litbaza книги онлайнРазная литератураЯзыковая структура - Алексей Федорович Лосев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 128
Перейти на страницу:
class="p1">Предложения опасения, как оно и следует ожидать от динамического типа предложений, имеют своим основным модусом конъюнктив (с заменяющим его – после исторического времени – Opt. obliquus). Ведь в глаголах опасения, боязни и пр. безусловно содержится указание на другое действие, которого и боится субъект главного предложения. Конъюнктив тут (с заменяющим его Opt. obliquus) наиболее уместен. Однако боязнь и опасение, если их рассматривать не формально и абстрактно, а по их живому содержанию в каждом отдельном предложении, опять-таки выражаются с бесконечным количеством разного рода оттенков, часто приближающих эту боязнь и это опасение к простому раздумью или же простой констатации предмета боязни. В связи с этим насыщенная динамичность этого типа предложений начинает заметно слабеть и заметно приближаться к простой статичности. А вместе с тем возникает и возможность употребления в этих предложениях всех тех модусов, которые характерны для чисто статических предложений с hōti и hōs, т.е. indic., opt. с an и даже indic. praeterit. с an.

Стоит только употребить в главном предложении perfect, которое, как известно, указывает на нечто законченное и которое в данном случае уже не способствует выражению боязни в качестве чего-то развивающегося, как уже соответствующее придаточное предложение опасения начинает иметь вместо конъюнктива индикатив.

Xen. Cyrop. II 3, 6: «боюсь, что я буду в общении (indic. fut.) с чем-нибудь другим больше, чем с добром».

Или стóит только опасение и боязнь снизить до степени просто некоторого мнения или убеждения, как уже индикатив тоже получает свое место: «Смотри (прими меры), как бы ты не ошибался» (coni. praes). «Смотри, не ошибаешься ли ты» (indic. praes.). Точно так же, если предмет боязни относится к прошлому, то боязнь тоже слабеет, и мы опять получаем индикатив.

Hom. Od. V, 300: «Боюсь, что богиня все сказала непреложно» (ind. aor.).

Наконец, предложение опасения прямо может стоять с hōti и hopōs на манер повествовательных предложений и иметь все относящиеся к этим последним модусы. Конечно, в этом случае боязнь ослабевает до степени боязливого мнения или высказывания с опасением. После глаголов боязни возможен также условный период. Opt. с an вполне возможен в предложениях опасения, зависящих, например, от условного предложения; an в этом случае будет выражать как раз эту зависимость опасения от соответствующих условий. Ср. Xen. Anab. VI, I, 28. Даже Indic. praeterit. с an, т.е. modus irrealis, отнюдь не чужд предложениям опасения, когда имеется намерение выразить боязнь, которая могла бы возникнуть в прошлом при известных обстоятельствах. Однако едва ли нужно доказывать, что такая конструкция очень редка. У Гомера Il. IX 244 в предложении опасения стоит даже просто оптатив в желательном смысле.

Необходимо отметить, что в предложениях опасения союзами могут быть hopōs mē (особенно после глаголов scopein, horan, phylattesthai, eylabesthai), ei в смысле «ли», hōs и иногда hopōs для выражения боязни в смысле простого мнения или суждения, hoti – для выражения причины боязни, hōste – для выражения последствий боязни, а также вопросительные местоимения, как tis или pōs. Наконец, предложения опасения могут выражаться и без всякого союза, при помощи инфинитива или причастия.

В итоге необходимо сказать, что предложения опасения являются также замечательным образцом определяемых придаточных предложений, относительно модусов которых нельзя заранее выставить ни одного обязательного правила и модусы которых зависят исключительно от намерения пишущего или говорящего так или иначе трактовать семантику управляющего глагола.

5. Предложения цели

Как и следует ожидать, предложение цели, будучи ярко выраженным динамическим предложением, обязательно требует постановки конъюнктива после главного времени и заменяющего его opt. obliquus после исторического времени. Правда, вовсе не обязательно, чтобы управляющий глагол в данном случае сам по себе содержал в себе большую динамику или резкую направленность действия. Ведь управляющий глагол надо брать вместе с его союзом; наличные здесь союзы цели уже во всяком случае отличаются очень резкой направленностью действия, а именно целевым устремлением.

То, что в формальном отношении здесь фактически имеет место большая путаница, легко объясняется каждый раз, как только мы вникнем в значение управляющего глагола. Если управляющий глагол, формально стоящий в главном времени, на самом деле говорит о прошедших событиях и управляется только ради наглядности речи или говорит о действии заведомо нереальном, то вполне понятно, что после такого главного времени в предложении цели оказывается не конъюнктив, а оптатив (так оно часто и бывает у историков, и особенно у Фукидида). Равным образом, если в главном предложении мы имеем историческое время, но эта историческая форма имеет значение настоящего или указывает на наличие прошедших действий в виде тех или иных результатов в настоящее время, то и здесь вполне понятно, что после такого исторического времени стоит не оптатив, но конъюнктив. Точно так же и конъюнктив и оптатив в предложениях цели сколько угодно могут ставиться с частицей an, вносящей здесь, как и всегда, момент обусловленности, момент зависимости достижения цели от тех или иных условий, так что в этих случаях или прямо стоит в непосредственном соседстве условное предложение или оно по крайней мере подразумевается. Одновременное наличие конъюнктива и оптатива в стоящих рядом предложениях цели и зависящих от одного и того же главного предложения, после того что мы сказали выше о свободе модусов в греческом синтаксисе, тоже ровно ничего не содержит в себе неожиданного и является еще новым доказательством примата выражения объективной ситуации в греческом синтаксисе над зависимостью формально-грамматической и логической.

Однако – и это тоже в полном соответствии с предыдущим – целенаправленность действия в придаточном предложении может иметь самую разнообразную степень и, в частности, может разрежаться до простого указания на то или иное будущее. Так, подобно предложениям стремления, мы нередко встречаем в предложениях цели тоже hopōs (редко с hōs) с Ind. fut. Это особенно заметно у Гомера после ophra (иногда hopōs и mē), но попадается также и у аттиков после hopōs (и очень редко после hōs и mē).

Xen. Cyrop. II I, 21: «И питаются они не чем другим, как только чтобы сражаться (ind. fut.) за питающих».

Точно так же направленность в предложении цели может падать еще больше, именно до полной ирреальности, что бывает в предложениях цели, зависящих от таких предложений, в которых выражается неисполнение или неисполнимое намерение или желание, т.е. после Indic. praeter. с an после edei, chrēn и других выражений необходимости в прошлом, после предложений с eithe, ei gar, ophelon (выражающих неисполнимое желание). В таких случаях в предложениях цели ставится

1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 128
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?