что? – проморгавшись, спросил Локк.

В сотне ярдов от корабля бледно-зеленые искры рассыпались над морем струями невидимого фонтана, следуя друг за другом в ночном безмолвии и призрачно отражаясь в зеркале черной воды.

– То-то и оно, что вы Медного моря не знаете, – сказал Кальдрис. – Это мерцалинки. К югу от Тал-Веррара они часто следом за судном идут, целыми стаями из волн выпрыгивают, да так высоко, что даже через корабль перелетают. Но только по ночам.

– Это рыбы такие?

– А вот этого никто не знает. Мерцалинок не поймаешь… Говорят, их даже потрогать нельзя. Они сквозь сеть проходят, будто призраки, – может, они призраки и есть.

– Брр, жутковато…

– Ничего, пару лет в море проведете – привыкнете, – сказал Кальдрис, снова затягиваясь трубкой; в фарфоровой чашечке вспыхнул оранжевый огонек. – Здесь, в Медном море, хватает чудес и странностей. Говорят, здесь духи Древних обитают – а то и просто духи. Я своими глазами видел, как на реях огни святой Кореллы полыхали синим и алым пламенем; марсовые от страха чуть штаны не обмочили. А как-то раз идем мы по морю, вода гладкая, как стекло, прозрачная, а под ней, в глубине, – город… Вот как на духу – стены крепостные, башни белокаменные, прямо под килем, хотя по лоции там глубина в тысячи фатомов. А потом раз – и пропало все, как не было.

– Ха, складно вы сказки сказываете. Подшутить надо мной решили?

– Да не шучу я, Коста! – недовольно поморщился Кальдрис; в тусклом огоньке трубки лицо его на миг приняло зловещее выражение. – Я вас просто предупреждаю на будущее. Мерцалинки – это пустяк, они созданья милые и безобидные в сравнении с иными тварями, о которых мореходы сказывают… в тех даже мне верится с трудом. А еще есть места, куда ни один капитан корабль не поведет, – худые места, подлые, которые тебя словно… дожидаются.

– Ох… – Локк невольно поежился, вспомнив детство, проведенное в каморрских трущобах, среди безмолвных древних развалин, что зловеще подстерегали ребятишек, заплутавших в темноте. – Теперь понятно.

– А хуже всего – архипелаг Призрачных ветров, – сказал Кальдрис. – Он окутан вечными туманами, и никому не известно, сколько островов в этом мареве прячется. Ну, на восьми или на девяти островах путешественники точно побывали – и хорошо, что живыми вернулись, иначе мы и этого бы не знали… – Он умолк, а потом спросил: – А о трех поселениях на Призрачных ветрах вам рассказывали?

– Нет, – ответил Локк.

– Ну… – Кальдрис глубоко затянулся, выпустил клуб дыма. – Поначалу, лет сто назад, туда веррарские мореходы отправились, основали три поселения – Порт-Транжир, Монтьер и Среброждань. А сейчас только Порт-Транжир и остался. До войны с Вольной армадой Монтьер был богатым портом, но после того, как мы пиратов разгромили, архонт весь свой флот к Призрачным ветрам послал. Порт-Транжир расположен в глубине архипелага, его оборонять легче, а Монтьер был на окраине. Мы его сожгли дотла – и рыбацкие лодки, и пристани, и дома, – колодцы отравили, все уничтожили, а потом еще раз для верности по золе огнем прошлись. Считай, стерли начисто, так что пепелище снова заселять бессмысленно.

– А Среброждань?

– А Среброждань… – вздохнул Кальдрис, понизив голос до шепота. – Полвека назад поселение было больше, чем Порт-Транжир, только на другом острове, западнее. Там три сотни семей обосновались, серебро добывали… А потом – сгинули. За ночь. Никто не знает куда.

– Как сгинули?

– Так и сгинули. Исчезли без следа. Ни одного трупа, ни одной косточки. Будто что-то с гор спустилось, из тумана этого проклятого над джунглями, и всех унесло в одночасье.

– Ад милосердный…

– Если бы… – сказал Кальдрис. – Вскоре после этого в Среброждань пару кораблей послали разузнать, что случилось, вот они и наткнулись у самого берега на дрейфующее судно, на нем даже паруса поднять не успели… а на нем – трупы. Нет, не всей команды, а только нескольких моряков, что себя к верхушкам мачт привязали. – Кальдрис вздохнул. – Привязаться-то они привязались, чтобы от неведомого зла уберечься, да только потом своими руками и закололись – видно, ужаса не вынесли. Так что я вам скажу, господин Коста… – Старый моряк кивнул в сторону весело гомонивших матросов, которые по-прежнему метали ножи в свете алхимических фонарей и прикладывались к бутылке. – Раз уж довелось вам выйти в море, где такая хренотень происходит, запомните хорошенько, что о команде надо заботиться, как о родных и близких.