звали уже пожилого ветерана войны, как-то выступал на родительском собрании и обронил, что его телефон есть в телефонном справочнике. Мол, готов выслушать по любым вопросам и помочь, если нужно. А фамилия? Потапов. Точно! Быстро домой!

Позади хлопнула дверь телефона-автомата. Маша вздохнула и вышла из оцепенения. Обернувшись, она увидела, как из темноты к ней приближается мужчина — довольно высокий, худощавый…

По спине пополз холодок. Она беспомощно оглянулась, но помощи ждать было неоткуда. И даже кричать здесь было бесполезно — все равно никто не выйдет и не услышит. На зиму народ заклеивал окна, задраивал балконы, крик ее уже не спасет.

Это маньяк! — метнулась в голове мысль. Тот самый, что Олю чуть не убил!..

Она хотела было броситься к арке, но решила, что так будет еще хуже, а через секунду поняла, что вообще не может сдвинуться с места — ноги одеревенели, а руки, наоборот, повисли плетьми — так, что даже пощечину дать она бы не смогла.

Говорят, так только в фильмах бывает, что жертву парализует, — подумала она на удивление спокойно. — Оказывается, не только в фильмах. Потому-то маньяки так запросто расправляются со своими жертвами. Те просто застывают от страха. Как кролики перед удавом. Нужны десятки и сотни часов тренировок, чтобы реагировать на такое адекватно и правильно. Или хотя бы бежать.

— Девушка, — хриплым голосом произнес мужчина. Их разделяло метров семь и расстояние сокращалось.

В жутком оцепенении Маша наблюдала, как его лицо постепенно проявляется из тени. Жуткое, будто вырубленное из гипса…

Она отшатнулась. Ее будто отпустило. Взмахнув руками, Маша неуклюже повернулась, чтобы дать деру, но тут же почувствовала сильную руку, крепко взявшую ее за локоть.

— Я не маньяк, не бойтесь, — сказал мужчина.

Она затрепыхалась как птичка, но вырваться не смогла. Тогда Маша медленно повернулась и, ожидая самого страшного, взглянула прямо ему в лицо.

Перед ней стоял обычный, в общем-то, мужчина. Возможно, даже, симпатичный. По крайней мере, уж точно красивее Грома. Уставшее лицо с мешками под слезящимися глазами, легкая небритость…

Поняв, что сию секунду убивать ее он не собирается, Маша сфокусировалась и удивленно произнесла:

— Вы⁈

Мужчина тоже удивился. Он выпустил ее локоть и взглянул проницательным взглядом, от которого у нее мгновенно побежали мурашки по рукам.

— Простите? Мы разве знакомы?

Маша посмотрела на арку дома, из которой недавно вышла, затем медленно перевела взгляд в направлении школы. За разрытой канавой торчал кусочек здания и ворота.

— Я… видела вас там… возле школы. Вы… милиционер… Иван Белов… — имя вырвалось у нее случайно, она просто вспомнила, что говорил Гром, указывая на мужчину возле черной «Волги».

Несмотря на явную скупость эмоций, на его лице мигом отобразились самые разные чувства — от любопытства до затаенного где-то в глубине страха. Она заметила замешательство в его глазах, в этом Маша готова была поклясться.

— Откуда вы меня знаете? — его лицо вновь стало каменным. Он пробежал глазами по кустам, затем выпрямился и достал сигареты. Это была импортная, очень дорогая красная пачка с надписью «Мальборо».

— Один человек… — начала Маша и вдруг осознала, что если начнет говорить, то покажется не просто дурой, но, возможно, даже сумасшедшей. Она потупилась. Как никогда, ей нужна была поддержка, твердое надежное плечо. — Один человек… он служил с вашим отцом когда-то.

Маша понятия не имела, правду ли ей сказал Гром или же просто все выдумал. В глазах у нее потемнело, земля качнулась, желтые фонари над головой повело в сторону.

— Эй! — мужчина отреагировал мгновенно. Он мягко взял ее под локоть и поддерживая, повел к остановке, где усадил на скамью. — Присядьте. Сделайте…

— … глубокий вдох, — продолжила за него Маша дрожащим голосом.

— Да, — сказал он, — потом выдох. Постарайтесь успокоиться. Вы очень напряжены, зажаты. У вас что-то случилось?

Маша кивнула. Она была готова разрыдаться. Ее плечи дрожали.

— Ну… тихо, успокойтесь.

Белов сел рядом и положил руку ей на плечи.

— Вы дрожите.

Он снова осмотрелся, но улица, сколько хватало глаз, была совершенно пустой.

— М…можно сигарету?

Маша курила очень редко. Последний раз она закурила десятого марта. В тот день она обнаружила в почтовом ящике похоронку на мужа.

Белов подумал, потом достал пачку и протянул ей. Она взяла сигарету, подождала, пока он прикурит и слабо вдохнула, тут же закашлявшись.

Тем не менее она почувствовала себя лучше.

Она украдкой взглянула на него. Выдыхая дым в прохладную октябрьскую ночь, он терпеливо ждал.

— Фамилия этого мужчины, о котором я говорю — Гром.

Белов медленно повернулся.

— Как? Как вы сказали?

— Гром. Маленький такой, плотный, лысоватый. Не слишком приятной наружности, но зато как человек…

— Как это может быть? — совершенно потрясенный, он покачал головой. — Ведь… его же убили. В сорок первом убит бандитами, которых так и не нашли. Ему нанесли двадцать шесть ножевых ранений… Отец рассказывал про него. Он отзывался о нем, как о профессиональном командире. Его смерть сильно подкосила московскую милицию, которая в ту пору задыхалась от нехватки кадров.

Он помолчал, что-то обдумывая.

— То есть… вам это сказал сам Гром? Не его сын, внук или… я не знаю, может быть, знакомый, которому стали известны эти сведения?

Маша покачала головой.

— Я видела его удостоверение с печатью. Выдано седьмого января тридцать седьмого года. Номер восемьсот пятьдесят пять. Оно точно было настоящим.

Белову не сиделось. Он встал со скамейки. Прошелся туда назад и замер, раскачиваясь на пятках.

— Он мог где-то его раздобыть… этот мужчина мог где-то взять удостоверение. В музее, например.

— Нет, — отрезала Маша.

— Но… вы-то, вы вообще кто⁈ — опомнился Белов и уставился на Машу, будто только что ее увидел.

— Я? Я Мария Крылова. Живу здесь недалеко. У меня пропал сын и…

Ей показалось, что мужчина напротив нее едва устоял и чуть не грохнулся на спину.

— Мария… Крылова? Мама Вити Крылова?

— Откуда вы знаете моего сына⁈ — Маша вскочила так резко, что едва не столкнулась с этим странным типом. Впрочем, это как раз входило в ее планы. Сжав кулаки, она медленно пошла на Белова. Внутри нее все горело и вибрировало. — Что с моим сыном? Что вам известно⁈ Немедленно отвечайте!

Белов попятился. Со стороны их бурный разговор наверняка выглядел как жесткая ссора мужа и жены. Причем муж, судя по