следит с интересом и сочувствием за борьбой России с Портой (отмечено известие о взятии русскими Очакова).[562] В своем послании-памфлете «К королю Шведскому» Брекер противопоставляет коварной и неблагородной, по его мнению, политике Густава III благородное, как он убежден, поведение могущественной России на европейской арене. «Русские — это ребята, которые шутить не любят, — внушает Брекер шведскому монарху. — Не мешайте двум империям (т.е. России и Австрии. — Р.Д.) драться с дикими турками и сидите-ка себе дома». Это — одно из многочисленных исторических свидетельств положительного образа екатерининской России в глазах «простых» европейцев XVIII в., причем этот образ был создан не только усилиями просветителей, сочувствовавших действительным или «потемкинским» внутрироссийским преобразованиям, но и внешней, военной политике российского государства, которую видели все.

Однако самой важной, на наш взгляд, заслугой Брекера перед немецкой и швейцарской литературой явилась разработка человеческого характера. Писатель не прочь проповедовать христианское благочестие, без лицемерия следуя Нагорной проповеди. Но вместе с тем он не то чтобы снисходителен к порокам — он принимает людей такими, какие они есть. Так же он относится и к себе, осознавая противоречивость своей натуры и страдая от этого, но понимая или интуитивно чувствуя, что в этом и состоит человеческое качество души. Эта манера смотреть на людей придает «Истории жизни» особую прелесть истинности, достоверность и, если можно так сказать, стереоскопичность точки зрения, не совсем обычную для европейской литературы XVIII в. Кроме того, позиция автора выражает некую возвышенную, мужественную доброту, которая искупает и отдельные длинноты повествования, и шероховатости слога.

Взглянем на портреты людей, созданные Брекером. Так, жена его — Заломе (собственно, Саломея), некрасивая, не особенно любимая («сопостельница», «домашний крест», «Ксантиппа», как он ее иронически называет в дневнике), с тяжелым характером, оказывается в то же время надежной хозяйкой дома, искренне преданной своему семейному долгу. Товарищ Брекера по бегству из прусской армии Генрих Бахман — вздорный бездельник, но он странным образом небезразличен писателю, потому, очевидно, что в молодые годы был его спутником в скитаниях. Геснер, Фюссли, Лафатер — умные, любезные господа, светочи знаний для него, простого крестьянина, но все-таки они — «господа», не его поля ягоды, и он имеет право относиться к ним несколько отчужденно и критически, как и к «физиогномике» Лафатера. Подружка юности — Анхен Лютхольд предала его любовь, но он жалеет ее, и благодарен ей, и ценит свое к ней чувство.

И наконец, самая выразительная фигура среди брекеровских персонажей — легкомысленный прусский лейтенант-вербовщик Маркони. Это он цинично перекупил у мошенников, земляков Брекера, простодушного парня, которого они уломали отправиться в Шафгаузен на заработки. И не менее подло, обманом, превратил его потом из своего наемного слуги-денщика в солдата. Брекер не скрывает этой низости прусского (или, как тот сам утверждал, польского) дворянина, но и не обличает своего бывшего хозяина. Он видит и показывает и его грубость, и мотовство, и — по временам — искреннюю доброту и благодушие. Этот характер, заурядный в своем эгоизме и одновременно подкупающий своей полной естественностью и проблесками человечности, приближается к созданиям литературы XIX в. (такого же типа, например, характер ротмистра Минского в «Станционном смотрителе» Пушкина). Мы вправе назвать эту манеру реалистической и психологической и предположить, что у Брекера она подкрепляется столь обожаемым им Шекспиром, но заложена она была, без сомнения, в даре Брекера видеть людей.

Таким же образом швейцарский писатель смотрел на современность. Революция для него — столь же неоднозначное событие, как и человеческий характер. Своим крестьянским и христианским внутренним опытом Брекер постигает весь ее ужас, так как она несет в Альпы кровь, смерть, оккупацию, раздор, предательство. Но она несет и свободу — и Брекер видит это не менее ясно, чем лучшие умы его времени. И в этой свободе самое ценное ядро — подтверждение свободы человеческого духа, своей личной свободы. «Внезапно обнаружились таинственные глубины внутренней жизни индивида. Это открытие воспринималось как более значительное, чем открытие Америки. У всех на уме и на устах было одно: освобождение личности».[563]

Человек из Тоггенбурга, одаренный, наблюдательный, глубоко чувствующий, писал, конечно, для читателей, а значит, и для нас. Но — что очень важно отметить — он писал прежде всего для себя, ради себя — как человек, уже в те времена самостоятельно познавший трагическую, но и высокую цену личного достоинства и внутренней свободы.

ПРИМЕЧАНИЯ

Перевод сделан по изданию: Leben und Schriften Ulrich Bräkers, des Armen Mannes im Tockenburg / Dargest. und hrsg. von Samuel Voellmy. Basel: Verlag Birkhäuser, 1945. Bd. 1—3. Тексты У. Брекера сверены также с изданием: Bräkers Werke in Einem Bande / Ausgew. und eingel. von Hans Günther Thalheim. Berlin; Weimar: Aufbau-Verlag, 1964.

При составлении примечаний были использованы комментарии к этим изданиям, а также, как основной источник, издание: Chronik Ulrich Bräker: Auf der Grundlage der Tagebücher 1770—1798 / Zusammengest. und hrsg. von Ch. Holliger, C. Holliger-Wiesmann, H. Graber, K. Pestalozzi. Bem; Stuttgart, 1985. Кроме того, привлекались материалы из следующих источников: Nabholz Н, Murait L. von, Feller К., Bonjour Е. Geschichte der Schweiz. Zürich, 1932—1938. Bd 1—2; Geiger K., Hofer M., Im Hof U., Pestalozzi K., Wiesmann C. Ulrich Bräker: Die Tagebücher des Armen Mannes im Toggenburg als Geschichtsquelle / Hrsg, von P. Wegelin. St. Gallen, 1978; Böning H Ulrich Bräker, der Arme Mann aus dem Toggenburg: Leben, Werk und Zeitgeschichte. Königstein Ts., 1985; Ulrich Bräker und seine Zeit: Zum 250. Geburtstag des «Armen Mannes im Toggenburg» (1735—1798): Eine Vorlesungsreihe der St. Galier Hochschulen (HSG und PHS) im Sommer 1985 (36. Heft). Ebnat-Kappel, 1985.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА У. БРЕКЕРА

1735, 22 декабря

в Непписе (община Ваттвиль) в графстве Тоггенбург (кантон Санкт-Галлен) в семье крестьянина Иоганнеса Брекера и Анны, урожд. Цубер, родился первенец Иоганн Ульрих;

1741, осень

семья переселяется на хутор Дрейшлатт;

1754

семья переселяется в Ваттвиль;

1755, конец сентября

Б. в Шафгаузене нанимается денщиком к прусскому офицеру-вербовщику;

1756, начало марта

Б. пешком отправляется в Берлин, вслед за своим хозяином;

1756, 8 апреля

Б. становится солдатом прусской армии;

1756, 22 августа

в составе своего 13-го пехотного полка Б. участвует в походе на Саксонию (начинается Семилетняя война);

1756, сентябрь

Б. — свидетель частичной капитуляции саксонской армии под Пирной;

1756, 1 октября

Б. участвует в сражении между прусской и австрийской (имперской) армиями под Ловозице (Лобозицем) и дезертирует;

1756, 26 октября

возвращение