и варварские оценки противодействуют прямым, чисто человеческим отношениям, что влечет за собой закупорку либидо, которая легко может привести к невротическим формациям. Анализируя инфантильное содержание трансферентных фантазий, пациент вспоминает свои детские отношения, которые, лишенные своих инфантильных качеств, дают ему ясное представление о непосредственных человеческих отношениях, выходящих за рамки чисто сексуальных оценок, и т. д. На мой взгляд, было бы ошибкой ретроспективно толковать детские отношения как исключительно сексуальные, хотя известной доли сексуальности в них нельзя отрицать.

[663] Подводя итоги, о положительном переносе я бы хотел сказать следующее: либидо пациента привязывается к личности аналитика в форме ожидания, надежды, интереса, доверия, дружбы и любви. Перенос сначала вызывает проекцию инфантильных фантазий, часто с преимущественно эротическим оттенком. На этой стадии она, как правило, носит явно сексуальный характер, хотя сексуальная составляющая остается относительно бессознательной. Тем не менее этот эмоциональный процесс служит мостом для более высокого уровня эмпатии, посредством которого пациент осознает несостоятельность своей собственной установки через признание установки аналитика, которая представляется адаптированной к требованиям жизни и нормальной. Через воспоминания о детских отношениях пациенту показывают путь, ведущий к отказу от вспомогательных, сугубо сексуальных или властных ценностей, приобретенных в период полового созревания и подкрепленных социальными предрассудками. Этот путь ведет к чисто человеческим отношениям и к близости, основанной не на сексуальных факторах или власти, а на ценности личности. Это тот путь к свободе, который аналитик должен указать своему пациенту.

[664] Не стану скрывать, что акцент на сексуальных ценностях не поддерживали бы так упорно, если бы они не играли столь важной роли в том периоде жизни, в котором размножение имеет первостепенное значение. Открытие ценности человеческой личности следует приберечь для более зрелого возраста. Для молодых людей поиск личностных ценностей часто является предлогом для уклонения от выполнения своего биологического долга. И наоборот, преувеличенное стремление пожилого человека к сексуальным ценностям молодежи есть не что иное, как недальновидное и часто трусливое уклонение от исполнения долга, требующего признания ценности личности и подчинения иерархии культурных ценностей. Молодой невротик боится расширения жизненных обязанностей, старый – истощения приобретенных им сокровищ.

[665] Этот взгляд на перенос, как вы могли заметить, тесно связан с принятием биологических «обязанностей». Под ними я подразумеваю тенденции или детерминанты, которые продуцируют у человека культуру с той же логикой, с какой у птицы – искусно сплетенное гнездо, а у оленя – рога. Чисто каузальные, чтобы не сказать материалистические, взгляды последних десятилетий стремятся объяснить все органические образования как реакцию живой материи. Хотя с эвристической точки зрения подобное направление исследований имеет несомненную ценность, всякое объяснение сводится лишь к более или менее хитроумному откладыванию и минимизированию проблемы. Могу напомнить вам о замечательной критике Бергсона по этому вопросу. Внешние причины могут объяснить реакцию лишь наполовину, другая же половина обусловлена особыми свойствами самой живой материи, без которых специфическая реакция невозможна вообще. Мы должны применить этот принцип и в психологии. Психика не просто реагирует, она дает свой собственный специфический ответ на внешние воздействия, причем по меньшей мере половина результирующего образования полностью обусловлена психикой и присущими ей детерминантами. Культуру никогда не следует понимать как реакцию на окружающую среду. Это поверхностное объяснение можно смело оставить в прошедшем столетии. Именно эти детерминанты выступают в качестве психологических императивов, и мы ежедневно убеждаемся в их непреодолимой силе. То, что я называю «биологическим долгом», тождественно этим детерминантам.

[666] В заключение я должен затронуть еще один вопрос, который, по-видимому, вызывает у вас беспокойство, а именно вопрос нравственный. У наших пациентов мы наблюдаем столько так называемых аморальных импульсов, что психотерапевт невольно задумывается: что было бы, если бы все эти желания были удовлетворены? Из моих предыдущих писем вы могли понять, что к этим желаниям не следует относиться слишком серьезно. В основном это бесконечно преувеличенные требования, которые выдвигаются на первый план запруженным либидо пациента, обычно помимо его воли. Канализации либидо в русло простых жизненных обязанностей в большинстве случаев достаточно, чтобы свести давление этих желаний к нулю. Однако в некоторых случаях, как известно, «аморальные» тенденции не устраняются анализом, а проявляются все более и более явственно, пока не становится очевидным, что они принадлежат к биологическим обязанностям индивида. Это особенно верно в отношении определенных сексуальных требований, направленных на индивидуальную оценку сексуальности. Это не вопрос патологии, это социальный вопрос сегодняшнего дня, который настоятельно требует этического решения. Для многих работа над практическим решением этого вопроса – биологический долг. (Природа, как мы знаем, не довольствуется теориями.) В наши дни отсутствует подлинная сексуальная мораль – есть только легалистическое отношение к сексуальности; точно так же в Средние века не существовало подлинной этики стяжательства, а только предрассудки и легалистическая точка зрения. Мы еще не доросли до того, чтобы различать моральное и аморальное поведение в сфере сексуальной свободы. Последнее находит ясное выражение в традиционном отношении к незамужним матерям. Всем этим отвратительным лицемерием, наплыву проституции и распространением венерических заболеваний мы обязаны варварскому, сугубо юридическому осуждению некоторых видов сексуального поведения и нашей неспособности развить более тонкое моральное чувство и понимание огромных психологических различий, существующих в области сексуальной свободы.

[667] Существование этой чрезвычайно сложной и значимой современной проблемы поможет вам понять, почему среди наших пациентов оказывается столько людей, которые в силу своих духовных и социальных дарований определенно призваны принимать активное участие в развитии цивилизации – такова их биологическая судьба. Никогда нельзя забывать, что то, что сегодня кажется нам моральной заповедью, завтра будет брошено в плавильный котел и преобразовано с тем, чтобы в ближайшем или отдаленном будущем послужить основой для новых этических образований. История цивилизации должна была научить нас тому, что формы нравственности принадлежат к категории преходящих явлений. Необходим тончайший психологический такт, чтобы помочь этим чувствительным натурам не только обойти опасный угол инфантильной безответственности, лености или распущенности, но и ясно увидеть возможность морально автономного поведения. Пять процентов на ссуженные деньги – справедливый процент, двадцать процентов – подлое ростовщичество. Этот подход следует применить и к сексуальному поведению.

[668] Таким образом, есть много невротиков, чья внутренняя порядочность мешает им быть заодно с современной моралью и которые не могут приспособиться, пока в моральном кодексе имеются пробелы. Заполнение этих пробелов – насущная потребность нашего века. Мы обманываем себя, если думаем, будто многие замужние женщины невротичны только из-за сексуальной неудовлетворенности, или из-за отсутствия подходящего мужчины, или из-за инфантильной сексуальной фиксации. Во многих случаях истинная причина заключается в том, что они не могут осознать стоящую перед ними культурную задачу. Мы все слишком рьяно