Личное… Зависть. Ненависть. Ревность. Месть. И каждое слово хлестко, как удар плетью… Что я забыл? Жадность. Скаредность. Подлость. И – власть.

– Понимаю, – отозвался я. – Как говаривают в фильмах – я оказался не в том месте, не в то время…

– Это так.

– Времени не существует. Время – лишь то, чем мы его наполняем.

– Но для кого-то оно продлится, а для тебя – может закончиться. Как для Аскера.

– А ты редкая сука, Бобров.

– Это эмоции. Я такой же, как остальные. Мы живем в рациональном мире.

– Или – в войне. В которой и живых давно не осталось.

Бобров только покачал головой:

– Журналистика сыграла с тобою дурную шутку. Ты разучился говорить просто.

Просто… Как тут скажешь просто, когда все эдак закручено? Одно было хорошо: зачем-то я Боброву все же нужен. Мужчина он без комплексов, мог бы «уколоть» летально и закопать прямо в степи. Или в море сонного кинуть. «Трусы и рубашка лежат на песке, никто не плывет по опасной реке». Поганая картина.

– Зачем ты меня сюда привез, генерал? Развлечься беседой с умным человеком?

– Альба – дама своенравная… И с дуриной, как все ученые тети. И – поставила условия.

– Тебе – ставят условия? И ты – это терпишь?

– Пока. Твое умничанье я тоже терпел! А на душе кошки скребли, особенно когда мы с Гнатом общались… Ты же думаешь вслух! А ну – додумался бы? И что тогда?

– И – что?

– Одним покойным генералом СГБ стало бы больше. На фоне здешнего беспредела никто бы и не удивился… Гнатом больше, Гнатом – меньше…

– Значит, в связке с вами Свиридов.

– Дурак ты, Дронов, хоть и умный. Про то, что Алефа с Лукой выпустили, – он, может статься, только сейчас и узнал. В изоляторе у меня человечек прокуплен. Он и расстарался. Выпустил двух ореликов – как пьяных дебоширов.

– Не понимаю…

– Чего?

– Лука же едва не прибил вашего непримиримого Алефа прошлой ночью! И прибил бы, если бы…

– Недоработка. Лука у меня лет двадцать на контакте, но на пассивном. А так – самостийно бандитствовал понемногу, наемствовал – на хлебушек с водочкою зароблял… Ведь ты как свалился – события словно с цепи сорвались и помимо меня пошли. Чуть не поломал все, стервец! И ладно бы по уму – по случайностям глупым!

– Алеф – казначей?

– Да. Должен самолично методику просмотреть, изделие в виде диска получить, и – только тогда проплата…

– И Аскера ты вызвал…

– …чтобы он полег здесь смертью героя. Нам с Алефом еще работать и работать.

– Тебе на него? Или – ему на тебя?

– А какая разница, если приносит деньги? И власть? Обоим?

– Тебе мало власти?

– Что власть без денег? Сон. Ведь какое положение на нашей «вертикали» и «горизонтали»? «Идет бычок, качается, вздыхает на ходу…» И ведь есть о чем вздыхать… «Доска» в любой момент может прогнуться, а то и – кончиться. И – что прикажешь? Мирным пенсионером тужить? Или за похлебку у какого банкирчика в службе безопасности прогибаться?

С деньгами без власти – лучше, но как-то… скучно. И непривычно. Пожалуй, получу очередное звание и – плавно передвинусь на место покойного сенатора. Умно?

– Методику ты собираешься…

– Контролировать. Сам. Один. Под государственной «крышей» это всегда делать сподручнее и проще, чем без оной.

– Но Алеф…

– О, за методику Алеф не только деньгами заплатит… Наше внедрение в том направлении пойдет такими темпами…

– Платить он будет жизнями.

– Без этого не обойтись. Ну пригробит он пять – семь сотен евреев или тысячу-другую зажравшихся американцев – кому их жалко? Зато потом десяток своих сольет… И виновных найдем быстро, и в Гаагский трибунал представим… Алефу – карьерный рост, мне – чины… И обоим деньги. И всем – есть чем себя занять! Правительствам, парламентам, судам, журналистам, геополитикам, криминологам, следопытам мирового закулисья… Карусель.

«Манит, манит, манит карусель в путешествие по замкнутому кругу…» – вспомнилось мне. А вслух я произнес:

– Круг… Бесконечное множество бесконечно малых прямых, замкнутых в бесконечности.

– Что?

– Ураборос. Змей, жалящий себя в пяту. Бред мироздания.

На душе у меня было горько. И пусто. И хотя даже у приговоренного и уже взошедшего на эшафот теплится надежда – вот появится гарольд, и известит монаршую волю о помиловании, и тем – только укрепит свою власть, ибо в ней – не только казнить – это может и разбойник, – но и миловать, что делает государя подобным богам… Или – слетит голубь, и исполнит Волю куда более высокую, и вместо тягот, цепей, улюлюканья толпы, любопытных, страждущих лицезрения чужой смерти глаз – будет жизнь…

Но сутки бессонницы, наполненной событиями, тревогами, надеждами и – редким мучительным забытьем, сделали мое восприятие мира и собственного состояния каким-то отстраненным и словно не важным… Не важно было, где я, что со мною теперь и – что станется…

Я огляделся… Мы сидели в просторном гараже при каком-то особняке; по стенам тускло горели плафоны, и понять, день теперь или уже ночь, было невозможно. Голова, опьяненная неведомым снадобьем, постепенно прояснялась. И выходило…

Да. Все, что делал генерал до этого, – было просто, понятно и конструктивно. Сначала послал за мною Алефа и Луку, а когда те встретили нежданный вооруженный отпор, явился сам и одним выстрелом решил проблему. Потом легко и спокойно выяснил, что я знаю, чего – нет… И – отправил в сонное небытие. Но – небытие временное. И теперь – свободно так и ненавязчиво рассказывает о давнем и недавнем прошлом… Зачем?

Душу облегчить? Растревоженную совесть пригладить? Да нет у него на душе никакой тяжести, да и совести никакой нет. Что тогда? Эйфория? Кураж? Поделиться со мною информацией, отвлечься, расслабиться… Все равно никому и никогда не скажу… Нет. Не тот уровень. Генерал – не сявка и не фартовый, чтобы языком зря молоть. Зачем тогда он притащил меня в этот подвал? Выполняя пожелание Альбы? Тогда – главенствует здесь не генерал, а эта мрачная дама? Или – тот, кто стоит за ней?

«А стоят за ней силы мрака и тьмы…» – нашептал мне голос, но был он ироничен и несколько не ко времени… Да, если разложить деяния любого человека до простых составляющих, то откроется истина – страшная или возвышенная: кому, собственно, служит этот человек – Господу или его лукавому антагонисту, нежити, небытию…

Я тряхнул головой: не вполне еще отошел… Итак… Если генерал действует неконструктивно и вместо простого варианта выбирает рискованный… Значит, и он, и Алеф – оба зависят от Альбы, зависят серьезно! И это – мой шанс.