внимания на остальных чинов его правительства. Попинал мыском сапога несчастную пепельницу, вытащил из кадки штык который вернул на место хранения в карабин, предварительно обтерев его белоснежным платком. И только после всех этих манипуляций, обратился к своему новому министру путей сообщения.

— Николай Константинович, как вы думаете, планируемый к постройке Охтинский мост можно сделать железнодорожным?

— Никак нет, ваше императорское величество, — бодро ответил генерал-лейтенант Шауфус. — Проект моста не предусматривает такой нагрузки. К тому же, надо тянуть отдельные железнодорожные ветки от Московского и Финляндского вокзалов.

— Переделать проект можно?

— Да, это возможно. Но сильно удорожит смету. Сейчас на постройку того моста надо порядка четырёх миллионов рублей. А с усилением конструкций и прокладыванием путей, стоимость возрастёт до шести-семи миллионов.

— Владимир Николаевич, — обратился царь к министру финансов Коковцеву. — Что у нас с резервами? Мы можем увеличить финансирование этого проекта в два раза?

— Думаю — да, ваше императорское величество. Мой предшественник оставил приличные финансовые резервы.

— Тогда, создайте счёт в государственном банке под проект и строительство моста, и внесите на него необходимую сумму согласованную с генералом Шауфусом.

Глава 26

Глава 26

— И что нам теперь с этой всей хренью делать? — растерянно вопросил в пространство дед, дочитав отчёт руководителя геологической экспедиции. — Может, продать землю? Теперь-то она ого-го сколько стоить будет!

— А нам, что, медь и железо не нужны? — удивился я. — И, как бы, это ещё моя земля.

На внеочередном совещании руководства корпорации Эдвин Бергрот огорошил всех, кроме меня, что геологи нашли богатое медно-колчеданное месторождение, а заодно и месторождение магнитного железняка. Правда, в отличие от доступной для добычи медной руды магнитит располагался на острове посреди обширного болота, куда добраться можно было только вплавь.

— Да твоя! Твоя! — вяло отмахнулся от меня дед. — Нахер я на твою глиняную игрушку тогда позарился? А, бесёнок? Сейчас бы, как в старые добрые времена, торговали рыбой и лесом, и горя бы не знали.

— Херра Хухта, ваш внук прав. Нам нужны свои медь и сталь. Сейчас мы это всё вынужденны закупать.

— Я это понимаю, Эдвин. Но вот что конкретно с этими месторождениями нам сейчас делать? Там же ничего нету. Хутор с двумя десятками карелов — и всё. Как нам вывозить эту руду? Надо строить дорогу. Как минимум, до Йоэнсу. А там сплавлять по Сайменскому каналу в Гельсингфорс? Или сразу в Санкт-Петербург?

— Деда. Какой канал? Он же пять месяцев в году только работает! Надо строить медноплавильный завод на месте и вывозить уже в слитках или даже в готовой продукции.

— А плавить ты чем будешь, помпо? Представь во сколько тебе обойдётся доставка угля или кокса! А рабочие и шахтёры? Это же надо строить целый посёлок.

— Да уже давно медь и металлы электричеством плавят! Тот же Сименс выпускает такое оборудование. Вон, французский инженер Поль Эру уже несколько заводов с электродуговой печью построил. И алюминиевый, и медный! Поставить торфяную электростанцию и заодно осушить то болото, где железо прячется. А ещё проще, построить газовый завод на торфе. Получим газ для работы электростанции и торфяной кокс, — от переполнявшего меня возмущения от безразличия деда я даже вскочил на ноги.

— Пфф! А наговорил, а наговорил! Сядь! Чего вскочил? Эдвин, ты что думаешь?

— Кауко, мне нравится ход мысли твоего внука. Все описанные им технологии доступны, и мы можем их применить на практике, были бы деньги. Но идея с газовым заводом мне нравиться больше. Тот же кокс можно продавать, а руду плавить газом. И процесс мне знаком, я ведь пять лет руководил газовым заводом в Гельсингфорсе. Естественно, что придётся вложиться в строительство железнодорожной ветки до Йоэнсу или до Куопио. И это самая убыточная часть нашего возможного проекта. А остальное быстро окупится. Надо пробовать.

— Почему убыточное, херра Бергрот? Пустим пассажирский поезд между Йоэнсу и Куопио. Они сейчас через Гельсингфорс добираются или по воде.

— Сговорились? — проворчал дед. — Ладно. Составляй смету, Эдвин. И надо найти, кого поставить на это дело. Матти, твой японец вроде ещё и металлург. Может, ему предложить?

— Думаю, он согласиться. Он постоянно твердит, что ему не хватает опытов с металлами, — кивнул я деду. — Но ты забыл, что проспорил мне! Когда начнёшь строить элеватор?

— Я помню, Матти. Помню. Но не сейчас. Видишь, как всё повернулось. Если за всё хвататься — то можно всё потерять, — отбоярился он очередной народной поговоркой и первым выскочил из кабинета.

Вторым вышел дядя Тапио, который всё совещание просидел молча. А я задержался. У меня был вопрос к нашему техническому директору.

— Херра Бергрот, взгляните, — я протянул мужчине одну из папок с бумагами, которые всё совещание пролежали передо мной.

Бергрот удивлённо приподнял брови, но папку принял и стал молча читать. У него ушло не более пары минут, чтобы ознакомиться с содержимым, но задать свой вопрос не успел.

— А что это вы здесь делаете? — вернулся в кабинет дед Кауко. — Матти, пойдём, у меня мобиль опять не заводится.

— Я занят, деда. Вызови со станции извозчика. Ну, так что, херра Бергрот? Как вам эта идея?

— А во второй папке что?

— Технические описания, схемы устройства заправочного оборудования, насоса и общий вид станций. Как простых, так и с дополнительными опциями.

— Как у вас тут интересно. Эдвин, а можно и мне почитать? — дед потянулся к первой папке.

Бергрот пожал плечами и подвинул её к нему по столу.

— Я так понимаю, Матти, ты решил организовать что-то типа угольных станций для пароходов, но только для автомобилей? А зачем?

— Да, херра Бергрот. Заправочные станции. Ведь сейчас водители вынуждены покупать топливо у аптекарей и в керосиновых лавках. И не всегда с положительным результатом. Сейчас