<Долг мой, мне и расплачиваться. Голос фурии стал твердым и непреклонным. Я клянусь тебе, Алисия Де Фриз, что не позволю тебе стать тем, чего ты боишься.>

– Ты можешь… – Слова застревали в горле. Она начала снова: – Ты можешь остановить меня? Сделать меня лучше?

<Не знаю, не дрогнув, ответила Тисифона. Я попытаюсь, я сделаю все, что смогу, но боюсь, я больше преуспела в причинении зла, нежели в исправлении. А то зло, которое я в тебя внедрила, растет с каждым часом. Оно уже сейчас сильней, чем я считала возможным, может быть, достаточно сильно, чтобы уничтожить нас обеих. Но я долго живу… может быть, слишком долго. Я сделаю, что смогу, а если у меня не получится, ее голос стал нежным, мы погибнем вместе, малышка.>

<Нет! послышался горячий и испуганный протест Мегеры. Ты не убьешь ее! Я не позволю!>

– Тихо, Мегера, – прошептала Алисия. Ее глаза снова закрылись, не от ужаса, а от благодарности. Но она чувствовала боль своей половины, своего второго «я», и заставила себя говорить мягко: – Она права. Ты знаешь, что она права. Ты ведь часть меня самой. Не думаешь же ты, что я захочу жить такой. – Она покачала головой. – Но я не хочу огорчать тебя, дорогая. Ты этого не заслуживаешь… Наша связь не слишком прочная, ты сможешь жить без меня, правда?..

<Не знаю. В неслышном голосе искусственного интеллекта звучали слезы. И не хочу знать, потому что не буду.>

– Пожалуйста, Мегера. Не надо, – просила Алисия. – Обещай мне, что ты попытаешься… Мне тяжело думать, что ты… если я…

<Тогда ты должна постараться этого не допустить. Ты никуда никогда без меня не отправишься… никогда.>

– Но…

<Это ее право, малышка, спокойно сказала Тисифона. Ты не можешь ей запретить делать выбор или обвинять ее за это. Она виновата не больше тебя.>

Алисия склонила голову. Эриния была права. Принуждая Мегеру, она вызовет лишнюю муку и разбередит взаимное чувство вины.

– Ладно, – прошептала она. – Мы шли вместе… вместе пойдем и дальше.

Теплое молчание Мегеры окутало ее, на мости к опустилась хрупкая тишина, заполненная странным, сладко-горьким чувством признания. То, во что она превращалась, не имело права жить. Оно не будет жить.

Странно ли, что она ни в чем не винит Тисифону, почти сонно думала Алисия. Ведь она бы давно умерла, если бы не эриния. И ее страдание было подлинным.

Если изменилась она, то изменилась и эриния, а в их отношениях не было места для раздражения или ненависти.

Молчание тянулось, пока его не нарушила Тисифона: <По правде, малышка, мое обещание может оказаться ничего не значащим. Я еще не рассказала, что узнала.>

– Узнала?

<Да. Пока Мегера занималась искусственным интеллектом «Проциона», я искала мозг, который мог бы дать нужную информацию. Я нашла его, и он мне многое поведал.>

Алисия сосредоточилась, поглубже загоняя дрожь безумия и чувствуя настолько же сосредоточенное внимание Мегеры в своей голове.

<Флотский персонал, преследующий нас, тщательно отобран их командованием. Их цель – создание как можно большего хаоса, чтобы убедить вашего Императора отправить как можно больше сил в этот сектор.>

– Это мы уже знаем, но зачем?

<Ответ довольно прост, сказала фурия мрачно. На самом деле ими командует Субрахманьян Тредвелл.>

В первый момент имя отказалось запечатлеться в мозгу Алисии, затем она недоверчиво вздрогнула:

– Губернатор сектора? Это же безумие! <Никакой ошибки нет, малышка. Это он, а его цель – увенчать короной свою голову.>

– Но… но как?

<Он затребовал крупные силы для «разгрома пиратов». Ему обещана десятая часть активного состава Флота и около трети его огневой мощи. Когда они прибудут, адмирал Гомес будет смещена или убита, ему все равно, ее заменит вице-адмирал Бринкман.

Какое-то время пираты будут свирепствовать с еще большей силой. Их рейды распространятся через границу Македонского сектора, которая охраняется весьма слабо. Наконец, их будут рассматривать как непобедимое зло. И когда ужас восторжествует на территории обоих секторов, народ поверит, что Империя не в состоянии их защитить. Тредвелл примет личное командование флотом и объявит военное положение. Бринкман это примет. Они заменят капитанов, наиболее преданных Империи, своими людьми, Тредвелл добьется полного контроля. И в этот момент он объявит, что Империя показала себя неспособной защитить своих подданных так далеко от центра. Во имя спасения людей он объявит себя правителем обоих секторов, предлагая плебисцит после победы над пиратами. После этого рейды станут реже. Затем специально отобранная эскадра наиболее доверенных его сторонников проведет фальшивую битву с пиратами, в которой пираты будут наголову «разгромлены». Тогда он проведет свой плебисцит и, возможно, победит даже без подтасовки голосов.>

– Но Император этого не потерпит!

<Тредвелл думает, что потерпит. Для этого он просит столь крупные силы. Император не может не понимать, что гражданская война – а меньшим не обойтись – пригласит в секторы риши. И заметь, что никто, кроме Тредвелла и его самых близких сторонников, не будет знать, что происходит на самом деле. Все будут считать, что он действовал твердо и решительно в интересах народа, который призван защищать. Сможет ли Император обеспечить общественную поддержку для действий против человека, выполнявшего свой долг, да еще в столь отдаленной провинции?>

– Вот это да! – прошептала Алисия, пытаясь осознать услышанное, но масштаб преступления поражал воображение. – Мегера, ты что-нибудь об этом нашла в компьютерах?

<Нет, Алли. Даже искусственный интеллект казался потрясенным преподнесенной информацией. У меня не было времени для анализа данных.>

<Ты бы все равно ничего не нашла, Мегера. План этот никогда нигде не записывался. И не без оснований.>

– М-да. – Алисия вздохнула. Немота проходила, ее безумие поднимало голову. Она придавила его железной волей и встряхнулась. – Ну и что нам делать с этой информацией?

<Сказать Фархаду,> первое, что пришло на ум Мегере.

– Может быть, он нам поверит. Но никто другой. Кто поверит на слово сумасшедшей, которая общается с демонами из бронзового века и пытается обвинить губернатора сектора?

<Полагаю это весьма прискорбным, но вынуждена с тобой согласиться.>

– И Фархаду, даже если он нам поверит, нужны доказательства. Никто не осудит Тредвелла на основании того, что сможет предъявить Фархад. Сомневаюсь также, что отдел «О» санкционирует скрытую операцию против губернатора сектора.

<Согласна. И поэтому, малышка, мои обещания тебе могут оказаться не имеющими значения. Я вижу только один путь к устранению этого негодяя.>