Ну вот, миссис Маклейн, подумала она, у тебя есть время, чтобы хорошо подумать, что ты наделала. Почему. И зачем…

Но это — не я! Это — обстоятельства. Всегда — обстоятельства. И я не знаю, как с ними бороться. И стоит ли вообще — бороться, если в этом нет смысла. Вероятно, именно мое существование в мире несет кому-то другому только отчаяние и боль…

На столе в прихожей зазвонил телефон.

Она восприняла это так, будто на затерянной космической станции неожиданно заработала старая рация.

Со страхом взяла тяжелую трубку.

— Шепарды сказали, что ты уже поужинала, — услышала голос миссис Страйзен. — Что делаешь теперь?

— Мели! Мел! Миссис Страйзен!! — закричала она, глотая слезы и боясь, что связь прервется.

— Да, это я. А кто же еще может звонить в этот старый дом? Как он тебе, кстати? Понимаю, что это не Калифорния. И советую запастись теплыми вещами. А еще — там, в подвале, должно быть два-три бочонка виски. Очень советую…

Она говорила бодрым голосом, но он коварно дрожал.

Сказала, что еще не выходила из дому и к ней никто не приходил, передала поздравления от Железной Вороны и проинструктировала, к кому завтра обратиться в замке-музее.

— А что дальше? — спросила Энжи. — Что дальше, Мел?

В трубке воцарилась тишина.

— Дальше? — наконец услышала она. — Дальше — жить. Жизнь, она такая — сама выведет. Ведь вывела же она тебя к моему гобелену. И дальше поведет. Имей терпение…

Энжи положила трубку.

Огонь, догорая, весело потрескивал в камине.

Да, надо принять ванну, надеть махровый халат, приоткрыть занавеску и просто смотреть, как на небе возникает золотое решето.

И иметь терпение…

* * *

…В прозрачном, как слюда, розовом свете чернели стволы трехсотлетних дубов. Далеко за полями серело в тумане озеро.

Она стояла босая и смотрела в окно, очарованная чистотой утренних цветов. Серо-розово-черное. И никакого другого оттенка.

Даже странно, что так бывает! В пять часов утра пейзаж из ее окна выглядел именно таким. Но через минуту ленивый луч высунулся из-за серой тучи (странно, что это был именно один, но достаточно широкий луч!), начал освещать эти цвета, доведя розовый до лилового, а потом и до сине-зеленого. И марсианский пейзаж снова стал земным, узнаваемым.

Энжи положила куртку и вышла во двор.

Ноги оставляли серебряные контуры отпечатков на влажной, с изморозью, траве. Из-за резкой смены климата ей показалось, что она живет здесь давно. Тысячу лет. А какое сейчас время на дворе — об этом не говорила ни одна деталь. Разве что с недостроенного гаража виднелся тупой носик серого «фиата».

А это означало, что ей надо занести адрес в навигатор, который оставили ей Шепарды, и к десяти часам быть в замке Данробин. Где он находится, у нее не было ни малейшего представления.

Она быстро натянула джинсы.

Хорошо, что не было выбора, во что одеться. Закрыв, но не заперев дверь, пошла укрощать «фиат», ведь догадывалась, что придется изрядно помучиться с правосторонним управлением.

Так оно и было. Пока с десятой попытки настроила навигатор, пока крутилась по тропинкам, пытаясь привыкнуть к рулю, промелькнуло часа два.

Но все эти упражнения позволили не думать.

То есть думать только о том, что делаешь в данную минуту. И это было большое открытие!

Важным становилось лишь мгновение.

И больше ничего.

Кроме руля, расположенного справа, кроме баритона навигатора, который сказал ей с необычным для ее «американизированного» слуха английским акцентом, кроме шороха гравия под шинами.

Когда- то она думала о том, как замечательно было бы быть… кошкой. Или любым другим животным. Даже рыбой. Не была уверена, что они — дураки. Просто они не думают о «прошлом-будущем», а живут только тем, что видят перед собой.

…Покрутившись по двору, она наконец медленно выехала на сельскую трассу. Согласно навигатору, предстояло проехать два километра от поселка Голспи и повернуть направо.

В течение часа, пока ехала «до места назначения», не встретила ни одного авто. И ни одного прохожего. Замечательный край!

Большую площадь перед входом в замок окружали развесистые дубы.

Земля так же, как и везде, была присыпана мелким гравием. И так же, как и везде, вокруг не было ни души.

Энжи припарковала авто, выключила мотор, взглянула на готические часы на одной из башен. Музей открывался в одиннадцать. То есть через пятнадцать минут. Но — для кого?…

Решила обойти местность. С фасада замок выглядел, как многие другие подобные сооружения: величественные башни, входная арка, ровные газоны. Но стоило заглянуть за угол — вниз, чтобы перед глазами открылся совершенно другой вид: внутренняя сторона замка была бы вмонтирована в гору и несколькими нижними этажами спускалась глубоко вниз.

Длинная лестница вела в парк в стиле классического викторианского садоводства.

И, словно в театре, спускались к синему озера «партеры» зеленых склонов, геометрически очерченных белыми стежками.

Деревья внутри всего огромного пространства также были подстрижены и высажены с геометрической выверенностью.

С высоты парк напоминал шахматную доску.

За спиной послышался шорох гравия.

Энжи оглянулась. Увидела, как к входной двери направляется невысокий лысый старик в национальной одежде. Белые гольфы, шерстяная юбка-килт, белая рубашка с расшитой безрукавкой, тартан — шерстяная ткань, обернутая вокруг талии и переброшена через плечо, шляпа с пером. Он был одет так же, как и вчерашний волынщик, игравший ей за ужином.

Подойдя к высоким резным дверям, он порылся в кожаном ягдташе, висевшем у него на боку, достал ключ и вставил его в скважину.

Так вот как открываются старинные замки!

Обычным ключом, который носит в кармане вот такой забавный старик.

Так просто, как любой офис или магазин!

Вероятно, это был один из служителей Данробина.

Энжи неуверенно пошла за ним, с ужасом понимая, что ей совсем не хочется разговаривать, что-то объяснять, знакомиться и улыбаться.

Вот бы действительно стать кошкой!

Незаметно проскочить под человеческими ногами в помещение, забиться под диван или кровать и сидеть там тихо, чтобы никто не заметил ее присутствия. Как будто к ней вернулась давняя и странная болезнь — молчать и воспринимать мир таким, каков он в данный момент.

Но она не кошка…

Энжи вошла вслед за служителем и остановилась на пороге, наблюдая, как он зашел за гардеробную стойку и начал раскладывать на ней буклеты. Рассматривала белые мраморные лестницы, ковры, скульптуры и картины. Повсюду висели головы животных — кабанов и оленей, которые будто выглядывали из стен и смотрели на нее искусно сделанными, почти живыми глазами.