Анжелина открыла рот.

А… э…

А правда – как?

– Ну… мы можем дать понять это с помощью жестов, – Анжелина представила, как Тира строит глазки, и покачала головой. Нет, не вязалось. Ни с ее обликом, ни с повадками, юную воительницу эти жесты и ужимки сделают смешной. Это как танцующая лошадь – можно, но ведь лошадь не для танцев, а для скачек?

– А сказать? Ваше высочество?

Анжелина вздохнула.

– Обычно говорить должен мужчина.

– А если он молчит?

Анжелина вздохнула еще раз. Ну, братец…

– Тебе понравился кто-то из ативернцев?

Тира вспыхнула всем лицом, шеей и даже ушами. Хотя ей шел даже этот мучительный румянец.

– Д-да, ваше высочество.

Анжелина поколебалась минуту, а потом мысленно махнула рукой.

– Называй меня Анжелиной, когда мы одни?

Тира все поняла правильно.

– Миледи Анжелина, благодарю за честь.

– Тебе нравится Рик, верно?

Вот ведь феномен? А кажется, больше краснеть и некуда?

Хотя… что удивительного? Братец хорош даже по вирманским меркам, силен, умен, да еще спас прекрасную принцессу из лап дракона. Конечно, девочка влюбилась. Кого она еще видела, живя в глуши?

Биографию Тиры во всех подробностях поведал принцессе Бран Гардрен.

– Ты ему тоже нравишься, – выдала «страшную тайну» Анжелина.

И с удовольствием полюбовалась, как Тира бледнеет.

– Миледи, но…

– Ричард не скажет тебе об этом. Никогда. И понять не даст, – развела руками Анжелина.

Тира распахнула глаза.

– Но почему?!

– Потому что он принц.

Тира вспыхнула. И цепочку, которая сложилась в ее разуме просчитать было несложно.

Он принц, я простая вирманка, конечно, мной брезгуют.

Анжелина едва успела загородить дверь.

– Дослушай. Он не хочет причинить тебе боли. И себе тоже.

Тира словно на стену налетела. Медленно опустилась обратно, посмотрела громадными голубыми глазами так, что Анжелина позавидовала. Всегда себя считала красавицей, но рядом с такой прелестью как Тира, приходится пересматривать привычки.

И не скажешь, что снежная королева из сказок Лилиан… ладно, снежная дева, прекрасно метает в цель кинжалы, дерется на равных с мужчинами и может оседлать необъезженного коня.

– Себе?

– Он принц. А это – обязательства, – просто пояснила Анжелина. – Он не свободен в своем выборе, в своей любви, у него уже есть невеста. И если Ричард от нее откажется, это кончится войной. Наши отношения с Уэльстером и так …

Принцесса опомнилась, что едва не выдала государственную тайну (то, что о ней даже собака под забором знает, ничуть ее высочество не оправдывает), махнула рукой и кивнула на столик с кувшином.

– Взвар будешь?

– Буду. Спасибо, миледи Анжелина.

Тира сама разлила взвар по кубкам, и поглядела на принцессу.

– Я не прошу на мне жениться.

Анжелина покачала головой.

– Отец увидел нашу мать на балу – и влюбился. Сразу. Навсегда. У него уже была невеста, потом жена, а мать он любил. Я не стану рассказывать всех подробностей, – принцесса и сама их не знала, разве что подслушала немного, – но это едва не привело к трагедии. Ричард поклялся никогда не повторять его путь. Поэтому даже если мой брат тебя полюбит, это ни к чему не приведет. Он держится подальше, чтобы не причинять боли ни тебе ни себе.

– Дурак!

Анжелина могла сказать, что оскорбление словом члена королевской фамилии карается по закону, но это глупо. Здесь и сейчас оскорбляли не принца, оскорбляли слишком нерешительного мужчину, а это совсем уж другое дело.

– А чего ты хочешь? Короткое счастье и разлуку? – Анжелина была безжалостна. – Место любовницы принца?

Тира всерьез задумалась над этим вопросом. А и правда – что? Можно просить богов, но ты определись, о чем просить?

– Я хочу стать кирией. И не смогу выйти замуж, разве что завести детей…

– На Вирме. От принца, а в будущем и короля Ативерны. И никто не догадается. И дети в дальнейшем не смогут претендовать на престол, – Анжелина вздохнула. – Ты же понимаешь, что от этого бывают дети. Даже если вы будете очень осторожны. Или ты хочешь всю жизнь прожить бездетной?

Тира понимала.

– Но как тогда?

– Не знаю. Ричард выбрал для себя. Он будет держаться подальше, потому что любовница для тебя – мало, а жениться он не сможет. Что бы я ни посоветовала, на первом месте будет государство.

Это Тира могла понять. Точно так же для нее был важен Эллейг, но если она все равно уйдет в море, то Ричард… вирманка расстроилась чуть не до слез.

Ведь и правда, можно бросить управление и нестись, куда волны гонят, но… это путь дерьма. А корабли свою дорогу выбирают сами.

И люди не хуже кораблей. Иначе…

Рядом с принцессой четыре примера подобной «небрежности», Тира уже успела посплетничать с девушками. На Вирме такое бедой не считалось, а вот в Ативерне…

А Ричарду там править.

– Выхода совсем нет? Так?

Получилось немного несвязно, но Анжелина поняла. Покачала головой.

– Нет. А как у вас признаются в любви?

– Обычно в ночь Флейны. Предлагают попросить благословения богини… миледи Анжелина?

Любящая женщина всегда смотрит втрое острее сокола. И принцесса опустила глаза.

– Это тоже… неважно.

Тира сопоставила кое-что, и поежилась.

– Миледи, он же…

– Какой? – зло развернулась Анжелина. – Ну?!

– В возрасте. И не знатный.

– Все я знаю, – Анжелина рвала на части носовой платочек. С особым цинизмом – на равные полоски. – И что? Если вот так? А я тоже принцесса, я выгодный разменный товар для своих отца и брата. На Вирме, даже если девушка разделит с кем-то ложе, даже если принесет до брака – не позор.

– Ну да. Ясно будет сразу – плодовитая.

– А у нас… если со мной так получится, меня запрут в монастырь, ребенка отдадут на воспитание, и я его никогда не увижу, а семья отвернется от меня. Навсегда.

– Как вы там живете?

– Обычные люди – не так плохо. А я стою выше, и спрос с меня больше.

А еще вседозволенность и потакание своим страстям слишком дорого обошлось королевской семье. Вот и дуем на воду. И будем дуть!