взгляда и поднимаю на него глаза. Время, горе и стресс оставили свой след на остальном красивом лице. Я всегда думала, что мистер Маллиз выглядит ‘выдающимся’, но после смерти Олли он выглядел просто подлым. Я держалась подальше от него, а он — от меня. Это мой первый настоящий, взрослый разговор с ним.

Он прочищает горло и застенчиво говорит: — Ваня, я должен перед тобой извиниться.

— За что? — Я прищуриваюсь, глядя на него. — Вы знали о лжи моего отца?

Он быстро моргает. — О какой лжи?

— Ни о какой. — Я пренебрежительно машу рукой. Я сержусь не на мистера Маллиза, но, поскольку он пытается завязать разговор, ему придется пострадать из-за моего нетерпения. — За что именно вы извиняетесь?

— За то, что повернулся спиной к тебе и твоей семье, когда ты больше всего нуждалась в помощи, — тихо говорит он.

— Это не имеет ко мне никакого отношения. Даже если бы и имело, вы нам ничего не должны.

— Твои родители считали нас друзьями, но мы вели себя не как хорошие друзья. Я пришел сегодня, чтобы извиниться перед твоим отцом, но я понимаю, что должен включить и тебя в это извинение. Ты была лучшим другом Хадину, и вместо того, чтобы отгораживаться от тебя и твоего отца в самый тяжелый период твоей жизни, мы могли бы протянуть вам руку помощи.

— Мистер Маллиз, все в порядке. Правда… — Я пытаюсь смотреть через его плечо.

Он садится напротив меня, чтобы я не могла шпионить за Хадином и папой. — Только когда я потерял своего старшего сына, я понял, насколько ужасающе короткой может быть жизнь. В самые мрачные моменты именно люди, которые действительно заботятся о тебе, указывают тебе путь к свету. У меня было много времени подумать в больнице, и я не мог тратить еще один день, не исправив все.

— Я ценю ваши извинения, мистер Маллиз, но я не считаю вас ответственным за то, что произошло, когда мой отец обанкротился. И я думаю, что полагаться на себя в любом случае важнее, чем на кого-то другого. Я зашел так далеко сам и не хотел бы думать, что должен перед кем-то за это извиняться.

Его губы дрожат от веселья, и он кашляет в руку, чтобы скрыть это.

Я хмуро смотрю на него. — Что?

— Я понимаю, почему такой человек, как ты, смогла приручить такого человека, как мой сын.

— О чем вы говорите? — Я раздражаюсь. Игривость в его глазах слишком сильно напоминает мне Хадина, и это делает его мне отчасти симпатичным.

— Я должен кое в чем признаться, Ваня. Я проделал весь путь до дома твоего отца не только для того, чтобы исправить прошлые ошибки. У меня был скрытый мотив.

— Вы Маллиз. Меньшего я и не ожидала. — Я складываю руки на груди, ожидая, когда он перейдет к главному.

Его глаза блестят. — Моя жена сказала мне, что вы с Хадином, похоже, поссорились. Я не был уверен, что я был причиной того, что вы с Хадином не могли быть вместе. Я подумал, что, возможно, твой отец был против этого из-за того, как мы относились к нему в прошлом.

— Мои отношения с Хадином не имеют к вам никакого отношения, — бормочу я, обходя его, чтобы получше рассмотреть мужчин на другой стороне лужайки.

— Подожди, Ваня. Позволь мне сказать это первым. — Он перемещается влево, шаг за шагом подстраиваясь под меня. — Я совершил в своей жизни много ошибок, но ни одна из них не была такой серьезной или разрушительной, как ошибка, которую я совершил со своими сыновьями. Я довел Олли до предела, потому что видел, как он хочет быть похожим на меня, и гордился этим. Его смерть перевернула мою жизнь. Я не знал, куда деть свое горе после того, как он ушел. Поэтому я стал более жестким, чтобы защитить себя.

Я знаю, каково это. — Иногда нужно быть жестче, чтобы выжить.

— И иногда грубость может оттолкнуть людей, которые тебя действительно любят. — Он бросает на меня многозначительный взгляд. — Хадин постоянно задевал мои шипы. Он был волевым, самоуверенным и решительным принять все, что мог предложить мир. Заставить его что-то сделать означало, что он определенно этого не сделает. Я не мог его контролировать, и это меня беспокоило.

— К чему вы клоните? — Спрашиваю я, мой взгляд скользит туда, где папа и Хадин. Они обнимаются. Что происходит?

— Ты другая, — говорит мистер Маллиз. — Ты имеешь над ним власть, которой у меня никогда не было.

— Вы хотите сказать, что я могу контролировать его? — Я бы рассмеялась ему в лицо, если бы у меня не сводило живот.

Никто не указывает Хадину, что делать. Никогда. В половине случаев он спорит со мной только для того, чтобы поднять мое кровяное давление. В другой половине случаев наш грубый характер заставляет нас бодаться.

У мистера Маллиза все еще веселое выражение лица. — Я никогда не видел, чтобы мой сын был поглощен чем-то так, как он поглощен тобой. Он сосредоточен на компании. Он создает свое наследие. Кажется, его жизнь изменилась так, как я и не подозревал, что это возможно.

— При всем моем уважении, сэр…

— Спасибо тебе, и я надеюсь, что ты знаешь, как я сожалею обо всех ужасных вещах, которые я сказал и сделал. Все не вернется на круги своя. Я намерен быть лучшим дедушкой, каким только могу быть.

— Позвольте мне повториться. Мои отношения с Хадином не имеют к вам никакого отношения. Мы не вместе, потому что Хадин и я слишком разные. Он видит мир полным возможностей. И я вижу мир полным опасностей. Из-за этого мы постоянно конфликтуем. Мы не подходим друг другу.

Папа и Хадин тихо смеются.

Я стискиваю зубы и делаю шаг к ним. Что, черт возьми, здесь смешного?

Мистер Маллиз блокирует меня своим телом. — Может быть, и так, но Хадин потратил свою жизнь, пытаясь втянуть тебя в свой мир, а когда это не сработало, он начал инвестировать в твой.

Я вскидываю голову. — О чем вы говорите? Когда Хадин успел это сделать?

— Кажется, я помню, как он возвращался домой из школы с разбитыми костяшками пальцев и окровавленными губами.

— Он был возмутителем спокойствия.

— Он был идиотом, но преданным. Все ссоры были как-то связаны с тобой.

У меня перехватывает дыхание. Я думаю о том, как Бобби назвал меня "свиньей" в коридоре, а потом приполз обратно, чтобы извиниться передо мной со сломанным носом и подбитым глазом. Тогда я подумала, что это странно, но мне было слишком больно, чтобы задумываться об этом.

— Мы захватили модельное агентство и основали подразделение plus size, чтобы они могли нанять тебя. Он использовал все наши связи, чтобы забронировать тебе концерты. Бедному Уиллу пришлось бегать из одного магазина в другой, предъявляя требования.

Шок рикошетом проходит по моим костям. Мои руки безвольно