– Письмецо от Любавы…

– От кого? – не сразу сообразила Умила за давностью времени.

– От дочери покойного воеводы Дражко…– Арви не успел договорить, как был спешно прерван.

– Давай же его сюда скорее, – Умила выхватила испачканное послание, повертела его в руках, ища начало.

– Девушка просит вас вернуть ее обратно…– кратко пояснил Арви содержание письма.

– Не может быть и речи, – отрезала Умила, разворачивая письмо. – Нег только начал успокаиваться. Тем паче, нынче ему лучше думать о молодой жене и о законных наследниках…А присутствие Любавы может навеять ему лишнее. Я насилу утихомирила его. Не хочу, чтоб былое отвлекло его от настоящего и будущего…– Умила мельком пробежала по первым строкам письма, врученного ей Арви.

– Сжечь? – указывая на послание, вопросительно кивнул Арви.

– Я сама. Хотя…Впрочем, нет. Пусть будет. Возможно, еще пригодится для чего-нибудь…– Умила обычно не уничтожала переписки, сохраняя даже самые несущественные записи. Приблизив письмо к глазам, она сморщила нос, – ничего не разбираю…Так мелко…Или это зрение мое стало падать?!

– Она говорит, что страдает и претерпевает всякого рода тяготы, будучи почти рабыней в доме мужа.

– Мужа…Хм…Тот солдат без глаза…Как же его…– Умила копалась в закоулках своей памяти. – Лютич, кажется…

– Лютвич…Его зовут Лютвич…Он…– Арви снова был оборван.

– А что, он уже взял ее в жены? – Умила с любопытством оглядела Арви, будто тот был вездесущ.

– Пишет, что – да…Так уже столько времени минуло с тех пор…– напомнил советник. – Видно, только сейчас выдалась возможность передать письмо…Может, путешественник или кто-то…

– Хм, ну так чего же она от меня теперь хочет?! – хмыкнула Умила, забрасывая письмо в ларь. – Будь я могущественна, хоть как сам О́дин, мне не дано расторгать браки! Это не мирный договор, а воля богов…

– Будет ли ответ? – вполголоса поинтересовался Арви, который уже привык к сварливому нраву Умилы, а также к тому, что она постоянно перебивает его.

– Нет, не надо. Хотя…– засомневалась вдруг княгиня. – Впрочем, напиши что-нибудь успокоительное от моего имени. Скажи, что она не забыта и всегда будет оставаться любимой дщерью нашей…

– Что-то добавить прикажете? Так сказать, ориентир указать…

– Ну, не знаю…Скажи, чтоб покорилась судьбе и искала благоволения мужа. Я ничего поделать не могу. Я и сама мирюсь то и дело с вещами куда более пренеприятными…– Умила действительно так полагала. – А теперь ступай, мне надо поразмышлять…

Арви сдержал улыбку. «С вещами куда более пренеприятными» Умила мирится, видите ли. Это интересно знать, с какими…

– Благополучного вечера, – Арви поклонился и беззвучно покинул покои, затворив за собой тяжелую дверь.

Тоскливый дождь обреченно моросил с самого утра. Небо Изборска затянуло свинцовыми тучами. На улице было зябко. Бояре расселись по лавкам избы, где обычно велись приемы. Тут были только самые знатные и уважаемые народные деятели. Боярское вече монотонно жужжало в нетерпении, словно комариный рой на болотах. Разговоры шли самые разные. Одни интересовались о цели собрания. Вторые делились новостями и рассказывали истории. Третьи сонно зевали в ожидании князя Изяслава, который всех их собрал здесь сегодня для совещания, отправив каждому лично гонца с приглашением.

Наконец дверь отворилась. На пороге возник человек высокого роста, приятной наружности. Одет он был добротно, что говорило о его высоком положении. Ведь, как известно, встречают по одежке. За поясом у него поблескивал кинжал.

– Приветствую собравшихся, – поздоровался незнакомец, войдя в избу. За ним ступало еще двое ухарей, скромно усевшихся на скамейках тут же у входа.

Жужжание в избе стихло. Бояре с удивлением и недоверием разглядывали вошедших. Незнакомец неторопливо проследовал в центр избы и запросто устроился на пустующем троне, где обычно восседал сам Изяслав. Сей предмет обстановки, конечно, играл особую роль и был, кстати, редкой выделки. Дубовое кресло с высокой спинкой, широкие подлокотники которого плавно переходили в устойчивые ножки. Присмотревшись, можно было угадать в получившейся фигуре изящно изогнувшегося журавля. В подтверждение догадки служило наличие на постаменте позади трона чучела этой прекрасной птицы. Головка ее была чуть приподнята, а клюв распахнут. Казалось, будто птица желает о чем-то предупредить тех, кому покровительствует. Что и понятно, ведь журавль издавна олицетворял мудрость и бдительность правителя Изборска.

– Вижу, все вы в сборе. Так что мы можем начинать, – молвил гость, окинув горницу взглядом. – Дозвольте представиться. Я князь Нового города. Меня зовут Рюрик. Это мои советники, – незнакомец кивнул в сторону ухарей, затихших на табуретах возле двери.

Вече недоумевало. Послышалось журчание приглушенных голосов. Наконец от гудящей массы отделился длиннобородый боярин. Это был староста. Он обычно выражал мнение всех остальных при переговорах с Изяславом, ибо обладал всеобщим доверием и понятной грамотной речью.

– Рюрик? Хм…Мы думали, это собрание созвал наш князь – Изяслав. Мы все получили от него послания и…

– Я понимаю ваше недоумение, – устраиваясь поудобнее в кресле Изяслава, незнакомец расстегнул луду. – Но вынужден сообщить, что, к сожалению, сам Изяслав не может присутствовать на нашем с вами совете.

– Как же так! Зачем он собрал нас, коли сам не пришел! – послышалось со всех сторон возмущенно. Недовольство нарастало, перетекая из еле различимого доселе шепота в рокочущий базар. – Что такое!

– Что это значит? – пеняли бояре на Изяслава. – Что он вздумал!

А незнакомец тем временем наблюдал, бездействуя. Прошло несколько времени. Наконец, поднялся староста, замахал руками, призывая присутствующих этим жестом к порядку и тишине.

– Где же он? – обратился удивленный глава вече к незнакомцу. – Где наш князь?

– Он пал, – лаконично сообщил гость, когда все успокоились.

В ответ на мрачную новость бояре загалдели громче прежнего.

– Как это?! – послышалось справа от гостя.

– Возможно ли такое! – послышалось слева от гостя.

Староста пытался что-то сказать, но шум поглотил его слова. Лишь через несколько минут восстановилась тишина. Изумление сменилось любопытством, и вече смолкло в нетерпении.

– Меня зовут Жидимир. Я буду говорить от лица всех собравшихся, – начал староста. – Князь, услышанная новость поразила нас. Мы желаем получить толкование. Где, когда, при каких обстоятельствах погиб наш славный правитель? Да и, кроме того…Прошу простить за прямоту, но я, признаться, недопонимаю обстоятельства и с Новгородом…Насколько нам известно, там издавна, уже многие годы, с юных лет и до седин, княжит Гостомысл Разумный…Он хозяин всех тамошних земель.