Приняв решение, Сабина с подкупающей улыбкой призналась:

- Ничего имитировать не придется. Я и вправду беременна.

Хайфа даже споткнулась и, еле устояв на ногах, повернула к ней удивленное лицо. Сабина рассмеялась:

- Вы передумали?

- Нет, что вы! - Хайфа уже пришла в себя и тоже прыснула от смеха. - Знаете, я очень редко обманываю, однако на сей раз ради праведного дела решила осквернить свои уста ложью, но, видимо, Аллах мне этого не позволил.

Женщины звонко расхохотались, а успокоившись, обсудили сроки беременности Сабины. Хайфа расспросила, как давно она в Леванте, где бывала, что видела. Умышленно часто упоминая в разговоре Габриэля, Сабина желала окончательно разобраться, любит ли Хайфа его по-прежнему. Но сарацинке на этот раз удавалось полностью себя контролировать. И тогда Сабина выпалила в лоб:

- Хайфа, я знаю об отношениях, которые были у вас с Габриэлем десять лет назад.

Сарацинка замерла как вкопанная, затем указала рукой на гранитный бортик круглого фонтана и жестом предложила присесть. Сабина приотстала на полшага и прикусила губу, сдерживая довольную усмешку: мусульманка, очевидно, считала себя кукловодом, но немного просчиталась.

Хайфа опустила руку в воду, остужая разгорячившуюся от волнения кровь, и с растерянной улыбкой еле слышно спросила:

- Он рассказывал обо мне?

- Да, рассказывал. В пределах разумного, конечно. А потом это украшение… Оно нашлось через много лет. Кстати, зачем вы его спрятали в седле?

Хайфа горько ухмыльнулась:

- Вы все свои поступки можете объяснить, особенно совершенные в сердцах?

По неизбывной тоске в ее бездонных синих глазах Сабина окончательно уверилась в том, что Хайфа все еще любит ее мужа. Придется мириться с ее чувством и жить под кровом этой арабки. Как прежде Габриэль мирился с присутствием в их жизни влюбленного в нее графа Робера…

Сарацинка устремила на Сабину пронизывающий взгляд и неожиданно с явным ехидством спросила:

- Вы не боитесь меня? Говорят, брошенная женщина способна на все…

- Не боюсь, - склонив голову набок, уверенно ответила Сабина. - Вы хорошо относились к Габриэлю и наверняка до сих пор испытываете к нему теплые чувства. Если со мной что-то случится, он откажется выполнять поручение Малика. Тогда его убьют. А мне почему-то кажется, что смерти Габриэля вы желаете меньше всего на свете.

Удивленная возможным развитием событий, Хайфа побледнела, а Сабина удовлетворенно подумала: теперь арабка будет оберегать ее с удвоенной энергией. И тут же тряхнула головой: ей не понравились собственные мысли. Почему она видит в Хайфе врага? Может, это добрейшая из женщин?

Хайфа, видимо догадавшись о размышлениях собеседницы, приветливо улыбнулась:

- Пошутили и хватит. Не тревожьтесь, у меня вы будете в полной безопасности. Начинайте паковать дорожные сундуки. Через неделю отправимся в путь. Я вам выделю шикарный белый паланкин, который мы закрепим между двумя верблюдами. Посмотрите, как выглядит настоящий восточный караван. Именно такие много лет водил ваш супруг.

- Мне будет очень интересно. Спасибо вам.

В безмолвном извинении Сабина мягко коснулась руки Хайфы.

Дамаск. Март 1235 года

У распахнутых дверей, которые выходили в крытую галерею, обрамляющую внутренний двор, Хайфа беседовала с гонцом по имени Исмаил. Он привез Сабине послание от Габриэля. Точнее письмо доставил другой гонец, а уже сюда его принес Исмаил - человек Малика.

Дверной проем был завешен шелком лимонного цвета. Благодаря драпированной занавеси Хайфа и ее собеседник оставались невидимыми для тех, кто находился в патио. Отодвинув двумя пальцами ткань, хозяйка дома напряженно всматривалась вглубь двора. Нужно еще чуть-чуть задержать Исмаила здесь. Продолжая разговор, Хайфа чарующе улыбнулась ему:

- Ты ведь увидишься с гонцом, который отправится к Джибраилу?

- Конечно! Мне необходимо передать ему ответ сеньоры.

- Гонец мусульманин или франк?

- Араб, мой родственник.

- Где вы с ним встречаетесь?

- В Бейруте, но там Джибраила нет, и где он, я не знаю. Малик специально нас разделил: один знает одно, другой - другое. - Перехватив недоверчивый взгляд собеседницы, он признался: - Я, конечно, догадываюсь, где он, но… Хайфа-ханум[106], все равно не скажу.

- Разве я спросила, где находится Джибраил? - резко поинтересовалась женщина. - Зачем мне это?

Хайфа не лгала: она услышала все, что хотела. Гонцы - родственники, а значит, при встрече обязательно обменяются впечатлениями. Она еще раз украдкой заглянула в щель между занавесью и дверным проемом. В глубине двора на садовой скамье мило беседовали Сабина и Алексей. Они сидели к ней боком, о чем-то увлеченно говорили и не подозревали, что за ними наблюдают. Наконец Алексей встал и, подав даме руку, помог ей подняться с низкого сиденья. Плащ, видимо, не сколотый у ворота (день был очень теплый) соскользнул с плеч Сабины и остался лежать на скамье.

«Пора!» - решила про себя Хайфа и, отодвинув занавеску, бесстрастно произнесла:

- Я тебя больше не задерживаю, Исмаил. Можешь выполнить свое поручение. Сабина вон там, у скамьи, - она махнула рукой, указывая направление.

В этот миг Алексей поднял плащ, накинул его на женские плечи и склонился над Сабиной. Исмаил, сделав несколько шагов по извилистой дорожке, вдруг замялся: ему показалось, что светловолосый мужчина, стоящий к нему спиной, целует женщину. Чужую супругу!

Хайфа злорадно поджала нижнюю губу: как замечательно все вышло! Она и не ожидала подобного эффекта. С ее-то места было прекрасно видно, что Алексей просто склонился над замысловатой застежкой аграфа, пытаясь скрепить его на вороте женского плаща. Ну а что подумал Исмаил - ее не касается.

Наконец Алексей справился и, подхватив Сабину под локоть, пошел с ней по дорожке, посыпанной свежим песком. Навстречу им уже спешил Исмаил.

- Госпожа, я привез послание от вашего супруга, - на вполне приличном лингва-франка произнес сарацин.

Сабина покачнулась и упала бы, если бы не рука Алексея, придержавшая ее за талию. Он взволнованно уточнил:

- Мадам, может, вы присядете?

Но Сабина, уже ничего не замечая, впилась взглядом в свиток в руке мусульманина и недоверчиво произнесла:

- Как такое возможно? Ему разрешили мне написать?

- Малик ибн Музаффар цивилизованный человек и понимает, что супругам необходимо общение. Пусть и не такое частое, как вам бы хотелось. Завтра на рассвете я заберу ваш ответ. Большая просьба: если хотите, чтобы письмо доставили господину виконту, не пишите ничего о своем нынешнем местонахождении. Иначе послание просто выкинут в море. - Исмаил осекся и тут же поспешил загладить свою оплошность перечнем запретов: - Никаких подробностей, даже намеков. Ничего, что бы…