оглядывается вокруг нас, чтобы убедиться, что мы одни. Я внутренне улыбаюсь.

— Поцелуй меня туда.

Я прижимаюсь к ней мягким, целомудренным поцелуем, ухмыляясь.

Она стонет, сильнее прижимая мою голову к своей киске.

— Ты невозможен.

Но тут мой язык проникает в нее, распахивая ее, и она сжимается вокруг него. Я крепко держу ее за талию, доставляя ей удовольствие, и она близка, так близка, что когда она разрывается, я чувствую, как каждый мускул ее тела поддается ощущениям.

Я встаю, отстегиваюсь и надавливаю на нее.

Арья крепко обнимает меня, стонет.

— Кристиан. — Она шепчет мое имя затаив дыхание, поцелуи падают на мои щеки, горло, губы. — Кристиан. Я так сильно тебя люблю.

Следующее, что я делаю очень осторожно. Я снова переплетаю ее пальцы, как в фильме. Но в отличие от фильма, я добавляю свой штрих. Помолвочное кольцо с ореолом французской закрепки и бриллиантом в два карата. Я надеваю его ей на палец, когда начинаю двигаться внутри нее, и в оцепенении от страсти Арья этого не замечает. Я занимаюсь с ней любовью, и она снова распадается. На этот раз я тоже. Я проникаю глубоко внутрь нее. Когда мы оба поднимаем головы и переводим дыхание, она наконец замечает.

Ее лицо меняется, выражение ее лица из пьяного от удовольствия превращается в настороженное.

— Ох . . . — Она выпрямляет пальцы, вытягивает руку и водит ладонью туда-сюда, позволяя бриллианту отражать свет, льющийся из окна от пола до потолка. — Это . . . ?

— Да, — подтверждаю.

— Мы вместе всего полгода. — Она поворачивается ко мне, чтобы ухмыльнуться, и я должен сказать, что для женщины, которая обнажена ниже пояса, она точно знает, как быть умницей.

— Правильно, — сухо говорю я, приспосабливаясь, — и уже почти на пять месяцев поздно. Виноват. В свою защиту скажу, что мне нужно было открыть бизнес.

Она качает головой, смеясь. Затем она бросается ко мне в объятия, осыпая мое лицо поцелуями. Я ловлю ее за талию, ухмыляясь.

— Это «да»?

— Не знаю, — бормочет она на светлую щетину у меня на подбородке. — Что сказала бы Сесилия?

— Черт, да.

***

Арья

— Я до сих пор не понимаю, к чему это, — вздыхаю я, сидя с полностью завязанными глазами на пассажирском сиденье маминого седана. Это не совсем тот Bentley, который она выставляла напоказ по Манхэттену с личным водителем до развода, но она, кажется, странным образом довольна понижением класса. Она отказалась от дорогих нарядов и дизайнерской одежды в пользу цветочных макси-платьев с открытыми плечами и модных кроссовок.

У нее даже появился новый бойфренд Макс, который не только супер-лих, но и учитель географии в средней школе, который обращается с ней как с богиней и поклялся брать ее с собой, чтобы попробовать каждое карри в Нью-Йорке. У них двадцатый карри-джойнт, последний раз, когда я проверяла.

— Никто не просил тебя понимать, дорогая. Только не подглядывать. — Мама хлопает меня по бедру, посмеиваясь, как это делают мамы.

— Мы ехали целую вечность. Мы все еще на Манхэттене? — Я пытаюсь получить приблизительную оценку того, с чем я работаю. Около тридцати минут назад она забрала меня с работы и сказала, что хочет показать мне сюрприз. Ее ничуть не смутило, когда я сказала ей, что хочу пойти с Джилли за покупками платья подружки невесты. Она затащила меня в свою машину и проигнорировала мои планы.

Беатрис цокает.

— Извини. У меня есть строгие инструкции не давать тебе никаких намеков.

— Инструкции от кого? — Требую я.

Она смеется над этим.

— Кристиан? — Я попробую. Ткань повязки чешется в носу, и я дергаю ее взад-вперед.

— Дорогая, не все должно вращаться вокруг твоего красавчика-жениха.

Я слабо отвечаю и сажусь поудобнее, сложив руки. Мама рассказывает мне о том, что подала заявление на кучу вакансий в районе Бруклина, теперь, когда она переехала к Максу. Она знает, что это глупо, но она хочет вернуться в школу и, возможно, стать учителем. Я говорю ей, что это совсем не глупо. Что улучшение нашей жизни, наших обстоятельств, расширение наших знаний никогда не должно быть источником стыда. Не успеваю я опомниться, как чувствую, что мое тело покачивается, когда она выезжает на обочину. Должно быть, мы прибыли в ее тайное место назначения.

— Держи повязку на глазах, пока я звоню. — Она использует свой новый мамин тон. Тот, который предупреждает меня не связываться с ней. Я тайно люблю этот тон. Это компенсирует все годы, что у меня не было матери. Ее голос приятный, но деловой, когда она разговаривает с человеком на другом конце провода.

— Да. — Пауза. — Она здесь. — Еще одна пауза. — Нет, ничего. Я держала ее в неведении. Буквально. Но у меня двойная парковка, так что тебе лучше выйти здесь.

Через минуту открывается пассажирская дверь, и я чувствую, как меня осторожно вытаскивают из машины. Мне не нужно спрашивать, кто это. Я знаю. Мозоли на пальцах. Шероховатость его больших ладоней. Это мой будущий муж.

— Спасибо, Беа, я позабочусь о ней, — говорит Кристиан.

— Пока, — чирикает мама, включив двигатель и уезжая.

— Лучше бы это было хорошо, мистер Миллер, — предупреждаю я, когда он ведет меня куда-то, держа меня за руки. Я ему полностью доверяю, но не люблю быть в неведении.

Кристиан усмехается, но не отвечает. Мы пробираемся в помещение от жары летнего дня через вращающуюся дверь. Лавина прохладного кондиционированного воздуха проносится по моим ногам и волосам. Это дает мне сладкое, ноющее чувство. Как я чувствовала это однажды прежде. Мои каблуки цокают по мрамору. Мое окружение пахнет новым. Цветочным. Дорогим. Мы в здании. Кристиан вызывает лифт, и я жду рядом с ним.

— Как прошел твой рабочий день? — он спрашивает. Он болтает, пока я все еще с завязанными глазами. Невероятно.

— Хорошо, — отвечаю я. — Твой?

— Хорошо.

— Скажи, сколько людей сейчас наблюдает за мной с завязанными глазами, которую ведет красивый высокий мужчина в стильном костюме?

— О . . . — Он считает себе под нос. — Семнадцать. И я хочу, чтобы ты знала, что я ношу не костюм, а платье-пачку.

— Лихо.

— Вроде того. Мне кажется, из-за него мои колени выглядят немного вздутыми.

Лифт звенит, и мне кажется, я узнаю этот звук, но не могу сказать, откуда он. Мы входим. Кристиан все время держит меня за руку. Я считаю этажи по тому, как лифт гудит каждый раз, когда мы проходим уровень. Останавливаемся на седьмом этаже. Кристиан уходит, провожая меня за собой, сжимая мою ладонь в своих. Затем он останавливается и опускает мою руку, чтобы ввести код безопасности, чтобы открыть дверь. Он прижимает руку к моей пояснице, и мы оба заходим внутрь. Затем он оказывается позади меня, снимая