Сейчас граф с успехом применял свои навыки семейной жизни в рыбной ловле. Миранде уже надоело, и она носилась по округе, а вот благородные графы увлеклись. И в садке, сделанном из большой корзины, уже плавало штук тридцать разнообразных рыбешек.

Джерисон даже щучку вытащить умудрился – сантиметров двадцать длиной. А уж карасиков и окушков господа натаскали – любо-дорого поглядеть.

Лиля пошепталась с Томом, и они решили на утро сделать уху.

Настоящую, рыбацкую, с дымком, под крепленное вино…

На завтрак – отлично пойдет. А рецепт…

Лиля и на рыбалке с отцом бывала, и уху готовить помогала, и процесс знала досконально. Улов оставим на ночь в садке, чтобы с утра живехонек был, и может, на рассвете еще рыбки доловим.

Поздним вечером Лиля сидела у костра, прижавшись к супругу, который живописал свои рыбацкие подвиги, беззастенчиво преувеличивая, смотрела в огонь и думала, что жизнь – прекрасная штука.

Вирма. Земли клана Хардринг.

– Ваше высочество, к вам его светлость Гардрен.

Эшли Лорин не улыбалась. Гардрен ей решительно не нравился, даром, что на Вирме Бран равен герцогу в той же Ативерне. Но с гадюкой дружить – оно безопаснее будет.

Анжелина кивнула.

– Сейчас я спущусь. Минуту.

Минута и потребовалась.

Бросить на себя взгляд в походное зеркало, которое ей подарила та же Лилиан Иртон, поправить растрепавшиеся волосы, улыбнуться своему отражению.

Хорошенькая…

И – вниз.

Чтобы остолбенеть и застыть на лестнице. И было отчего.

Кто бы еще похвастался, что увидел Брана Гардрена, жестокого и безжалостного главу клана Гардрен с букетом цветов?

Лилового вереска.

Анжелина остолбенела. Почувствовала, как бешено забилось сердце.

– Бран… это мне?

– Вам, ваше высочество. В честь победы.

Анжелина ответила довольной улыбкой. Лейф спал, как убитый, в одной из комнат «посольства». Как пришел сюда, Ричард поднес ему рюмку с крепленным вином, Лейф выпил, потом добавил еще две – и рухнул. Слишком тяжелый груз с него свалился.

– Спасибо…

Девушка скользнула ближе к мужчине, принимая букет и вдыхая нежный аромат лиловых цветов. На миг, только на миг, их глаза встретились.

Жизнь жестока.

Она дарит любовь – и она же ставит перед выбором между любовью и долгом.

– Вы не обязаны постоянно быть с Кругом, Бран?

Гардрен покачал головой.

– Считается, что в первый день принимаются самые важные дела, касающиеся всего острова. Лейф был именно таким делом. Его удача или неудача, дружба или вражда с Ативерной…

Анжелина прикусила губку.

– Да… а еще такие дела есть?

– Да. Я хотел бы пригласить вас. Сегодня слушаются еще два дела – о признании Эльга Торсвега главой клана Торсвег, и о кровной мести между родами Келлог и Оронстед.

Анжелина подумала пару минут, и решила, что ей это интересно.

– Да, я бы хотела послушать.

– Прошу вас, моя принцесса?

Бран галантно предложил руку, и Анжелина ее приняла.

Алия Рейнст покачала головой, глядя вслед паре.

– У них нет будущего.

Джин хлопнула «вирманку» по плечу, отчего Алия даже покачнулась.

– Пусть у них будет хотя бы прошлое.

– Оно может слишком дорого обойтись ее высочеству, – покачала головой Лора.

Джин фыркнула и сплюнула на пол.

– Ты что? Это ж не мы, неприкаянные, а ее высочество!

Девушки переглянулись, и остались каждая при своем мнении.

И снова – Круг.

Вирмане, стоящие неподалеку.

Не все, только воины. Но для ее высочества сделано исключение, равно как и для его высочества. Бран честь честью подвел Анжелину к брату и даже поклонился.

– Благодарю, – Ричард, не моргнув, ответил на поклон.

Бран вернулся на свое место – и вновь в Круг вышел человек.

Эльг Сноррисон Торсвег.

Стало тихо.

– Я, Эльг Сноррисон Торсвег, хочу заявить свои права. Мой брат мертв, мои племянники мертвы, мой младший племянник еще ребенок. Кто-то должен вести Клан. И я могу это сделать.

Вирмане переглянулись.

В принципе, ничего нового или странного в этом не было. Обычная практика.

Клану, как рыбе, без головы нельзя. Кто-то должен сеять и собирать урожай, водить удальцов в походы и распределять добычу, должен отвечать за все, что творят люди, живущие под знаменем Торсвега. И если нет прямых наследников, место главы клана занимает кровный родич. Ближайший, дальнейший – неважно.

Тот, кто сможет удержать в руках и секиру – и Клан.

Если претендентов много, они сначала решают все между собой. Если остается только один – он едет в Круг. Утверждение проходит быстро.

Условий несколько.

Новый глава Клана должен позаботиться о семье предыдущего главы, буде та выжила, не быть причастным к его смерти, и соблюдать заключенные ране договоренности и обязательства. Взял твой предшественник в долг – отдавать будешь уже ты. Власть обходится дорого.

Олав стукнул окованной металлом рукоятью секиры по камню.

– Есть еще претенденты на главенство в клане Торсвег?

Молчание.

– Если таковые есть – у них три дня, чтобы заявить о своих правах. Да услышат меня боги!

Ритуальная фраза.

И в чем-то справедливо. По разным причинам люди не могут попасть в Круг в нужный день, в таком случае им дается время. Три дня – мало?

Не для Вирмы. Да и тесен остров, и птицу можно всегда послать…

Кто захочет – тот заставит себя услышать.

Молчание.

Олав подождал для очистки совести еще минут десять и перешел к ритуальным вопросам.

– Отвечай, почему опустело кресло главы рода Торсвег?

– Его убили. И убийца оправдан Кругом, – скрипнул зубами Эльг. Анжелина видела, как исказилось его лицо, но врать здесь и сейчас нельзя.

Боги видят. Боги карают за ложь.

– Отвечай, не было ли у тебя сговора с убийцей, тайного или явного?

– Не было, Олайв свидетель.

– Поклянешься ли ты заботиться о детях погибшего Эйнрика Сноррисона Торсвега, как о своих?

– Клянусь. Даже если не стану главой клана – мое слово и мой ответ.

– Примешь ли ты на себя права и обязанности главы Торсвега? Врагов и друзей, ненависть и месть, дружбу и союзы? Подтверждаешь?