опекун я должен просветить тебя в вопросах полового воспитания…

— Бугагага!

Звонкий щелчок в лоб:

— Хорош ржать, прелюбодей мелкий. Я про нехорошие болезни — связанные с половой жизнью с женщинами сомнительной репутации, так сказать.

— Ах, вот оно что… — тот посерьёзнев, — внимательно слушаю?

— При некоторых видах коитуса, риск их подцепить снижается на порядок. Ты знаешь, что такое «минет»?

Невинными глазками «шарит» вокруг себя:

— Нет, не знаю. Но мне было бы очень интересно послушать про «минет» от Ангела…

Издевается гадёныш или и, взаправду не знает? Ещё раз звонко щёлкнув по лбу, так что Мишка ойкнул и зачесал его засопев обиженно, говорю:

— Ладно, я тебе с методичками по шпионажу вышлю одну очень интересную книжку «для взрослых» с «картинками» — изучишь вместе со своими «подружками». Кстати, её — ты можешь не сжигать!

Этот проект, мной был назван «Могучая кучка».

* * *

Забегая на пару месяцев вперёд…

Будучи по делам в славном городе Туле, не утерпел — заскочил «с ревизией» в Первопрестольную:

— Что, Миша, как успехи?

Лыбится радостно:

— Половину поз из твоей «Кама Сутры», мы с Александрой Александровной уже выучили.

— Не могу не радоваться за тебя! А, кроме того?

Вмиг став предельно серьёзным:

— Все методички вызубрил — от зубов отскакивает, готов сдать «экзамен» по любой из них…

Изучив Барона достаточно хорошо, я знаю: если он сказал что, что-то сделал — он это сделал. Поэтому:

— Ммм… Как-нибудь потом! Я к тебе буквально на денёк — пожалуй, лучше бы полюбовался результатами практики.

Предупреждая открывшейся было мишкин рот — готового выдать очередную остроту, уточняю:

— Только не по «изучению поз» — а по созданию «Могучей кучки». А теорию потом — как вернёшься с «каникул», сдашь.

Тот, с видимым огорчением что не обломилось меня подначить:

— Тогда ты приехал как раз вовремя! Сегодня как раз намечается грандиознейший литературный туснячок, где я тебе всех их и представлю. Кроме, пожалуй их аналитика и лидера: тот слишком старенький чтоб участвовать в подобных мероприятиях.

— С тем я сам познакомлюсь… В «своём кабинете».

Тот, потирает руки:

— Опять «спектакля»? Люблю я это дело! Жалко, Лизки не будет…

Я на краткий миг почувствовал жалость: он, до сих пор ещё скучает по «своим ребятам».

— Ничего. Встреча будет краткой — до чая дело не дойдёт. А раз он «слишком старенький» — лизкина попка не произведёт на него нужного впечатления.

Внимательно смотрю в глаза:

— Надеюсь, наиболее хорошо ты изучил мою брошюрку с названием «Конспирация»?

— Конечно! Мою роль в организации знает только Модест Карлович и Лерочка. Вербовка всех остальных производилась через последнюю и по большей части скрытно. Про тебя же вообще не было слова: на тусняке ты просто будешь начинающим прозаиком — каких там с десяток, попавшим в «салон» по приглашению Фимы.

— Кто такая?

— Одна из сотрудниц и, одна из твоих якобы «фанаток» как писателя. Через неё ты будешь поддерживать связь с «Могучей кучкой», когда я «внезапно» уеду.

Вот это, «якобы» — неожиданно не зашло и, я невольно поморщился. Миша, по-своему это поняв, подмигнул:

— Тебе понравится! Немногим старше твоей Софьи Николаевны и главное…

Прерываю его и, осуждающе качая головой — вполне серьёзно говорю:

— Ох, Барон… Когда-нибудь я тебя просто-напросто пристрелю!

Тот, в момент «прижав уши»:

— Лучше вышли какую-нибудь «методичку» по словесной сдержанности…

Проводив Мишку, успел выспаться и привести себя в порядок — загримировавшись под простоватенького на вид провинциала, как в дверь позвонили. Вопреки опасениям Фима оказалась довольно моложавой и миловидной особой и после мимолётного секса в довольно незатейливой позе «раком прямо в прихожей», мы с ней поймав извозчика отправились в «литературный салон».

Когда-то роскошная квартира какого-нибудь довольно высокопоставленного царского сановника, была порядком обшарпана и на мой взгляд — крайне безыскусно обставлена. Вместе с тяжеловесной «николаевской» мебелью из какого-нибудь служебного кабинета, здесь находились легкомысленные мещанские пружинные диваны с зеркалом и полочкой для «слоников» приносящих счастье, обычные письменные столы из какой-нибудь адвокатской конторы, пузатые кожаные кресла, торшер с атласным абажуром с нарисованной на нём Фудзиямой и сакурой в цвету и, славянский шкаф довольно грубой работы.

Хожу, знакомлюсь, веду «светские беседы» — стараясь меньше говорить, побольше слушать да на ус мотать.

Вот две дамы делятся секретом унижения любовницы мужа:

— Так ему скажи: «Ну, да ладно! Но ты с этой особой бываешь на людях, ты же — известный человек, дорогой! Неужели тебе приятно и удобно ходить рядом с этой простушкой? Давай ей, что ли, чулки купим или кофточку какую-нибудь».

Вот какой-то молодой литератор жалуется на вид — «метрессе», об своих разногласиях с редакцией:

— … Вот Вы сказали, что мои позиции якобы не ясны. А как иначе, если я пишу одно — а меня заставляют делать всякие добавки, убавки, вставки, изъятия. Вот и получается нечто неясное — потому, что я тяну в одну сторону, а редакторы в другую.

— Вот, как? А я считала, что сейчас редакторы с более широкими взглядами и не мешают высказываться.

— Ах, если бы… Вот и я все время говорю и пишу об этом!

Вот ещё:

— Вы только не облегчайте себе задачу! Рассматривая одну сторону чего-либо, не забывайте о другой. Иначе Вам преподнесут нечто такое, когда у вас уже будет готова своя концепция и ее одностороннее обоснование. И Вас собьют с позиции, Вы растерялись, Вы перечеркнуты — как творческая личность! И не спешите — никуда не спешите. Не обгоняйте «крота истории»: он роет — вы следуйте за ним и, тогда быть может — все ваши проблемы решатся сами собой. Надо прежде всего узнать, разузнать, взвесить все «за» и «против».

— Вы к тому же еще юрист, древних читали в подлинниках. Так вот вам, марксисту, надо почаще пользоваться этой тактикой. Не суетитесь по младости лет своих: в коммунизм надо тащить не Маяковского, а скажем — Мандельштама, Цветаеву, Пастернака! Изучайте их повнимательней, проинтерпретируйте, прокомментируйте. Вот, подлинная поэзия революции, вот — поэзия, рожденная Октябрем! Постепенно, шаг за шагом вытесняйте ими тех — кого «в лоб» не взять.

— Вам литературный портрет Цветаевой нужен? Андреева? Бабеля? Стихи Мандельштама на эстраду⁈ Тогда изучайте тактику Чингисхана или нашего Суворова, милейший: «Заманивай, братцы, заманивай!». Вот именно так!

— Они меня винят тут