[694] Каждый сколько-нибудь основательно проведенный анализ обнаруживает эту регрессию более или менее ясно. Одна из особенностей, которая выделяется в работах Фрейда, заключается в том, что отношение к отцу, по-видимому, обладает особым значением. (Это не значит, что отец всегда оказывает большее влияние на формирование судьбы ребенка, чем мать. Влияние отца носит специфический характер и обычно отличается от влияния матери[167].)

[695] Значение отца в формировании психики ребенка можно обнаружить и в совершенно другой области – а именно, в изучении семьи[168]. Последние исследования показывают преобладающее влияние характера отца, часто сохраняющееся веками. Мать, по всей вероятности, играет менее важную роль. Если это верно в отношении наследственности, то можно ожидать, что это верно и в отношении психологических влияний, исходящих от отца[169]. Охват проблемы был существенно расширен в связи с исследованиями моей ученицы, д-ра Эммы Фюрст, посвященными сходству типа реакции в пределах одной семьи[170]. В рамках эксперимента она предложила ассоциативные тесты 100 испытуемым из 24 семей. Из всего этого обширного материала к настоящему времени обработаны и опубликованы только результаты анализа девяти семей и 37 человек (все необразованные). Тем не менее уже сейчас полученные данные позволяют сделать некоторые значимые выводы. Д-р Фюрст классифицировала ассоциации по схеме Крепелина-Ашаффенбурга, которую я несколько упростил и видоизменил, после чего вычисляла различия в разных качественных группах для разных испытуемых. Таким образом, мы получаем средние показатели различий в типе реакции:

Мужчины, не связанные родством – 5,9

Женщины, не связанные родством – 6,0

Мужчины, связанные родством – 4,1

Женщины, связанные родством – 3,8

[696] Таким образом, родственникам, особенно женского пола, в среднем присущ схожий тип реакции. Это означает, что их психологическая установка отличается, но незначительно. Изучение разных степеней родства дало следующие результаты:

[697] Среднее расхождение между мужем и женой составляет 4,7 %. Однако значение дисперсии для этой средней величины равно 3,7; это указывает на то, что средний показатель 4,7 состоит из очень широкого диапазона значений: в одних супружеских парах сходство типа реакции очень велико, в других – значительно меньше.

[698] В целом отцы и сыновья, матери и дочери стоят ближе друг к другу:

Разница для отцов и сыновей – 3,1

Разница для матерей и дочерей – 3,0

[699] За исключением нескольких супружеских пар (где разница составляла всего 1,4), это одни из самых низких показателей. У Фюрст даже был один случай, когда 45-летняя мать и ее 16-летняя дочь отличались друг от друга всего на 0,5. Но именно в этом случае разница между типом реакции матери и дочери, с одной стороны, и типом реакции отца, с другой, составила 11,8. Отец был человек грубый и глупый, к тому же пьяница; мать увлекалась Христианской наукой. Соответственно, мать и дочь выказывали крайний ценностно-предикатный тип реакции[171], что по моему опыту является важным признаком конфликтного отношения к объекту. Ценностно-предикатные типы демонстрируют чрезмерную интенсивность чувств и тем самым выдают непризнанное, но очевидное желание вызвать ответные чувства у экспериментатора. Данная точка зрения согласуется с тем обстоятельством, что в материале Фюрст количество ценностно-предикатных типов увеличивается с возрастом субъекта.

[700] Сходство типа реакции у детей и родителей наводит на размышления. Ассоциативный эксперимент есть не что иное, как небольшой фрагмент психологической жизни человека, а повседневная жизнь – это, в сущности, обширный и весьма разнообразный ассоциативный эксперимент. В принципе в обоих случаях мы реагируем одинаково. Как ни очевидна эта истина, она все же требует некоторых оговорок. Возьмем случай 45-летней матери и ее 16-летней дочери: выраженный ценностно-предикатный тип матери, без сомнения, является осадком всей жизни, полной несбывшихся надежд и желаний. Подобный тип реакции в данном случае не должен нас удивлять. Но шестнадцатилетняя дочь толком еще и не жила; она была не замужем и все же реагировала так, как если бы была матерью и пережила бесконечную череду разочарований. У нее установка матери, и в этой степени она идентифицирует себя с ней. Установка матери объяснялась ее отношением к отцу. Но дочь не была замужем за отцом, а потому не нуждалась в такой установке. Она просто переняла ее в силу влияния окружающей среды и позже будет пытаться приспособиться к миру под влиянием этой семейной проблемы. В той мере, в какой нежелателен брак с неподходящим человеком, нежелательна и вытекающая из него установка. Чтобы приспособиться, девочке придется преодолеть препятствия семейной среды; если же она этого не сделает, то покорится судьбе, к которой ее предрасполагает подобная установка.

[701] Ясно, что такая судьба может сложиться по-разному. Сглаживание семейной проблемы и развитие негатива родительского характера может происходить глубоко внутри, незаметно для всех, в виде запретов и конфликтов, которые сама девочка не понимает. Или, повзрослев, она вступит в конфликт с реальным миром, нигде не находя себе места, пока один удар судьбы за другим не откроет ей глаза на собственные инфантильные, неадаптивные качества. Источником инфантильного нарушения адаптации, естественно, является эмоциональное отношение к родителям. Это своего рода психическое заражение, вызванное, как мы знаем, не логическими истинами, а аффектами и их физическими проявлениями[172]. В ключевой период между первым и пятым годами жизни все существенные характеристики, идеально вписывающиеся в родительский шаблон, уже развиты: опыт учит нас, что первые признаки борьбы между вытеснением и либидо (Фрейд) или более позднего конфликта между родительской констелляцией и стремлением индивида к независимости появляются, как правило, до пятого года жизни.

[702] Ниже я приведу несколько историй болезни и на их примере покажу, как родительская констелляция препятствует адаптации ребенка[173].

Случай первый

[703] Пациентка – женщина 55 лет; одета бедно, но аккуратно и со вкусом во все черное; волосы тщательно уложены; манеры вежливые, несколько жеманные; речь утонченная, набожная. Судя по виду, она вполне могла быть женой мелкого чиновника или лавочника. Краснея и опуская глаза, пациентка сообщила мне, что была женой простого крестьянина, но некоторое время назад с ним развелась. Она обратилась в клинику из-за депрессии, ночных кошмаров, учащенного сердцебиения и нервных подергиваний в руках – типичных признаков легкого климактерического невроза. Для полноты картины пациентка добавила, что ее мучают тревожные сновидения; во сне за ней часто гонится какой-то человек, нападают дикие животные и т. д.

[704] Анамнез начался с семейной истории. (По возможности я привожу ее собственные слова.) Отец был красивым, статным, довольно тучным мужчиной представительной наружности и большого ума. Он был счастлив в браке – мать