на лавке у двери: – Увалень, найди Максимилиана, соберите ко мне офицеров.

– Господин, вечер уже, – напомнил ему оруженосец. – Возможно, те уже спать легли.

– Немедля всех ко мне! – повторил кавалер. – И Ёгана тоже.

Уже жена его давно спала, уже племянницы улеглись на лавках, когда дворня в людской угомонилась, а из слуг осталась лишь Мария, только тогда все офицеры собрались у Волкова. По глупости даже Карла Брюнхвальда оповестили. Он приехал, вернее, его привезли жена и старший пасынок, так как ходил он еще плохо.

Все расселись за столом, все были серьезны. Кроме весельчака Бертье.

– Господин управляющий и вы, господин Сыч, – говорил он с заметной иронией, – вижу, что лики ваши омрачает тревога. Отчего так встревожены вы?

И вправду, и Сыч, и Ёган были заметно напряжены. Нет, конечно, им обоим льстило, что их пригласили на военный совет, но тревожности эта лесть не затмевала. Они ничего не ответили Гаэтану Бертье.

– Тем не менее рад приветствовать вас на нашем военном совете, – продолжал шутник. – Надеюсь, с такими советниками мы сразу придумаем, как победить мерзких горцев.

Ёган вылупил на него глаза, он, видимо, не понимал поначалу, что случилось, а потом спросил у Сыча тихо:

– Никак война?

– Война-война, – пробурчал Сыч с видом человека все знающего и снисходящего до невежи.

– Сыч, расскажи господам офицерам, что мне поведал, – велел Волков, начиная совет.

Сыч пересказал все то же и закончил рассказ так:

– Уж извините, господа, кавалер просил выяснить, где враги высаживаться будут, так этого я не узнал.

– Не извиняйтесь, господин Ламме. Это кавалер просил вас узнать предположительно, – сказал Рене. – В точности вы узнать не могли, этого и сам их капитан пока не знает. Думаю, он поедет завтра сам рекогносцировку делать, а уж потом и решит.

– Что делать? – не разобрал Сыч.

– Место, место для высадки искать, друг мой, – отвечал ему Рене.

– Вы лучше скажите, любезный Сыч, – заговорил Брюнхвальд, – сколько лодок они наняли.

– Десять, – сразу ответил Фриц Ламме.

– А еще будут лодки?

– То не знаю я. А надо было вызнать?

– Конечно, друг мой, конечно, – кивнул Бертье. – То знать необходимо, чтобы понять: все сразу они высадятся или будут всю ночь по десять дюжин возить.

– Думаете, они ночью начнут? – спросил у него Рене.

– Ну, мы-то ночью высаживались, они всяко не глупее нашего, – пожал плечами Бертье. – Ночью всех перевезут, а с утра пойдут к нам. Вот знать бы точно, где станут высаживаться.

– Так лодки велено гнать к Милликону, там прямо напротив и высадятся, – предположил Сыч.

– Нет, там не Эшбахт уже, там чужие владения, – не согласился Рене.

– Так им не все равно? Они и в чужих высадятся.

– Нет, оттуда идти далеко, дороги нет. Если с обозом пойдут, так намучаются, – возразил Бертье. – Я в тех местах кабанов ловлю, там овраги сплошные. Холмы крутые, кустом все заросло, там и верхом непросто, а уж пешком и с обозом – вовсе пропадешь. Они высадятся ближе. Выше по реке.

– Несомненно, выше, – согласился Волков.

– Думаете, у острова? – спросил Брюнхвальд.

– Нет, там, у заброшенной деревни, сержант Жанзуан поставил заставу.

– Неужели хорошую заставу поставил? – удивился Рене.

– Да какой там! – усмехнулся Бертье. – Видел я ее, эту заставу. Смех один: палки да ямы. Налепил кое-как.

– Но все равно время на нее тратить придется, а пока они заставу ломать будут, так сержант нас предупредит. Значит, там они высаживаться не станут. Причалят еще выше, у леса, – вслух размышлял Волков.

– Да, – согласился с ним Брюнхвальд. – Либо у острова, либо у леса.

– Значит, там, на переправе, их и встретим, – сказал Рене.

– Другого выхода у нас и нет, – поддержал его Бертье.

– Так завтра с утра собираем людей и выходим? – спросил Брюнхвальд.

– Нет, Карл, вы еще нездоровы, – твердо возразил Волков. – Вы сами едва ходите. Вы никуда не идете.

Это было сказано таким тоном, что Брюнхвальд не смог ничего возразить.

– И людей завтра никуда не собираем.

– Не собираем? – спросил Роха, который все время молчал, больше слушал.

– Нет, у меня полон Эшбахт купчишек всяких, – покачал головой Волков. – Готов биться об заклад, что среди них есть лазутчики из кантона. Как только выйдем, так они кинутся предупреждать горцев, что мы пошли, что мы про их планы знаем, и тогда горцы осторожны станут и мы их точно не сможем на переправе перехватить. Выйдем в четверг, к вечеру ближе. Если лазутчик тут есть и решит их предупредить, так вперед нас не успеет, даже если по реке поплывет. Людей начинайте готовить в четверг с утра, но тихонечко. Без шума.

– Верно, – согласился Рене.

– Умно, – заметил Роха.

– Да, так и сделаем, – сказал Бертье.

– Если мы их на переправе не сможем поймать, так будем скорым шагом отступать. Ты, Ёган, жди гонца и в случае отступления хватай все, что подороже. Бери госпожу, сестру, племянниц всех, мужиков со скотом тоже собирай, и бегите к Малену. За городскую стену.

– Ясно, господин, – кивал серьезный Ёган.

– А вы, Бертье, возьмите десяток людей, всех конных, собак прихватите, словно на охоту собрались, и скачите завтра поутру к реке. Смотрите лодки, берег их, выискивайте кострища или скопление лошадей пасущихся, или телеги где увидите. Только так, чтобы вас с того берега не видели, все тихонечко делайте.

– Я понимаю, кавалер, – кивал Гаэтан Бертье. – Уже делал я такое.

– Отлично, а в четверг к вечеру навстречу мне пошлете гонцов, чтобы знал я, куда мне идти: к лесу или к острову.

– Я понял, кавалер, – кивнул ротмистр. – Я все сделаю, не волнуйтесь.

– Готовимся, господа, но так, чтобы не было этого видно со стороны, – велел Волков. Внешне он оставался абсолютно спокоен. Он хотел, чтобы все видели, что он спокоен и знает что делать.

И ему было отрадно видеть, что господа офицеры, когда расходились, шутили даже. Конечно, шутил весельчак Бертье, посмеивался над Ёганом, который был чересчур серьезен. И все смеялись, даже сам Ёган.

Глава 43

Все делали тихо, так, чтобы никто и не догадался, что готовится поход. Просто во вторник собралось десять телег и мужики, а не солдаты, поехали на юг, к южному полю. Мало ли куда мужики едут в сентябре на телегах. Может, не все с полей вывезли. В условном тихом месте у глубокого и длинного оврага, почти на половине пути до реки, телеги встретили солдаты из людей Бертье, там встали лагерем, распрягли лошадей, и мужики вернулись домой. Потом туда же привезли еды для двухсот пятидесяти человек на четыре дня и кое-какое оружие. И в тот же день туда пришли люди ротмистра Брюнхвальда.