И дам этому человеку тысячу дирхемов. После я приложу ее к лицу или к глазу, в надежде излечиться от какой-либо болезни. Хотя это всего только кусок древесины, неспособный принести большой пользы и не имеющий никакой другой силы, кроме того, что этого действительно мог коснуться пророк».

* * *

«Я был учителем Мамуна, когда тот был ребенком, – рассказывает Йазиди. – Однажды, когда я пришел к нему, он был в уединении, и я велел слуге предупредить его обо мне. Но Мамун меня не вызвал. Я ждал и еще дважды посылал слугу, но он все не вызывал меня.

– Этот молодой человек весьма склонен к легкомысленным поступкам, – заметил я другим учителям.

– Да, он таков, – отвечали они, – и, более того, он всегда в дурном расположении духа, когда урок заканчивается, и его слуги должны из-за этого страдать. Тебе следует это исправить.

Когда Мамун наконец появился, он должен был предстать перед моим судом, и я назначил ему семь ударов хлыстом. У него все еще были мокрые глаза, когда слуги объявили: «Джафар ибн Яхья!» Мальчик достал платок и вытер слезы, подобрал полы своей одежды, дошел до ковра и сел, скрестив ноги. Через несколько мгновений он сказал: «Пусть войдет».

Появился Джафар ибн Яхья. Я думал, что Мамун пожалуется на меня, и сел отдельно от товарищей. Джафар подошел к нему, поговорил немного, пока мальчик не рассмеялся, и удалился. Я обратился к Мамуну:

– Я ждал, что ты будешь жаловаться Джафару.

– Почему, Абу Мухаммед, если я не скажу об этом моему отцу ар-Рашиду, я должен говорить Джафару? Меня следовало наказать».

Уже в юности Мамун серьезно занимался науками. Он вызвал юристов из всех областей и сам стал в этом деле знатоком. А в зрелые годы он глубоко изучал психологию и науки древних народов.

Философия – греческое слово, оно означает «любовь к мудрости».

Халиф Мамун послал дипломатов к императору Византии в надежде приобрести научные труды греков, в переводе на арабский. С этих пор мусульмане, занимавшиеся теоретическими знаниями, посвящают себя изучению греческих наук. Из всех философов самым мудрым и прославленным был Аристотель, его называли Первым Мудрецом, но мусульмане проводили такие изыскания, которые могли опровергнуть некоторые его утверждения.

Многие занялись математикой и строящимися на ней науками, такими как астрономия. Первый греческий трактат по геометрии, «Элементы»[133] Евклида, был переведен еще в правление Мансура. Работы Аристотеля по физике, науке о телах, движении и покое, перевели при Мамуне. Записи Галена, посвященные медицине, служили руководством для живших позднее врачей. Магия и наука о талисманах изучались ассирийцами и халдеями, а также египтянами.

Мухаммед ибн Муса и его братья приглашали переводчиков из дальних стран, щедро им платили, и те приносили сокровища познаний в копилку познания мусульман. Геометрии, инженерии, движению небесных тел, музыке и астрономии они уделяли наибольшее внимание, но это была лишь малая часть того, что они изучали.

В те дни ученый Абдаллах Наши, автор множества прекрасных стихов, среди которых «Старые дома, всеми любимые, есть ли у вас голос, чтобы успокоить кровоточащие раны? В ответ ни звука. Лишь тишина – как самый полный ответ», написал оду из четырех тысяч строф, оканчивающихся одной и той же рифмой – «на», – в которой говорил о различных философских системах и религиях, сектах и их принципах. Он писал и другие масштабные работы в стихах, посвященные различным наукам.

Такого рода работы и исследования в конечном счете привели к тому, что Мамун обнародовал теорию о сотворении Корана (о ней ниже).

Халиф был мудрейшим из всего Дома Аббасидов.

Мамун любил шахматы. «Это возбуждает разум!» – говорил он, и он же придумал некоторые игры.

«Я не должен слышать от тебя «давай сыграем», я хочу услышать «давай сразимся», – говорил он. Но он не был лучшим игроком и часто восклицал: «Я должен править миром и справляюсь с этим, но страна размером в две пяди для меня велика».

Через год после его вступления на престол в Ираке поднялась влиятельная партия, поддерживающая потомка Али Мухаммеда ибн Ибрахима; другой потомок Али, Мухаммед Ибн Сулейман, поднял восстание в Медине, а в Басре двое, Али ибн Мухаммед и Заид ибн Муса, стали хозяевами города. В тот же год еще один представитель этого рода поднял Йаман против правительства, и на следующий год его родственник Мухаммед, называемый парчовым щеголем за свою красоту и изящество, взбунтовал Мекку и Хиджаз. Он провозгласил себя имамом и присвоил себе титул правителя всех правоверных.

Силу следует применять только в самом крайнем случае – было одним из правил Мамуна. И халиф благожелательно относился к партии Али.

Через двести лет после бегства в Медину его послы отправились к Али Ризе, прапрапраправнуку Хусейна, чтобы с почестями доставить его в Мерв, ведь Мамун не перевез правительство в Ирак. Халиф радостно встретил его и созвал совет главных людей государства.

Там он объявил, что провел перепись всех живущих потомков Аббаса и Али. Среди всех этих людей из Дома пророка он не нашел более подходящего на роль властителя над мусульманами, чем Али Риза[134]. В завершение он объявил Али Ризу своим наследником в халифате. Мамун приказал чеканить золотые и серебряные монеты с именем Али Ризы, выдал свою дочь за его сына, отменил черный цвет одежды и знамен, а членов халифата одел в зеленое.

Когда вести об этом достигли Ирака, Аббасиды пришли в ярость. По переписи среди них было тридцать три тысячи прямых потомков дяди пророка, мужчин и женщин, и теперь каждый Аббасид со своими людьми и вассалами объявил Мамуна свергнутым и дал клятву верности Ибрахиму, сыну Махди, которого провозгласили халифом.

В 203 году Али Риза умер, съев, как говорят, отравленный виноград. Мамун сам произнес над ним погребальную молитву.

В то время в Багдаде начались мятежи. Толпа из вооруженных преступников нападала на мирных горожан и путешественников, грабила их, в то время как их добыча открыто продавалась на рынке. Чиновники не могли сдерживать насилие и возмещать убытки, тогда благочестивые состоятельные люди объединились, чтобы положить этому конец.

Аскет, или дервиш, назвавшийся Халидом, взывал ко всем правоверным, призывая восстановить порядок. Немного позже появился Сахль, носивший Коран на шее и призывавший людей прекратить насилие и поступать по Книге Всевышнего и Слову пророка. Хашимиты поддержали его, штаб его находился в дворце Тахира, а его отряды патрулировали город, не принимая платы жителей.